В поисках Солнца - Ален Жербо

class="p1">Четверг, 13 ноября. — Дует сильный ветер, немного больше с востока; я весь день стою у руля и вынужден привязываться к румпелю, так как море сильно взбушевалось. Появляются многочисленные радуги, но между облаками небо слишком бледно-голубое, и я знаю, что плохая погода еще далеко не закончилась. Море становится все более неспокойным, а барометр падает все ниже и ниже. Я очень устал, но часть ночи мне приходится усиленно качать воду.

Пятница, 14 ноября. Ветер немного стих, но море по-прежнему бурное. По моим наблюдениям, я нахожусь в ста милях от Бермудских островов. В небе огромная радуга. Атмосферное давление низкое, но небо проясняется на юге, откуда, как я предсказываю, и придет хорошая погода. К вечеру ветер стихает, и барометр постепенно начинает подниматься.

Суббота, 15 ноября. Я поднимаю первый стаксель и все паруса. Это первый хороший день с тех пор, как я покинул Нью-Йорк. В 15:00 я прохожу мимо почтового судна «Сент-Джордж» с Бермудских островов, направляющегося в Нью-Йорк. Они опускают флаг, и я отвечаю на салют. К вечеру дует только легкий встречный ветер. Ночь ясная, и два астрономических наблюдения показывают, что я нахожусь в пятидесяти милях к северу от Бермудских островов.

Воскресенье, 16 ноября. Весь день я лавировал против сильного встречного ветра и сделал несколько наблюдений секстантом, поскольку Бермудские острова окружены коралловыми рифами, которые простираются в море более чем на пятнадцать миль от северного побережья и уже погубили много хороших судов. Ближе к 15:00 я вижу землю по правому борту, а с наступлением ночи вижу вспышку маяка Св. Давида. Я продолжаю лавировать в сторону суши некоторое время, затем останавливаюсь и ложусь спать, совершенно измученный усталостью. На рассвете следующего утра земля исчезает из виду, и линия Сумнера показывает мне, что я дрейфовал примерно на тридцать миль к юго-востоку. Я лавирую весь день на волнах, набирая много зеленой воды, из-за чего мне приходится постоянно ее откачивать. Около 4 часов утра я снова вижу землю, а в утренних сумерках прохожу мимо американского эсминца и вхожу в гавань Св. Георгия.

Доктор Шелли, потомок поэта, поднимается на борт и дает мне справку о хорошем состоянии здоровья. Он говорит мне, что все прибывающие суда жалуются на плохую погоду и что двухсоттонной шхуне потребовалось пятнадцать дней, чтобы добраться сюда от американского побережья, и она понесла серьезные повреждения во время плавания.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

НА БЕРМУДАХ

«Файркрест» снова готов к плаванию

К девяти часам утра, после шестнадцати дней бурного плавания, я бросил якорь в гавани Сент-Джордж. К десяти часам я уже нашел мастера-конопатчика, плотника и кузнеца и приступил к ремонту. Я получил разрешение пришвартоваться рядом с небольшим островом, принадлежащим короне, на который только я имел право ступить. К моему большому удовольствию, я обнаружил, что рабочие Бермудских островов, хотя и работали медленнее, чем те, которых я нанимал в Америке, были гораздо более тщательны. После двух недель работы палуба была сделана совершенно водонепроницаемой, а повреждения, причиненные столкновением с пароходом, были полностью устранены. Паруса были очень странно растянуты в штормах, которые я встретил. В Нью-Йорке, хотя я позаботился о том, чтобы грот был на полфута короче по каждому измерению, он оказался на 18 дюймов длиннее, чем гик, и на 30 дюймов длиннее, чем мачта. Я не был удивлен, поскольку новый парус необходимо постепенно растягивать, прежде чем он примет окончательную форму, а в первый день плавания я столкнулся с сильным штормом. Поэтому его пришлось перешить. Подвергаясь воздействию ветра, дождя и морской воды в течение пятнадцати дней, без возможности высохнуть, полотно уже было поражено плесенью. Я тщательно покрасил паруса красной охрой с льняным маслом, что сделало их устойчивыми к погодным условиям, одновременно защитив от влажности тропиков и придав им насыщенный красный оттенок.

Корпус «Файркреста» все еще немного протекал, и я решил вытащить его на сушу. Братья Даррелл, дважды участвовавшие в гонке Нью-Йорк-Бермуды на яхте «Дейнти», очень любезно предложили мне воспользоваться их стапелем. Так я покинул Порт-Сент-Джордж и отправился в Гамильтон, столицу островов, расположенную на главном острове, на другом конце архипелага. Это было чрезвычайно интересное плавание по узким проходам между опасными коралловыми рифами, которые так пугали моряков в старину, что они дали архипелагу название «Острова Дьявола». Каким было их первоначальное название, никто не знает. Овеидо, автор истории Вест-Индии, утверждает, что острова были открыты испанским капитаном Хуаном Бермудесом в 1515 году, но название Бермуды уже было на карте Legatio Babylonica, опубликованной Петром Мартиром в 1511 году. Кто это может знать?

Около 4 часов дня я бросил якорь в гавани Гамильтона, окруженной островами, покрытыми пышной растительностью и носящими имена первых колонистов из Англии, прибывших сюда из Плимута в начале XVII века. Недалеко от меня стояла большая американская шхуна «Зодиак», принадлежащая мистеру Джонсону из Нью-Йоркского яхт-клуба, который пригласил меня на чашку чая на свою лодку.

Гамильтон был гораздо более оживленным, чем Сент-Джордж. Каждую неделю из Нью-Йорка прибывали почтовые суда и высаживали толпы американских туристов, которые приезжали сюда, чтобы совместить отпуск с отдыхом от сухого закона. Набережные были переполнены деловыми людьми и загружены товарами. Рядом с причалами часто стояли красивые шхуны, в основном под британским флагом, которые использовались для контрабанды рома. Все они были красивой формы, построены для скорости и укомплектованы отличными экипажами, часто американскими, и мне доставляло постоянное удовольствие смотреть на их такелаж. Пожалуй, самой красивой из них была «Этель Б. Смит», но была еще и «Мари Селест» из Сен-Пьера и Микелона, под французским флагом, на надстройке которой были следы от множества пуль, свидетельствующие о не одном столкновении с канонерскими лодками, борющимися за соблюдение сухого закона.

Я провел несколько приятных недель в Гамильтоне. Меня избрали почетным членом Королевского яхт-клуба Бермудских островов, где меня тепло приняли. Я посетил несколько гонок и хорошо поиграл в теннис на отличных цементных кортах. Во время моего пребывания здесь мне на борту английского почтового судна вручили медаль «Blue Water Medal» за 1923 год, которую ежегодно присуждает Американский круизный клуб за лучшие достижения в области мореплавания среди любителей.

Любопытной и весьма приятной особенностью этих счастливых островов было отсутствие автомобилей, которые запрещены из-за ограниченной площади островов и нехватки дорог. С другой стороны, количество используемых велосипедов было огромным.

Я вытащил Firecrest на берег в Инверрури и обнаружил, что она протекает в двух местах. После ремонта я вернулся в Сент-Джордж 2 января. Там меня радушно