Курт Кобейн. Падший ангел рок-н-ролла - Эрнесто Ассанте

1992

Соответственно, вокруг этого аспекта их отношений возникла легенда, основанная на том, что эти двое даже называли друг друга «Джон» и «Йоко», намекая на отношения между Ленноном и Оно, которую фанаты Beatles по всему миру одинаково ненавидели как «оппортунистку» и предполагаемую виновницу распада ливерпульской четверки. Сразу после подписания контракта на управление Nirvana Дэнни Голдберг, несомненно, знавший Лав лучше многих ее недоброжелателей, поскольку он был также и менеджером Hole, рассказывал: «Кортни в то время было 27 лет, она была на три года старше Курта и представляла собой силу, с которой приходилось считаться… она направилась прямиком вглубь гримерки, где сидел Кобейн. Несмотря на то, что Кортни была на несколько дюймов выше него, она вскоре уже сидела на коленях у Курта. Оба расплывались в довольных улыбках. Это была первая ночь, когда Курт и Кортни спали вместе. Ко времени проведения благотворительного концерта Rock for Choice, который состоялся две недели спустя, Курт и Кортни уже стали парой – так будет до конца жизни Курта. Кортни очень легко обижалась и обижала, но мне нравились ее чувство юмора и ум. Хотя другие участники Nirvana, казалось, думали, что их связь продлится не дольше обычного мимолетного рок-н-ролльного увлечения, мне вскоре стало очевидно, что Курт по уши влюблен в Кортни, и это чувство взаимно». Можно сделать вывод, что любовь между ними была действительно похожа на любовь Джона Леннона и Йоко Оно: помимо шуток Курта и Кортни на эту тему, они, вероятно, влияли друг на друга. Хотя, наверное, и неправильно думать о Лав как о «жестокой колдунье Цирцее», манипулирующей вечно юным рокером. У Курта был уникальный талант, и он добился гораздо большего успеха. Кортни выросла на улице, и у нее было более широкое понимание культуры. Она была замечательным автором текстов и неотразимой исполнительницей с медийной искушенностью, которая не уступала Курту».

Голдберг также упомянул заявление самой Лав: «Я была уверена, что смогу свалить даже Мадонну, и Курту нравилась эта черта моего характера. Он был амбициозен, но очень хорошо это скрывал». Слишком амбициозен, чтобы долгое время уживаться с представительницами Riot Grrrls из Олимпии, вместе с которыми она делала свои первые шаги. И хотя она стала звездой, ее дискография относительно скудна: всего четыре альбома с Hole с 1991 по 2010 год плюс сольный альбом в 2004 году, несколько случайных синглов и совместных работ за эти годы. Не так уж и много для карьеры, которая, по сути, больше фокусировалась на очаровании церемонии вручения «Оскара», чем на рок-сцене.

[Кортни Лав, предводительница Hole, и Курт Кобейн из Nirvana за кулисами в 1991 году.]

[Кортни Лав и Курт Кобейн в Нью-Йорке, 10 января 1992 года.]

[Курт Кобейн на пресс-конференции группы в Японии в отеле Roppongi Prince в Токио, 18 февраля 1992 года.]

Как бы то ни было, успех Nevermind быстро превратил гранж в «новый панк всего мира», и вскоре все это (песни, группа, саунд, сцена Сиэтла, даже характерная неопрятная одежда) стало новым трендом 1990-х. Вскоре даже «настоящие» модные журналы поспешили принять новый образ лесоруба с Северо-Запада. Гранж вошел в моду, что было не так уж и удивительно. В конце концов, модными становятся все субкультуры, которые возникают как протест против какой-либо идеи «среднего класса», «консерватизма» или просто «нормальности», а потом приобретают определенное количество сторонников. Так произошло с модниками, с мини-юбками Мэри Куант[42] и короткими стрижками, а также с хиппи, с их длинными непослушными локонами и расклешенными брюками и даже с фетиш-панком Вивьен Вествуд. Хэви-метал привнес неприветливость байкерского стиля в мейнстрим благодаря кожаным курткам и банданам, хип-хоп превратил спортивную одежду в расовый признак и так далее, в непрерывном движении от окраин к центру мирового рынка. Гранж-музыканты просто выступали на сцене в одежде, которую они носили каждый день в пасмурном климате Тихоокеанского Северо-Запада, в «фирменных рубашках лесорубов и уродливых свитерах с геометрическим узором 50-х» (по определению музыкального журналиста Кристофера Сэндфорда). «Здесь люди носили фланель задолго до появления гранжа. Здесь холодно. Это дешевый и эффективный вариант одежды для жизни на Северо-Западе», – справедливо заметил Тэд Дойл из Tad. «Я носил шорты круглый год. Я везде ездил на велосипедах, машины не было, и когда я собирался на репетицию, мне приходилось везти свою бас-гитару на велосипеде, поэтому я не мог надеть джинсы, – вторит ему Джефф Амент из Pearl Jam. – Я не уверен, что именно определяло, что было гранжем, а что нет. Я никогда не носил фланелевых рубашек. У меня было несколько шляп, это точно. Это началось, когда я играл в Green River, и у меня была подружка, которая шила шляпы. Не думаю, что в то время я выглядел как рокер – я выглядел как придурок. Отчасти это была функция, а отчасти то, что окружало меня», – продолжал он.

