Нервы на пределе. Почему стресс — не слабость, а биология и что с этим делать - Ричард Маккензи

В Великобритании ситуация не лучше. Около 2,8 миллиона британцев находятся на длительном больничном из-за проблем, связанных со стрессом. Люди от 20 до 30 лет намного чаще людей старше 40 теряют работу по причинам психического нездоровья[87].

Отличается ли современный стресс от того, которым страдали наши предки? Смотря как его измерять. Безусловно, у британца, живущего в XXI веке, много преимуществ по сравнению с его викторианским предком: система соцобеспечения, продолжительность жизни на несколько десятков лет больше, уровень детской смертности ниже примерно в шестьдесят раз. Однако феномен стресса многогранен.

Одно из лучших объяснений этого феномена принадлежит американскому биологу Роберту Сапольски, который, как ни парадоксально, сделал свои открытия, наблюдая за животными. Более двадцати лет Сапольски изучал сложное взаимодействие группы павианов из района Серенгети в Кении. Он усыплял их дротиками со снотворным, брал образцы крови и измерял кортизол. Сапольски — один из лучших научных писателей, понятно объясняющих феномены из всех областей науки; далее мы подробнее поговорим о его исследованиях. А пока рассмотрим его наблюдения из научной работы, опубликованной всего пару лет назад, где он подытоживает свои сорокалетние исследования стресса. В перечне «неочевидных нюансов и факторов» он приводит исследование, доказывающее, что стрессоустойчивость различных видов во многом зависит от контекста.

«Эффективность стрессора гораздо больше зависит от степени отклонения от нормы, чем от остроты проблемы, — пишет Сапольски. — Для птиц, мигрирующих между Арктикой и тропиками, чрезвычайно низкая температура ожидаема, так как ГГНС воспринимает ее как норму для Арктики, а вот наступление неожиданных холодов в тропиках может стать угрожающим жизни аллостатическим (стрессовым) событием»[88].

Эта идея — ключевая для понимания стресса как феномена современной жизни и индивидуального опыта: стресс — это не соревнование. Неизбежно найдется кто-то, чья ситуация объективно хуже вашей, какой бы метод измерения стресса вы ни выбрали. Последствия стресса — вот что на самом деле важно.

Стресс и статус

Большинство современных людей согласятся, что у Анны стрессовая работа. Но до недавнего времени даже эксперты по стрессу, скорее всего, посоветовали бы женщине «просто привыкнуть» к такому режиму.

В 1967 году главному медицинскому советнику Британской гражданской службы Дэниелу Томсону поручили расследовать причины резкого роста количества больничных в этой организации. Он изучил истории болезни пяти процентов сотрудников, занимающих разные должности и в основном занятых сидячей работой (всего в службе трудилось около 450 тысяч человек). В итоге Томсон с командой обнаружили, что во всех восьми категориях заболеваний сотрудники на низших должностях брали больничные чаще, чем их высокопоставленные коллеги. Гражданский служащий самого высокого ранга — старший администратор — в среднем брал 1,8 дня больничного в год, а самого низкого — курьер — 12,7[89].

В то время премьер-министром Великобритании был Гарольд Уилсон; он возглавлял лейбористское правительство, настроенное на масштабную модернизацию страны. Он формулировал свою миссию как «подготовку нации к грядущему веку». Томсон мог бы попытаться сократить этот разрыв в заболеваемости — улучшив условия труда для работников на низших должностях и сделав их труд более благодарным. Однако, хотя он был уважаемым эпидемиологом, он поступил иначе. Гражданские служащие, писал Томсон, «жалуются на стресс, напряжение и фрустрации современной жизни. Однако во многих из этих проблем виноваты они сами, так как не смогли достичь эмоциональной зрелости, развить в себе выносливость, терпение и спокойствие, осознать свои ограничения и смириться с обстоятельствами, какими бы неблагоприятными те ни были». Люди, занятые низкоквалифицированным и монотонным трудом, должны «примириться с этим, не испытывая зависти и злобы к тем, кому больше повезло» и признать, что некоторым суждено лишь «помогать более быстрым бегунам или тащиться в хвосте». В заключение Томсон утверждал, что высокопоставленные чиновники обладают «другими, более превосходными физическими характеристиками», которые отчасти передаются по наследству.

Это заявление само по себе звучало как отголосок Викторианской эпохи, но Томсон на этом не остановился. Он добавил, что частые болезни женщин, занятых на гражданской службе, объясняются не их низким положением (ведь из 2689 старших администраторов, участвовавших в исследовании, лишь 236 были женщинами), а необходимостью «распределять приоритеты» между рабочими и семейными обязанностями. По его словам, женщины часто берут больничные из-за семейных кризисов и поэтому не могут считаться эффективными служащими.

По чистому совпадению более современный подход к стрессу на рабочем месте также возник в рамках Британской гражданской службы. Когда Томсон представил свой отчет, другое исследование уже некоторое время возглавлял Майкл Мармот, первопроходец в изучении здоровья и социального неравенства, которого мы упоминали в первой главе. С 1967 года Мармот и его команда предлагали более 17 500 гражданским служащим мужского пола старше сорока лет заполнить анкеты, где, в частности, были вопросы о курении, пережитом лечении и досуге. Каждому участнику снимали ЭКГ, измеряли давление, уровень холестерина, процент жировой массы, рост и вес. Затем ученые ждали десять лет[90].

Сопоставив данные с информацией о смертности участников, ученые установили «четкую обратную зависимость между рангом и смертностью». То есть чем ниже занимаемая должность, тем выше вероятность смерти. У служащих, занимавших самые низкие должности, вероятность умереть за десятилетний срок исследования была в три раза выше, причем причина смерти не имела значения. Низкоранговые служащие действительно чаще курили, но эта привычка не могла объяснить столь существенную разницу.

В отчете Мармот ссылался на исследования, показывающие связь между хроническим стрессом и заболеваниями, но четких выводов тогда не сделал. Однако он написал: сам факт, что смерть от любых причин более вероятна у служащих низшего ранга, «наводит на мысли, что существует некий один общий фактор для всех заболеваний», хотя возможны и другие объяснения, например доступность медицинской помощи.

Сейчас, через сорок лет после публикации отчета Whitehall I Study («Уайтхолл-1»), Мармот говорит, что уже тогда понимал: работа с низкой степенью контроля и высокой нагрузкой вызывает стресс, — и догадывался, что именно этим и объясняются его находки, но посчитал необходимым провести дополнительные исследования.

За Whitehall I Study последовало второе исследование, которое также возглавил Мармот и назвал его, само собой, Whitehall II Study («Уайтхолл-2»). В нем участвовало более 10 тысяч гражданских служащих; многие были моложе участников первой выборки, и на этот раз среди них были женщины. Исследование подтвердило связь между низкоквалифицированной работой и заболеваниями. Кроме того, ученые отметили, что люди на менее ответственных должностях часто жалуются, что не удовлетворены работой и лишены возможности что-либо контролировать. Обычно они снимали жилье, а не владели им и сталкивались с финансовыми трудностями: оба эти фактора напрямую связаны со стрессом[91].

Whitehall II Study и последующие исследования безвозвратно развенчали «абсурдную и эгоистичную идею, что люди с высоким доходом и