Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

– Нет, наоборот! – сердито ответил Массинисса. Но на душе у него было тревожно.

Им принесли скромный ужин, и Оксинта не удержался от упрека:

– Кажется, им не сообщили, что их почтил своим присутствием царевич Массилии!

– Я здесь с неофициальным визитом, – жуя, отшутился Массинисса.

Вечером он вышел подышать свежим воздухом. Он был здесь не такой, как в Карфагене, а почти родной, степной, ведь вилла Гисконидов располагалась не так далеко от массильской границы. Только вместе с ароматом степных трав ветер приносил и запах зреющей пшеницы.

– Даже пожить не успел… – услышал он рядом с собой голос какого-то бедно одетого старика, который стоял рядом и грустно смотрел на него, опираясь на свой посох.

– Это ты про кого? – недовольно проговорил царевич, хотя внутренне понял, что речь шла о нем.

– Будь я помоложе, сам бы справился и с этим Белым чудовищем, и с другими хищниками. Но время мое ушло. Я бывший охотник на этой вилле. Когда-то работал на отца Гасдрубала Гисконида, но, когда стал стар и немощен, меня прогнали с виллы. Хожу теперь, побираюсь по окрестным селениям, рассказываю людям байки об охоте. Могу и тебе рассказать что-нибудь полезное.

– У меня нет денег, – смущенно произнес Массинисса.

– Да мне бы чего-нибудь поесть да промочить горло.

Массинисса зашел в свою комнату и принес половину лепешки и кувшин вина.

Старик обрадовался и, изрядно отхлебнув, стал говорить:

– Вот все про него говорят «чудовище, чудовище»! А он – просто редкость. Ему не повезло родиться белым – таких детенышей чаще всего изгоняют из львиного прайда, потому что он заметен издалека, в отличие от обычных львят, а это плохо влияет на совместную охоту животных. Как правило, такие белые львята быстро погибают, ведь выживают в природе самые сильные. Возможно, этому льву пришлось расти в одиночку и часто голодать. Чтобы добыть пропитание, он хорошо натренировал свои охотничьи способности, а вместе с ними хитрость, осторожность и беспощадность. Вот с каким хищником тебе доведется иметь дело.

– И что ты посоветуешь? Как его можно подманить и убить?

– Подманить – известное дело! Какой-нибудь живностью, коровой лучше всего: она большая, много мяса, лев перед нею не устоит, – пьяно хихикнул старик. – Ну и кровь нужна свежая! Он ее запах на большом расстоянии чует и обязательно заинтересуется. Только подманить – это еще полдела! Сможешь ли ты убить его – вот вопрос!

– Это еще почему?

– Не у каждого хватает духу точно метнуть в него копье или дротик, особенно когда эта косматая громада бежит на тебя с грозным рычанием. Люди пугаются, теряются, начинают чувствовать свою беспомощность и упускают момент, когда нужно наносить смертельный удар. Здесь нужны годы тренировок и несколько успешных охот. У тебя есть все это? – поинтересовался старик.

Массинисса покачал головой.

– Зачем же ты ввязался в это безнадежное дело? Зачем так рискуешь?

– Мне сейчас особо терять нечего. Под вопросом мое положение в Карфагене, мое будущее в Массилии. Так что если лев окажется удачливее, я не слишком расстроюсь.

– Ну да, если лев окажется удачливее, тебе и не придется расстраиваться, – мрачно сказал старик и, запрокинув голову, допил оставшееся вино. – Ладно, я пошел дальше. А тебе последний совет: выбери пригорок повыше и жди его там с приманкой. Льву труднее будет взбираться вверх, и это его хоть немного замедлит. И у тебя будет шанс на успех, правда, очень маленький.

Массинисса вернулся в комнату, взглянул на сопевшего Оксинту и лег на свое ложе. Разговор со стариком долго не выходил из головы.

Несколько дней ушло на подготовку к охоте. Пользуясь тем, что главное внимание было привлечено к Массиниссе, Оксинта выспросил у обитателей все, что мог, о белом льве, а также сделал необходимые приготовления к охоте по плану, который придумал царевич.

В назначенный день они вместе с охранниками отправились к охотничьему домику на краю густого кустарника, откуда чаще всего приходил белый лев. Когда остались здесь на ночлег, Оксинта незаметно подсыпал в вино для людей Гисконидов сонный порошок, предусмотрительно купленный им еще в Карфагене. Первоначально они с царевичем собирались попробовать усыпить льва, подбросив ему свежее мясо с зельем. Теперь план изменился.

Когда все сопровождающие уснули, Оксинта вместе с Массиниссой запер их в домике. Затем они взяли корову, которую захватили с собой на охоту как приманку для хищника, а также кувшин с кровью куриц для привлечения зверя по запаху, и отправились на небольшой пригорок, что был у самой границы с кустарником. Здесь лежал какой-то плоский камень – то ли могильный, то ли ритуальный.

Массинисса вынул из мешка тщательно скрываемый до этого гастрафет, положил его на камень и зарядил единственную стрелу.

– Смотри не промахнись! – предупредил Оксинта.

Он ходил по пригорку и разливал кругом кровь, от запаха которой корова стала нервничать и пыталась уйти, но ее крепко привязали к колышку, вбитому в землю чуть подальше от камня.

– Теперь остается только ждать, – проговорил Массинисса, неотрывно глядя на зеленое море шевелившихся густых невысоких кустов.

Какое-то время ветер дул оттуда, и ничего не происходило, но вскоре его направление изменилось, и запах крови понесся прямо туда.

Вскоре что-то большое и белое показалось среди зарослей. Судя по тому, как широко они раздавались в стороны, животное было внушительных размеров. Раздалось истошное мычание – корова, рискуя оторвать себе голову, тщетно старалась избавиться от привязи. Издаваемые ею громкие звуки тоже способствовали тому, что лев, почуяв добычу, ускорил свой бег.

Когда он выскочил из кустарника, у Массиниссы и Оксинты хором вырвалось:

– О боги!

Это был действительно редкий экземпляр хищника белой окраски и очень больших размеров. Сознавая свою силу и видя страх людей, он неторопливо набегал на них, поглядывая то на охотников, то на бьющуюся в истерике корову, словно выбирая, с кого из них ему начать свой обед.

Оксинта схватил сумку с дротиками, вынул один из них и быстро проговорил:

– Если что, прощай, царевич!

Неожиданно страх друга придал Массиниссе сил и уверенности. Он спокойно присел возле камня за гастрафет и стал хладнокровно целиться. Почему-то ему вспомнилось, что легендарный герой греческих мифов Геракл ходил в львиной шкуре, надежно защищавшей его от любого оружия. «А вдруг и у этого льва шкура такая же крепкая? Лучше поразить его в глаз».

Белый лев увидел оружие в руках Оксинты и, видимо, смекнув, что опасность может исходить от человека с дротиком, побежал к нему.

– Массинисса! Стреляй! – вскричал друг, которого буквально сковал почти немигающий взгляд хищника.

Оксинта почувствовал, что он не