Нервы на пределе. Почему стресс — не слабость, а биология и что с этим делать - Ричард Маккензи

Диабет II типа, как мы убедились, более непосредственно связан с образом жизни (и бедностью), в последнее время встречается все чаще и приобретает характер эпидемии. Есть также форма диабета, представляющая нечто среднее между I и II типами. Ее официальное название — латентный аутоиммунный диабет взрослых, или диабет 1,5 типа. Подобно диабету II типа, он обычно диагностируется у взрослых, но является аутоиммунным заболеванием, как диабет I типа, и большинство заболевших вынуждены лечиться инсулином.

Томас Уолси: кардинал, королевский советник и диабетик

Диагностика диабета II типа у исторических личностей, конечно, не может быть точной наукой, но в случае Томаса Уолси, жившего более пятисот лет назад, это почти наверняка так.

Уолси был выдающейся для своего времени личностью: несмотря на скромное происхождение (уроженец Ипсвича, отец, предположительно, мясник), он стал кардиналом Римско-католической церкви и лордом-канцлером при Генрихе VIII, то есть, по сути, главным советником короля. В этой роли он провел почти пятнадцать лет, управляя всеми государственными делами, в том числе международными отношениями.

Католических священников принято считать аскетами, их аппетит — умеренным. Но Уолси был исключением: начнем с того, что у него было двое детей, а по самому известному его портрету очевидно, что он страдал ожирением. Современники описывали банкеты, которые он устраивал. Судя по этим описаниям, неудивительно, что Уолси страдал диабетом II типа.

Так, на одном таком банкете подавали кабанину, оленину, лебедей, павлинов и лобстеров; все это сопровождалось жирными соусами и сладкими десертами. Сливочное масло потребляли в огромных количествах: в то время врачи советовали начинать с него любой прием пищи, это считалось залогом здоровья. В конце жизни у Уолси возникли серьезные проблемы со зрением: признак нерегулируемого диабета. В эпоху Генриха VIII все болезни лечили кровопусканием или промыванием желудка, чтобы восстановить баланс «гуморов» (гомеостаз в понимании врачей XVI века).

Даже те, кто не интересуется историей, в курсе размолвки Генриха VIII с Римско-католической церковью. В 1530 году Уолси арестовали по обвинению в предательстве короны. Можно сказать, что ему «повезло»: по пути из Лондона в Йорк, где он должен был предстать перед судом, 59-летний кардинал умер. По мнению историков, он впал в диабетическую кому и так из нее и не вышел.

Гестационный диабет развивается у беременных: организм претерпевает слишком много изменений, и выработка инсулина может снизиться. Это не диабет II типа; гестационный диабет прекращается с родами. Но общее у этих двух видов диабета все-таки есть: к факторам риска относится вес матери, а у женщин, переболевших гестационным диабетом в беременность, повышается риск развития диабета II типа в среднем возрасте, хотя все это лишь вероятности.

Все типы диабета объединяет общий фактор: инсулин. Долгая история попыток вылечить диабет была не чем иным, как охотой за инсулином, самым важным гормоном в человеческом организме, в чем Юсуф убедился на собственном примере. Изоляция инсулина в 1921 году и начало его производства для лечения диабета I типа стали одними из величайших достижений медицины XX века и отчасти способствовали пониманию диабета II типа.

Это был долгий путь. Одним из первых ученых, который не просто описал диабет, а понял механизм этой патологии, был знаменитый английский анатом XVII века Томас Уиллис. Уиллис ошибся в одном: он считал диабет болезнью крови. Но он также оказался весьма проницательным и выявил два крупнейших фактора генезиса диабета II типа: склонность к излишествам в пище и лени и психический дистресс. В трактате 1679 года «Рациональная медицина: примеры применения лекарств от болезней человеческого организма» (латинское название — Pharmaceutice rationalis, sive diatriba de medicamentorum operationibus in humano corpore) Уиллис назвал среди причин заболевания не только «неумеренное потребление сидра, пива и крепких вин», но и недуг, красноречиво названный им «долгой печалью», то есть продолжительную депрессию[132].

Уиллис отмечал, что у диабетиков значительно увеличивается объем мочи, и даже придумал запоминающееся название для этого заболевания: «писающий дьявол». Он также обнаружил — вслед за Сушрутой, но независимо от него, ведь он не был знаком с его трактатами, — что моча диабетиков имеет сладкий вкус. Именно благодаря ему в названии болезни появилась приставка mellitis, «сахарный» (mellitis на латыни означает «подслащенный медом» или «сладкий»). Впрочем, Уиллис не смог объяснить причину этого вкуса. Это сделал другой английский врач и первопроходец исследований диабета Мэтью Добсон: спустя примерно сто лет после Уиллиса он выварил мочу больного диабетом и обнаружил на дне сахарный осадок.

Революцию в понимании процесса обработки сахаров организмом произвел уже знакомый нам Клод Бернар, изобретатель концепции «внутренней среды», о котором мы подробно говорили в четвертой главе. Его работы имели определяющее значение для понимания диабета. В 1857 году, за 21 год до того, как он выдвинул свою общую теорию, на научной лекции в Париже Бернар объяснял результаты своих длительных и зачастую жестоких экспериментов над собаками. Сначала он опроверг собственную гипотезу о том, что сахара в организме обрабатываются легкими: ввел виноградный сахар в яремную вену собаки и тут же взял у нее кровь из сонной артерии. Кровь пропускается через легкие, но кровь из сонной артерии по-прежнему содержала значительное количество сахара[133].

Далее он содержал собак на различном рационе, умерщвлял их и при вскрытии выяснял, что сахар в крови не всегда образуется напрямую из пищи. В ходе массовых вскрытий он обнаружил в печени всех животных крахмалистую жидкость, названную им гликогеном — формой глюкозы, которую запасает организм и использует как источник энергии. Гликоген расщепляется под действием кортизола.

Хотя Бернар ошибся, предположив, что причина диабета — излишек гликогена в печени (на самом деле это осложнение диабета), его изыскания стали для медицины большим шагом вперед. Но это стоило ему проблем в личной жизни. Во второй половине XIX века в Англии набирало обороты движение против вивисекции, в котором участвовали в основном женщины. Вскоре движение пришло во Францию, и среди француженок-активисток этого движения была жена Бернара Мари-Франсуаза, в обиходе Фанни. Конечно, историки точно не могут установить причину их развода, который состоялся в 1870 году, — в то время для супругов-католиков развод был катастрофой, — но, вероятно, сыграла свою роль неприязнь Фанни к бесконечным опытам ее супруга над несчастными собаками. Впоследствии она и две ее дочери основали приют для бездомных собак и кошек, так что в том, что она была убежденной зоозащитницей, не приходится сомневаться. Бернар отстаивал необходимость опытов на животных, и большинство ученых того времени его поддержали, по крайней мере в том, что касалось исследований диабета, ведь для многих пациентов эти исследования были делом жизни и смерти.

Прошло больше века с тех пор, как ученые открыли