Нервы на пределе. Почему стресс — не слабость, а биология и что с этим делать - Ричард Маккензи

нередко приближается к 50: 50. В некоторых блюдах из фастфуда соотношение белков, жиров и углеводов почти равное, например в жареной курочке в панировке. Иногда эти ультрапереработанные продукты даже «притворяются» здоровой пищей, например «протеиновые батончики», в которых намного больше жира и сахара, чем можно предположить, и в два раза больше калорий, чем в батончике «Марс».

В недавнем британском исследовании выяснилось, что людей особенно тянет на продукты с равным соотношением жиров и углеводов; сами процессы переработки тут ни при чем[123]. Еще один «крючок» для организма — это упрощенное расщепление организмом жиров и крахмалов из ультрапереработанной пищи, что приводит к более быстрому насыщению.

Наконец, доказано, что потребление ультрапереработанных продуктов вызывает прилив дофамина — ключевого нейромедиатора, отвечающего за вознаграждение. То же происходит при употреблении табака, алкоголя и наркотиков. Неудивительно, что у многих возникает зависимость от таких продуктов.

Парадокс глобального ожирения

С причинами набора веса при стрессе все более-менее понятно, но что с этим делать?.. К тому же все вышеперечисленное всего лишь часть картины (похоже, в этой главе нам придется постоянно повторять присказку про «часть картины»).

Со стороны кажется, что мы едим намного больше, чем наши предки, но подтверждений этому нет. Похоже, это справедливо лишь для американцев. В исследовании, основанном на данных переписи населения США, выяснилось, что среднестатистический взрослый американец потребляет около 2500 калорий в день, то есть на 20 процентов больше, чем средний американец в 1970 году. При этом его рацион содержит меньше сахара, но намного больше фруктозного кукурузного сиропа — коммерческого подсластителя, входящего в состав почти всех промышленных продуктов[124]. А вот исследование потребления продуктов питания в Англии с 1980 по 2013 год показало, что калорийность рациона за это время снизилась[125].

Как это согласуется с очевидным ростом заболеваемости ожирением? Одна довольно тревожная гипотеза гласит, что модель энергетического баланса Жана Майера, которой без малого девяносто лет, попросту устарела. В это невозможно поверить, ведь люди привыкли воспринимать как непреложную истину, что вес не будет увеличиваться, если меньше есть и больше двигаться. А на самом деле это может быть так, а может быть и не так.

Очередным ударом для молодого поколения, которому и так приходится нелегко, стали научные данные, что набрать вес в наше время намного проще, чем раньше. Это выяснилось, когда ученые изучили данные опросов американцев о потреблении пищи и физической активности за несколько десятилетий. Выяснилось, что в среднем калорийность рациона увеличилась на 10 процентов, но и уровень физической активности тоже вырос. Сложив все вместе и приняв во внимание прочие демографические факторы, ученые пришли к выводу, что, если современный человек будет соблюдать режим питания и тренировок человека из середины 1990-х, он будет весить на 10 процентов больше. Среди возможных объяснений этому — высокое содержание химических добавок в продуктах питания, повсеместное использование антидепрессантов и даже изменение микробиома кишечника, которым мы обязаны антибиотикам в мясе[126].

В противовес теории Майера существует и другая концепция, в которой организм воспринимается более целостно: углеводно-инсулиновая модель ожирения. Согласно этой теории, в современном мире модель энергетического баланса больше не работает. Майер утверждал, что организм накапливает жир, когда у него остаются излишки энергии; ядро же углеводно-инсулиновой модели — понятие метаболической реакции на рацион, перенасыщенный углеводами, особенно «быстрыми» углеводами, которые мгновенно расщепляются в организме, — они еще известны как «продукты с высоким гликемическим индексом». При злоупотреблении быстрыми углеводами инсулин повышается, как при чрезмерном выделении кортизола, что приводит к тому же результату: больше калорий откладывается в виде жира и меньше идет на повседневные нужды. Согласно этой теории, у организма не остается энергии на обмен веществ, что вызывает повышенный аппетит. Не переедание приводит к накоплению жира, а накопление жира — к перееданию.

Эта концепция легла в основу десятков книг о кетогенной диете, или «кето». На кето потребление углеводов стремится к нулю, зато жиры в почете. Приверженцы кетодиеты едят бекон на завтрак, пьют «пуленепробиваемый кофе» для быстрого заряда энергии (кофе, взбитый со сливочным маслом) и бледнеют при виде картошки или хлеба.

В последние годы кетодиета стала главным предметом споров среди диетологов. Знаменитости клянутся, что она им помогает. Но эффективна ли она? Исследования говорят разное. Некоторые данные подтверждают, что рацион с очень низким потреблением углеводов действительно помогает резко снизить вес, хотя продолжительность этого эффекта под сомнением. Другие исследователи бьют тревогу по поводу возможных побочек, включая повышение уровня холестерина в крови, повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний и рака кишечника.

Для кого-то кетодиета может быть эффективным способом похудения, но не стоит упрощать и искать одного козла отпущения — один продукт или группу продуктов, виновных в ожирении. Обмен веществ — сложная штука, и имеет значение избыток любых питательных веществ. Избыток углеводов может быть проблемой, но и чрезмерное потребление жиров и даже белка тоже не приведут ни к чему хорошему. Уже появились доказательства, что рацион с избыточным содержанием белка вызывает повышение уровня кортизола и отнюдь не спасает от нарушений обмена веществ. Известно, что высокая концентрация аминокислот с разветвленными боковыми цепями, содержащихся в мясе и молочных продуктах, связана с инсулинорезистентностью. Яркий пример — статистика по диабету II типа и ожирению в Бразилии и Аргентине, где традиционно потребляют много мяса. Проблема достигла такого масштаба, что Ричарда даже приглашали сотрудничать с бразильскими учеными, чтобы помочь им лучше понять сопутствующие метаболические процессы.

Бурый и белый жир

Один из самых сложных подразделов физиологии стресса и лишнего веса — роль бурого жира, или бурой адипозной ткани (БАТ). Жир в теле человека преимущественно представлен белой адипозной тканью, которая делится на подкожный и висцеральный жир (последний сосредоточен в области живота и талии, это главный источник проблем со здоровьем).

БАТ же составляет лишь малую толику общего жира в организме. У новорожденных она занимает всего 5 процентов веса, а у взрослых ее количество не превышает 50 г и распределяется по различным участкам тела. До появления методов инфракрасной термографии, благодаря которым ученые смогли различить белый и бурый жир, считалось, что БАТ у взрослых почти нет (БАТ видна лишь при введении контраста, взаимодействующего с молекулами железа в буром жире).

Теперь известно, что роль БАТ в обмене веществ огромна. Этот тип ткани играет ключевую роль в терморегуляции и помогает организму переносить холод. По данным исследований, в определенных ситуациях БАТ способствует расходованию 20 процентов метаболической энергии. БАТ также может вступать во взаимодействие с другими видами жировой ткани, даже расположенными в других частях тела.

Роль БАТ в регуляции стресса непонятна. Одно