Новая музыка порождает новые тренды, и молодые люди вскоре переняли «гранж»-моду: фланелевые рубашки в клетку и мешковатые джинсы

Однако тур-менеджер Эрик Джонсон заявил: «Я познакомился с ребятами из Soundgarden, когда приглашал их на концерт в Элленсберге в 86-м или 87-м году… Все они были в рабочих штанах и ботинках с подвернутыми голенищами, а Крис выглядел так, словно только что закончил работу на сталелитейном заводе. Я подумал, что они выглядят очень круто». Тогда стало ясно, что их особый стиль «кэжуал» произвел впечатление. Это стало новым трендом. Конечно, из-за повсеместного успеха Nevermind глянцевые журналы по всему миру начали публиковать передовицы с моделями, укутанными в клетчатые рубашки, свитера из грубой шерсти и шерстяные шапочки, но довольно скоро гранж стал синонимом даже своего рода неприглядного и, на первый взгляд, антимодного образа. В 2014 году журнал Vogue писал: «Кобейн свободно использовал как женский, так и мужской гардероб, и его образ из секонд-хэнда в Сиэтле соответствовал всей гамме мужской рабочей одежды лесорубов и женских платьев в стиле 40–70-х годов. Это полностью противоречило лакированной кричащей эстетике 1980-х годов. В потрепанных джинсах и нарядах в цветочек он смягчал суровую внешность типичного бунтаря изнутри и задавал тон радикальному идеалу андрогинности миллениалов». Короче говоря, личный стиль Курта был «полной противоположностью американскому мачо. В то время, когда подчеркивающий фигуру силуэт был определяющим в образе, он пропагандировал небрежный и свободный образ, независимо от того, парень вы или девушка».

[Курт Кобейн на сцене на церемонии MTV Video Music Awards, 10 сентября 1992 года.]

Писательница Джулианна Эскобедо Шепард с большей глубиной высказалась о cтиле Кобейна в одежде: «Он сделал стиль фрика не просто нормальным, но и актуальным». Даже если, по словам музыкального журналиста Чарльза Р. Кросса, фронтмену Nirvana «было просто лень мыть голову». По сути, чем меньше он тратился на одежду, тем больше зарабатывал на стиле. Джонатан Поунмен из Sub Pop сказал: «Эта [одежда] дешевая, долговечная и в некотором роде неподвластная времени. Она также противоречит всей кричащей эстетике, существовавшей в 80-х. Гранж-мода была в значительной степени антимодной реакцией и нонконформистским шагом против “шаблонного образа” групп».

Но вернемся к музыке. Мы уже говорили о пропасти, которая всегда отделяла Кобейна от глэм-метал-групп 1980-х, несмотря на то, что успех Nirvana частично ликвидировал эту пропасть между их аудиториями (или, по крайней мере, между прогрессивными лагерями с обеих сторон).

Но самая большая трещина пролегала между Куртом Кобейном и Экслом Роузом из Guns N’ Roses. Важно помнить, что Эксл Роуз, хорошо закаленный в области медийных разборок, скандалов и занимавший позиции, далекие от политкорректных, задолго до выхода Nevermind публично восхвалял Nirvana, даже щеголял в одной из их шапочек во время съемок клипа «Don’t Cry». Но «прогрессивный» Кобейн не ответил на эту похвалу взаимностью, вероятно, боясь, что его перепутают с этим беспокойным сборищем рокеров-сексистов, шовинистов,