Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

Он уже хотел возмущенно разбудить ее, но подошедшая сзади Юба нарочито громко сказала:

– Хозяин, мне приходится сегодня за двоих работать из-за того, что она отсыпается после бурной ночи с Массиниссой!

Кухарка даже не проснулась, только губы ее тронула довольная улыбка, и она тихо и нежно произнесла:

– Массинисса…

Зевксис побагровел, но сдержал себя и, не говоря ни слова, ушел.

Юба озадаченно посмотрела хозяину вслед, недоуменно пожала плечами и пошла по своим делам.

* * *

В зале для приема гостей дома Ферона приятно играла музыка, танцевали уже знакомые Массиниссе и Оксинте танцовщицы. На столе перед нумидийцами и хозяином дома стояли изысканные яства и кувшины с вином.

– Я знаю, что этот день очень важен для сыновей Большой степи, – начал разговор Ферон. – В этот день вам дарят подарки со смыслом. Я долго думал, чем бы мне одарить моего юного друга. Деньгами? Полагаю, они у тебя есть, да и не хотелось бы омрачать ими наши отношения. Драгоценности? Но ты не женщина, чтобы оценить их красоту по достоинству, для тебя они не будут иметь особой ценности. Рабынь? Но, судя по тому, как равнодушно ты в этот раз смотришь на этих красавиц, у тебя уже кто-то есть, так что это тоже отпадает. И тогда я подумал вот о чем…

Ферон щелкнул пальцами, и темнокожий невольник, стоявший неподалеку, подал поднос, накрытый дорогой тканью.

– Думаю, этим подарком я сумею тебе угодить, дорогой царевич! – торжественно произнес купец.

Он сбросил ткань с предмета, лежавшего на подносе, и взору присутствующих предстал… шлем Наргаваса! Массинисса даже вскочил от неожиданности. Глядя на него, поднялся и Оксинта.

– О боги! Это же шлем нашего покойного царя! – вскричал царевич.

– Верно, мой дорогой друг, – довольный произведенным эффектом, сказал Ферон.

– Но он же хранился в сенате Карфагена? Как тебе удалось его добыть? Очень надеюсь, что его не похитили…

– Не волнуйся, он и сейчас там хранится. Точнее, не совсем он, а его копия. А оригинал вот, перед тобой. Шлем для царя Наргаваса изготовили чевестинские мастера. Тебе же знакомы их клейма?

Массинисса кивнул.

– Осмотри внимательней шлем, и ты найдешь их на нем. А вот на том головном уборе, что теперь занимает место в комнате трофеев в сенате, их нет. Но об этом вряд ли кто-нибудь узнает, кроме архивариуса. Он мой давний знакомый, и от него я узнал, что тебе очень не понравилось, что шлем вашего царя хранится как трофей. Наргавас, как мне известно, сыграл важную роль в подавлении Восстания наемников, но заносчивые пунийцы слишком быстро забывают добро, если оно им больше невыгодно. Я подумал, что тебе будет приятно, если этот важный и памятный для массилов предмет будет вызволен и возвращен достойным представителям этого народа. А с моей стороны это будет маленькой местью карфагенянам. Пусть эти хитрецы напрасно надеются, что они умнее всех на свете.

При этих словах невольник передал шлем Массиниссе.

– Он подойдет тебе, надевай! – предложил купец.

Восхищенный Массинисса взял шлем в руки и вопросительно взглянул на Оксинту. Тот согласно кивнул, но взгляд его был какой-то задумчивый, если не сказать подозрительный.

Царевич с благоговением надел царский шлем и почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. «Эх, видел бы меня сейчас отец!»

Затем он несколько раз горячо поблагодарил купца, и они выпили по кубку разбавленного водой легкого вина. Купец поведал, как он договорился с архивариусом о подмене царского шлема, а Массинисса рассказал Ферону о церемонии в День взросления. О ночи с Сотерой и о клятве Оксинты он, разумеется, умолчал.

В какой-то момент купец отвлекся и, заметив, как телохранитель Массиниссы поглядывает на одну из танцовщиц, предложил:

– Оксинта, ты можешь провести с ней время в одной из комнат моего дома. Девушка тебя проводит.

Тот посмотрел на царевича и, получив его разрешение, покинул зал вместе с танцовщицей. Когда они ушли, купец жестом отправил прочь и всех остальных слуг. Массинисса понял, что предстоит серьезный разговор и что шлем был подарен ему неспроста.

– Дорогой царевич, так как ты теперь взрослый человек, то можешь решать большие дела самостоятельно, – начал говорить Ферон.

– О чем идет речь, дорогой купец? – в тон ему поинтересовался царевич.

– Наверняка тебе, как и мне, непросто в этом чужом для нас городе. И я хотел предложить объединить наши усилия, чтобы вместе бороться с теми трудностями, что устраивают нам пунийцы. Я говорю не о заговорах, и не о бунтах, и вовсе не о вооруженной борьбе. Мы могли бы помочь друг другу в торговых делах, ущемив при этом интересы Карфагена.

Массинисса погладил перья на шлеме Наргаваса и с усмешкой сказал:

– Я, конечно, благодарен тебе Ферон за этот, можно сказать, царский подарок, но чем я могу помочь тебе в торговле? Я в этом ничего не смыслю, она мне неинтересна. Я воин, у меня иное предназначение!

Ферон успокаивающе вытянул руки:

– Конечно, ты воин! И я не ставлю это под сомнение и ни в коем случае не хотел тебя обидеть своим предложением! Ты просто не дослушал меня.

Купец поднялся, стал расхаживать перед Массиниссой и говорить, тщательно подбирая слова:

– Торговые войны, к твоему сведению, могут многому научить. Здесь, как и в настоящем сражении, есть враги – конкуренты. Их армии – это их деньги! И твоя цель – уменьшить вражеские войска, увеличив при этом свои. В этом противостоянии используются различные хитрости, почти как в настоящей войне: отправка лазутчиков к врагу, ложная информация, неожиданные действия. Все как на войне, поверь мне, мой юный друг. Здесь даже иногда льется кровь. Но это уже крайности, до такого редко доходит.

Я говорю тебе об этом, чтобы ты понял: пока ты находишься здесь, прости за правду, на правах почетного заложника, ничто не мешает тебе попробовать себя на этом поле битвы. А уж настоящие сражения тебя не минуют, поверь мне! Рано или поздно Карфаген будет воевать с Римом, и я уверен, что ты скажешь в этой войне свое веское слово! И мне бы хотелось, чтобы к этому времени ты превратился из неопытного юноши в искушенного молодого человека, который умеет хитрить, интриговать и зарабатывать при этом деньги. Поверь, и будущему полководцу, и тем более будущему царю эти умения и опыт очень понадобятся!

Массинисса призадумался. Доселе мало уважаемое в его глазах торговое дело Ферон представил