Белорусские повести - Иван Петрович Шамякин

Лена достала из сумки полиэтиленовый мешочек, спросила:

— Федя говорил, что там у вас осталось…

— Ага, ага, идем. Возьми спички посветить.

Пока Лена светила спичками, Анэта достала из кадки кусок сала, потом вспомнила, что в шкафу еще лежит кружок своей колбасы, которую она берегла для внуков.

— Ты неси все это в хату, неси, — отправила невестку Анэта. — А я хлеб заберу. Чего он тут цвести будет.

И голос свой она слышала издалека. Забрала две буханки хлеба и не знала, куда девать его. Вспомнила, что а из чугунка в печи надо выкинуть картошку, вылить воду из ведра, чтоб не замерзла. И не верилось, что будет тут в хате такой мороз.

Лена на столе оскребла от соли сало, завернула в газету и спросила:

— А куда хлеб, мама? Картошку и обрезки можно выбросить?

— Ага. И хлеб туда положи. Придет пес какой-нибудь… Съедят, не пропадет. Я сама давай вынесу, сама…

Лена взяла сумку, вынутые Анэтой из сундука вещи, вышла, не закрывая за собой ни одной двери. Анэта сперва собралась было позакрывать их, но вспомнила, что теперь держать тепло уже не нужно, и сама пошла следом, слышала, как Лена стучала дверцами машины.

Ведро Анэта поставила у забора, заглянула в открытую дверь клети.

Федя маленьким блестящим топориком ударил по ореховому обручу, и большая, в человеческий рост, кадь под зерно, в которую когда-то малышом забрался было Федя и не мог выбраться, легко рассыпалась, сухо застучав клепками.

— Зачем ты?.. Крепкая еще кадка была.

— Кому она теперь нужна? Хватит окна с улицы забить.

Федя за два раза вынес клепки во двор, достал из кармана новый, с блестящей дужкой замочек и замкнул дверь. Только теперь Анэта увидела, что такой же новый замочек висел и на дверях хлева.

Лена стояла у машины, зябко съежившись, смотрела на Федю, и он спросил у нее:

— Из хаты все забрали?

Анэта издали видела, что Федя спешит и старается не смотреть ей в глаза.

Анэта так и вскинулась от первых ударов по гвоздю: глухих, будто забивали крышку гроба. Она точно в гипнозе смотрела, как мелькает в воздухе белый топорик, и, не чуя, как земля поплыла из-под ног, закричала, не помня себя: «Господи!!» — рванулась по той пустоте, где когда-то была земля под ногами, к порогу, чтоб ухватиться рукой за щеколду, но почувствовала, что проваливается, падает…

Она все силилась дотянуться рукой до щеколды, но вдруг какая-то сила легко подняла и понесла ее.

Хотя и слабо, Анэта слышала голос сына: «Воды, Лена. Дай скорее воды. Раньше надо было приехать… Так бы и умерла она одна!»

Вода холодом обожгла лицо, потекла по шее, и голоса приблизились: «Пусть посидит, не закрывай дверцы… В дорогу возьми с собой воды…» — «Надо же так… У нас ей хорошо будет!»

Анэта чуть приоткрыла глаза. Лена стояла коленями на переднем сиденье с кружкой воды в руках. Федя обмакивал платок и прикладывал матери ко лбу. Анэта даже вздрогнула от этого мокрого холода.

— Вам лучше, мама? Что с вами?

Она не ответила, только покачала головой.

— Вы, может, больны? Что у вас болит?

— Ничего… это так… сомлела… Ничего.

Она чувствовала, что во рту у нее солоно, пощупала рукой щеку. И догадалась, что упала, разбила губу.

— Ну так посидите. Отдохните чуток. Сейчас и поедем, сейчас!

Федя тем временем открыл багажник, положил топорик. С облегчением вздохнул, зашел в хату, посмотрел, все ли там в порядке, вышел, достал из кармана еще один такой же блестящий замок, как на хлеву и на клети, запер, подергал его.

Потом Федя постоял у машины, с сомнением глядя на мать, как будто хотел разглядеть, как она себя чувствует.

Анэта догадалась, что он испугался, боится, как бы с ней чего не случилось в дороге.

— Вы, может, мама, пересядете вперед, ко мне, чтоб не так укачивало с непривычки.

Анэта медленно встала, пересела на переднее сиденье и старалась не смотреть на хату.

— Вот и хорошо, поедем. А то там у нас дети одни… Надо домой попасть, пока не стемнело, они бояться будут… Они уже там давно ждут, когда баба приедет… — торопливо говорил, будто оправдывался, Федя. Когда машина выехала со двора, Анэта успела оглянуться через плечо и увидеть зеленую гонтовую крышу, забитые клепками окна, глядевшие на улицу, как мертвые глаза.

Федя вернулся, закрыл ворота, и они поехали.

Анэта посматривала по сторонам. Ей как будто стало легче, хотелось кого-нибудь увидеть на улице.

Машина выехала на дорогу. Федя с облегчением улыбнулся, оглянувшись на Лену, тихо сидевшую сзади, озабоченно посмотрел на небо, которое все темнело и опускалось к земле.

В поле машина побежала свободно. Тонко звеня, засвистел ветер.

Анэта сидела откинувшись на спинку, сквозь прищуренные веки смотрела на дорогу. И не хотелось ей ничего, даже смотреть, думать. Было пусто на душе и неловко за то, что случилось с нею во дворе… Мысли ползли вялые, и она сама будто уходила, расплывалась, исчезала.

Машина вырвалась на полевой простор, серый, насупленный. И на лобовое стекло, на капот, как облегчение, как разгадка сумрачной хмури, мелкий, как манная крупа, густо посыпал снег, от него сразу же бело и глухо затуманилась даль…

То ли от легкого покачивания и смутной тишины за окном закружилась у Анэты голова, то ли она, устав за этот день, задремала, маленькая, на мягком сиденье в тепле. И не покидало ее чувство, что сбылся тот давний сон, который приходил к ней несколько раз: и в молодости, и в зрелые годы, и на старости…

…Тепло с высокого неба светило солнце. Но не было знойно, потому что веял мягкий, густой и напористый ветерок, да и пора уже была такая, что хоть солнце яркое и высокое, хватает света над землей, но дни пошли уже под уклон, и, может, оттого солнечный свет не обжигал зноем, а была в нем какая-то грустная задушевность…

И, будто издали, они видели и это высокое светлое небо, и солнце на нем, и землю, потому что ехали откуда-то издалека и сверху. Ехали к земле и в то же время будто бы и по ней самой. От этого было удивительно и страшно. Такое необъятное поле, ухоженное человеком. Вдоль самой дороги, по которой они ехали, густо, зелено, припорошенный дорожной пылью, одиноко стоял картофель с привядшими листьями, пахло сеном, немного дегтем и конской сбруей, в спину впивалась грядка телеги, к