Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

– О-о! Да ты с Софонибой время даром не терял! Эта девчонка научила тебя делать изысканные комплименты!

– А ты, я вижу, заскучала без царевича Верики! – в тон ей ответил Массинисса.

Та чуть покраснела и, повернувшись, хотела уйти, но что-то ее удержало. И спустя миг стало понятно что…

– Послушай, царевич, говорят, что на вилле Гисконидов ты убил огромного льва. И еще я слышала, что ты привез его шкуру домой. Это так? – как ни в чем не бывало поинтересовалась Рамона.

– Это правда, убил и привез.

Массинисса намеренно не предлагал ей посмотреть на охотничий трофей, наслаждаясь плохо скрываемым любопытством женщины. Видно было, что Рамоне очень хочется взглянуть на эту самую львиную шкуру, но неохота просить об этом.

Любопытство все же победило гордость.

– Я могу на нее взглянуть? Может, люди врут про ее большие размеры? – со снисходительной усмешкой спросила она.

Царевич вошел в комнату и взглядом пригласил женщину к себе. Рамона прошла, а служанка пунийки осталась снаружи, так как Оксинта тут же захлопнул двери перед нею и преградил путь.

Жену Зевксиса не напугало то, что они остались вдвоем. Она восхищенно глядела на львиную шкуру, что лежала на ложе Массиниссы.

Женщина подошла ближе, присела на нее и провела рукой по густой гриве льва со словами:

– О боги! Какой же он был огромный!

От царевича не ускользнуло, что пунийка выбрала позу, при которой задравшаяся туника чуть приоткрыла ее стройные белые ноги.

– Какой от нее странный запах… – проговорила Рамона, наклоняясь ближе к шкуре и учащенно дыша. – Острый, хищный, прямо будоражит кровь!

Уловив в ее голосе вчерашние интонации Сотеры, которая так же отреагировала на его охотничий трофей, он приблизился к ней. «Но ведь она жена хозяина дома! Может быть скандал!» – мелькнула мысль. Однако тут же вспомнилось, как Зевксис хотел унизить его, требуя плату за проживание в самый трудный момент.

Массинисса быстро и ловко освободил пунийку от одеяния и расположил ее на ложе лицом прямо к львиной голове.

– Царевич! Что ты делаешь?! Ты не посмеешь! Я не давала тебе повода!

Его немного насмешило деланое возмущение Рамоны, которая при этом нисколько не сопротивлялась и даже устраивалась поудобнее, подчиняясь его рукам. Ему нравилась эта женщина, он когда-то очень хотел ее и вот получил. Только почему-то его не покидало ощущение, что это нечто другое, чем то, что было у него с Сотерой.

Когда все закончилось, она с блестящими глазами стала быстро одеваться и перед уходом даже чмокнула лежавшего Массиниссу в щеку, сказав при этом:

– Я надеюсь на твою скромность. Об этом никто не должен узнать!

– Никто и не узнает! – пообещал царевич.

– За это я приду к тебе еще… – пообещала Рамона.

От ее былого высокомерия и холодности не осталось и следа. Теперь она изображала пылкую любовницу. Видимо, так ей было удобнее принять произошедшее.

– Оксинта! – позвал Массинисса, после того Рамона со служанкой ушли.

Когда друг вошел в комнату, царевич спросил:

– Объясни мне, почему в этот раз все по-другому? Рамона мне нравится. И ей со мной вроде было хорошо. Но я чувствую: что-то не так…

– Ты впервые взял женщину силой. Наверняка мысленно мстил при этом за то, что раньше она тебя отвергала. А может, поквитался за обиды, которые хотел нанести тебе ее муж. В общем, ты сделал то, что делают воины, когда берут штурмом чужой город и насилуют женщин своих врагов. При этом близость для них перестает быть наслаждением. Это чувствуется как-то по-другому. Старики, участвовавшие в военных походах, тоже рассказывали о таком.

Массинисса вздохнул.

– Да-а… Вместо удовольствия какое-то чувство вины перед нею. К тому же еще и Софонибу обманул, получается… Все эта шкура, будь она неладна… – Он возмущенно ударил рукой по шкуре, на которой лежал. – Вначале Сотера меня на ней… простила. Теперь Рамона здесь же… не сопротивлялась. Кто еще на ней окажется, Оксинта?

Телохранитель с улыбкой пожал плечами.

* * *

Утром Анекси и Сенби попрощались с подругами по несчастью и, сопровождаемые Массиниссой и Оксинтой, отправились в порт.

Корабль Данэла был уже готов к отплытию, капитан и его брат ждали пассажирок. Египтянки попрощались с нумидийцами и, приветливо поздоровавшись с командой, прошли на борт.

– Данэл, – обратился к капитану Массинисса, – от твоего рейса многое зависит. Будь осторожен в плавании! Я очень надеюсь на тебя.

– Хозяин, я знаю, что стал причиной твоих денежных затруднений. И мы с братом сделаем все, чтобы исправить ситуацию, – пообещал Данэл, переглянувшись с Бизалтесом.

– В добрый путь! – сказал Массинисса.

Он еще долго провожал взглядом корабль, уходивший из гавани.

– Эх, уплыть бы вместе с ними! Посмотреть Египет или другие дальние страны, – мечтательно произнес царевич.

– Я думаю, что у нас еще будет такая возможность, – сказал Оксинта.

– Интересно, что за товар ты отправил в плавание на своем корабле, царевич? – подойдя к Массиниссе, спросил купец Эшмуназар, крутившийся неподалеку. – Насколько мне известно, ты остался почти без средств после своей предыдущей сделки.

Царевич сдержался, чтобы не ответить ему резкостью, и произнес:

– Когда корабль вернется, ты первым обо всем узнаешь, уважаемый Эшмуназар. От человека, благодаря которому я остался почти без средств, у меня не будет тайн.

Купец нахмурился и произнес:

– Я назвал свою цену – ты с нею согласился. Все по-честному! Кто виноват в том, что ты не разбираешься в торговле и не умеешь торговаться? Незачем было тогда и влезать в это дело!

– Что ж, благодарю тебя за урок, купец! – с усмешкой поклонился ему Массинисса. Затем, став серьезным, добавил: – И хоть я действительно поиздержался, обещаю, что найду возможность тебя… отблагодарить!

Повернувшись, он отправился прочь из порта.

Оксинта, с высоты своего роста смерив взглядом невысокого купца, добавил:

– Мне жаль тебя, Эшмуназар! Белый лев тоже думал, что имеет дело с глупым мальчишкой, вздумавшим на него охотиться. Теперь его шкура украшает комнату царевича. И там еще есть свободные места…

Он бросился догонять Массиниссу, а Эшмуназар, старавшийся не подавать вида, что испуган, запальчиво крикнул ему вслед:

– Вам не запугать меня, нумидийцы! Я в своем городе! И правда на моей стороне!

Спустя несколько дней ранним утром к Массиниссе прибежал мальчишка с запиской от Джувы: «Царевич, пришел караван из Массилии. Приходи скорей, тебя ждет радостная встреча».

Массинисса наскоро умылся, оделся, быстро растолкал Оксинту и по пути к конюшне погрыз орехи из скромного завтрака, приготовленного Сотерой.

Вскоре они примчались к постоялому двору Джувы, где теснилось множество лошадей с поклажей. Навстречу царевичу вышел купец Хиемпсал с виноватым видом и…