Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

Олег Таран

Массинисса. Из заложников – в цари

Книга вторая

Столица мира и войны

Вступление

Конец III века до нашей эры, Северная Африка. Царь Массилии Гайя, правитель государства, подвластного Карфагену, везет в Столицу мира своего сына – царевича Массиниссу. Наследнику предстоит быть почетным заложником у пунийцев.

После череды приключений царь и царевич добрались до Карфагена. Однако Гайя обеспокоен впечатлением, оказанным на сына величественным мегаполисом, который недаром назвали Столицей мира.

Глава 1. Расставание

– Знакомься, царевич! Это Столица мира, величественный Карфаген, который славится не только своей красотой, но и богатством, и силой! – торжественно возвестил Канми, обращаясь к Массиниссе.

Он незаметно подмигнул начальнику стражи Ютпану, и тот, поняв замысел сенатора, переместился к царю, заведя с ним отвлеченный разговор. Магонид же перебрался поближе к восхищенному царевичу и принялся рассказывать о величине и прочности стен, о том, что в них располагаются казармы для многочисленного гарнизона города и стойла для боевых слонов.

– Тебе все это предстоит увидеть, и ты, Массинисса, еще будешь гордиться тем, что тебе посчастливилось сюда попасть! – заявил сенатор.

– Наверное, я так бы и сделал, если бы попал сюда по доброй воле, – усмехнулся царевич.

Эта усмешка не понравилась Канми. Он тут же поспешил возразить:

– Неважно, кем ты сюда придешь! Важно то, кем ты отсюда выйдешь! Карфаген – это город больших возможностей, царевич! Не забывай об этом! Слышал ли ты о полководце по имени Махарбал?

Массинисса отрицательно покачал головой.

– Ну еще бы! Кто бы тебе рассказал об успехах массесильского парня, который из простого воина вырос до командира всей конницы у Баркидов в Испании? Его имя там враги произносят со страхом, а друзья – с гордостью!

Царевич заинтересованно спросил:

– Ты расскажешь мне, как он этого добился, сенатор?

– Разумеется, мой юный друг. Ну а сейчас нам пора… Нас ждет лучший город земли!

Канми посмотрел на Анибу:

– Купец, дальше твой караван сопроводят мои люди. Надеюсь, они это сделают не хуже наших друзей-массилов.

Купец из Утики заметно погрустнел: он слишком хорошо знал, насколько дороже ему обойдется охрана людьми Магонида. Но возражать не стал – зачем портить отношения с сенатором Карфагена?

– Благодарю тебя за эту милость и честь, уважаемый Канми, – низко склонил голову торговец и, тепло попрощавшись с царем и Массиниссой, отправился к каравану отдавать указания.

Царевич грустно посмотрел ему вслед. Как-то привык он к этому хитрому, но в общем-то не подлому человеку. Он стал частью его жизни, с которой были связаны путешествия по родной стране, интересные приключения, приятные воспоминания. Глядя ему в спину, Массинисса вдруг остро почувствовал, что все для него изменится, как только он пересечет эти красивые, величественные, но вдруг показавшиеся ему очень враждебными стены. На миг им овладел страх, и даже липкий противный пот выступил на лбу, увлажнились ладони.

Массинисса стал искать глазами отца, которого старательно прикрывал от него Канми. И вдруг встретил взгляд Оксинты – спокойный, уверенный, ободряющий. Да, они еще не были друзьями, но этот парень из мятежного Чамугади уже не был для него и врагом. Теперь им предстоит вместе жить на чужбине и надеяться только друг на друга. Оксинта чуть улыбнулся Массиниссе и ободряюще подмигнул: мол, не робей, я с тобой!

«Неужели он понял, что я испугался?! – вдруг устыдился своей минутной слабости царевич. – Нельзя никому показывать свой страх!»

Приободрившись, он смахнул со лба легкую испарину и, вытерев о гриву Эльта взмокшие ладони, сказал:

– Давайте уже отправимся в путь!

– Мне нравится твое нетерпение, царевич, – обрадованно улыбнулся Магонид. – Сейчас мы кое-что решим с твоим отцом и поедем.

Канми повернулся к Гайе:

– Царю Массилии необязательно брать с собой в дружественный город всех своих славных воинов, достаточно личной охраны. Остальные могут подождать повелителя здесь. – Сказано это было не в форме приказа, но тоном, не допускавшим возражений.

Массинисса увидел растерянное лицо отца, который покорно кивнул и отправился к своей сотне отдавать распоряжения. Затем ближняя десятка вернулась с ним, а остальные нумидийцы отъехали в сторону от дороги и стали располагаться на отдых. Караван, сопровождаемый частью людей Магонида, двинулся в обход Карфагена на Утику.

Несмотря на недовольный взгляд Канми, Бодешмун приблизился к Массиниссе и поехал рядом с ним. На душе у царевича стало намного легче. Магонид пару раз собирался что-то сказать, но, наталкиваясь на мрачный взгляд телохранителя, не решался.

Заметив это, Массинисса произнес:

– Сенатор, если что-то хотите сказать, говорите. Мой учитель все равно не понимает по-пунически.

Но Канми промолчал.

Обернувшись и увидев, что на них никто не смотрит, царевич быстро сунул в руку Бодешмуна один из своих кошелей с деньгами:

– Мой дорогой учитель, прошу тебя: позаботься о семье Массиниссы! Сделай это для меня!

Тот недоуменно поднял брови, но быстро сообразил, для чего это может быть нужно. Телохранитель с доброй улыбкой и гордостью посмотрел на Массиниссу:

– Как быстро ты мудреешь, мой мальчик!..

Дальнейший путь они проделали в напряженном молчании, пока не остановились у окованных железом огромных Нумидийских ворот города Карфагена. Тяжелые двери тут же распахнулись, и Массинисса увидел несколько рядов воинов в доспехах, вооруженных длинными щитами и копьями.

– Почему их так много? – поинтересовался царевич.

– Не волнуйся, это почетный караул. Знак уважения к прибывшим гостям города, – поспешил успокоить Канми.

В это время Ютпан выехал вперед, к нему приблизился его помощник Лакумакес. Он тихонько доложил начальнику обо всех происшествиях и предпринятых мерах. Ютпан кивнул и вернулся к гостям.

Невысокий, но шустрый Лакумакес был очень исполнительным, уважительным и старательным помощником. У него был всего лишь один недостаток, зато очень существенный: парень был из семейства Магонидов, и назначил его в городскую стражу не кто иной, как Канми. Это был дополнительный повод для недовольства Ютпана Магонидами. Он понимал, что кроме доносительства Лакумакес может претендовать на его место в случае малейшей оплошности начальника, поэтому ошибок старался не допускать. А вот по службе к магонидскому ставленнику претензий не было: он знал, что ему было положено знать, и выполнял то, что должен выполнять. Не больше, но и не меньше.

Подъехав к нумидийцам, Ютпан изобразил на лице легкое смущение и, обратившись к Гайе, виноватым тоном произнес:

– Извини, дорогой царь, но в Карфагене, как ты помнишь, такие порядки. Никто из чужестранцев не имеет права передвигаться здесь с оружием, за исключением