Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

– Пока немного, – честно признался Массинисса. – Но управляющий виллы Гисконидов был так любезен, что передал мне несколько интересных записей о том, как готовить поле к урожаю, когда нужно его убирать, как хранить зерно и тому подобных. Думаю, это когда-нибудь пригодится нам в Массилии. Не все же время нам покупать муку на стороне.

В Восточной Нумидии, да и в Массесилии, предпочтение отдавали скотоводству. Нумидийцы продавали лошадей и овец, а на вырученные деньги приобретали муку. Главным поставщиком этого продукта был Карфаген.

Массинисса с невинным видом протянул свитки, которые дал ему управляющий. Баркид бегло пробежал по строкам и с досадливой усмешкой вернул их царевичу.

– Мы очень устали, уважаемый Бисальт, и хотели бы продолжить путь домой, – вежливо проговорил Массинисса.

Но едва они с Оксинтой немного отъехали в сторону, Баркид, не удержавшись, сказал царевичу вслед:

– Значит, справиться с Белым чудовищем тебе оказалось не под силу? К славе неудачливого, разорившегося торговца ты решил присовокупить и звание никудышного охотника, Массинисса? Твой безумный брат Мисаген хотя бы пить и гулять умел, а ты даже этим похвастаться не можешь.

Вспыхнувший Массинисса остановился, потом спешился и, подойдя к запасной лошади, снял с нее мешок. Развязав его и вынув львиную шкуру, он подошел вплотную к коню Бисальта и закричал:

– Вот твое Белое чудовище, суффет! Оно помешало мне гулять по пшеничным полям, и я его убил! Можешь сколько угодно судачить о моей неудачной торговле, но не смей оскорблять моего несчастного брата!

Конь Баркида взвился на дыбы, словно пытаясь передними копытами оттолкнуться от львиной шкуры. Первый суффет чуть не упал с лошади и удержался лишь благодаря тому, что вцепился руками в ее шею. Со стороны это выглядело смешно. Вначале в голос захохотали стражники у ворот, а потом заулыбались даже охранники самого Баркида.

Бисальт густо покраснел и заорал на них:

– Смеетесь?! Над первым человеком в Карфагене?!

Смех мгновенно затих, все воины почтительно склонили головы, бормоча извинения.

Выждав паузу и насладившись их унижением, Бисальт сердито заявил царевичу, сохранявшему серьезность:

– А ты не маши этой шкурой перед моим конем! Убил – молодец! Хоть какая-то от тебя польза Карфагену.

И, успокоив коня, он поскакал прочь, сопровождаемый своей охраной.

К Массиниссе, державшему львиную шкуру, подошли стражники, которые с восхищением разглядывали его охотничий трофей. Подождав, пока они налюбуются, царевич сложил шкуру в мешок, и они с Оксинтой поехали домой.

Воины Гисконидов отправились к себе. По приезде десятник доложил обо всем случившемся Софонибе.

* * *

– Почему ты обманула меня, выпрашивая разрешительную бумагу для поездки на виллу? Ты ведь сказала, что Массинисса заинтересовался земледелием! Так это была ложь? Ты отправила его охотиться на льва, которого не могли убить ваши лучшие охотники! – возмущенно кричал на внучку Абдешмун, находившийся в это время в доме Гисконидов. – Как ты могла рисковать жизнью массильского царевича?!

– Да, обманула! Да, могла рисковать его жизнью! – прихорашиваясь у зеркала, спокойно отвечала второму суффету его внучка. – Конечно, я немного волновалась за Массиниссу. Ведь если бы он не справился, мне бы пришлось отбивать царевича Верику у Рамоны, жены Зевксиса.

– Тебе что, нравятся оба царевича сразу?

– У них обоих есть то, что мне нужно, – царственный титул. Если бы я не стала царицей Массилии, то вполне могла бы занять с Верикой трон Массесилии, – посмотрев на деда, ответила девушка.

– Бедный Массинисса! – грустно усмехнулся Абдешмун. – И зачем я только познакомил тебя с ним?

Второй суффет подошел к большому бронзовому зеркалу, рядом с которым сидела Софониба, и, понизив голос, сказал:

– Я не должен делиться с тобой этими сведениями, но, раз ты ведешь такую игру, хочу предупредить тебя вот о чем… Царь Гайя – воин, часто бывал в походах и битвах. Он основательно подорвал свое здоровье, так что… К тому же у него в столице не все спокойно, и Гайя может не прожить даже те немногие годы, что ему остались. А вот Сифакс, отец Верики, довольно крепкий старик. Он прочно держит власть в своих руках и в ближайшие годы уступать трон Верике явно не собирается. Поэтому еще раз хорошенько подумай – на кого тебе ставить?

С этими словами первый суффет оставил внучку, которая еще долго задумчиво разглядывала себя в зеркале.

* * *

Вернувшись домой, Массинисса набросил львиную шкуру на свое ложе как покрывало и сказал Оксинте:

– Позови Сотеру! Я заплачу ей за нашу еду. Нехорошо с ней получилось.

Кухарка, которая вновь держалась с Массиниссой холодно и отстраненно, пришла, встала в дверях и даже слегка поклонилась ему.

– Что будет угодно царевичу?

– Сотера, я не знал, что ты тратишь на нас свои деньги. Вот, возьми и больше не делай так, пожалуйста.

Царевич протянул ей несколько монет, но тут увидел, как молодая женщина расширившимися глазами смотрит на огромную львиную шкуру. Пройдя мимо него, она остановилась у ложа, восхищенно разглядывая его трофей.

– Как ты смог убить этого гиганта?!

Сотера присела на шкуру, провела по ней руками, наклонилась и вдохнула запах… Потом она повернулась к царевичу и посмотрела на него зовущим взглядом, начиная стягивать с себя тунику.

– Ну-у, как убил… – сбросив одежду и устраиваясь рядом с нею, проговорил Массинисса. – Я долго исследовал окрестности… – огладил он ее обнаженное тело. – Обратил внимание на пригорки… – стал он целовать груди Сотеры. – Затем выбрал подходящее место… – взялся он за ее бедра. – Подманил льва… и вонзил в него свое оружие!

Сотера вскрикнула и тут же с довольной улыбкой прошептала:

– Наверняка все было совсем не так!

– Так ты мне не веришь?! – шутливо возмутился Массинисса и ускорил темп со словами: – Придется тебе это доказать!..

– По-о-оща-а-ади-и-и! – взмолилась молодая женщина, хотя то, как активно ее тело отвечало на его ласки, говорило совсем о другом.

Утром невыспавшийся Массинисса поехал к Софонибе сообщить о выполненном поручении.

– Расскажи мне все! – бросилась к нему возлюбленная, едва он оказался на пороге ее комнаты. – Охранники наперебой тебя расхваливают, говорят о том, как ты с одного броска дротиком убил это страшилище! Ты не боялся?

– Боялся! – честно признался царевич. – Я же впервые в своей жизни охотился на льва.

– Ой, а я думала, что все нумидийцы умеют это делать, – немного смущенно сказала Софониба. И тут же добавила спокойным тоном: – Я так боялась за тебя…

– Ну что ты, не стоило.

– Как это «не стоило»?! Не стоило бояться за своего жениха?! – неожиданно произнесла она.

Массинисса оторопел. Вообще-то он шел к ней со смешанными чувствами: