Нервы на пределе. Почему стресс — не слабость, а биология и что с этим делать - Ричард Маккензи

пищи, помогает организму справиться с сахаром в крови. Почти у каждого врача, специализирующегося на диабете II типа, найдется история чудесного выздоровления, когда пациент, долгое время принимавший различные препараты, начинает вести более активный образ жизни (например, меняет работу или привычки), и диабет входит в ремиссию. Активность действительно играет роль.

Это очевидное противоречие возвращает нас к загадке, с которой началась эта глава. Гомеостаз глюкозы — довольно простой процесс балансировки глюкагона и инсулина, но этот баланс часто нарушается.

Почему же это происходит? Кажется, пора соединить две нити нашей истории. С одной стороны, стресс не более чем продукт действия гормонов, выбрасываемых в кровь в разной концентрации. Но, как мы увидели, особенно в первой главе и второй главе, этот процесс не происходит в вакууме. На индивидуальную предрасположенность человека к повышенной выработке кортизола и адреналина влияет множество факторов — от культуры, в которой мы живем, до воспитания, сформировавшего нашу личность в рамках этой культуры.

Давайте рассмотрим эти факторы подробнее и начнем с двух ключевых и взаимосвязанных предикторов стресса: социального статуса и работы.

Глава 5. Стресс, социальный статус и работа

Долго существовавший стереотип, что стресс на работе испытывают лишь мужчины-руководители, постепенно развенчали ученые, однако переубедить общественность оказалось непросто. Вы, возможно, помните, что окончательно разоблачил этот миф Роберт Карасек в начале 1980-х: его исследование доказало, что самая стрессовая работа требует времени и концентрации и не дает возможности проявлять гибкость и инициативу. В этой главе мы не раз убедимся, что высокий статус отнюдь не всегда способствует стрессу. Чаще бывает наоборот: стресс усиливается из-за отсутствия контроля.

Анне все это хорошо известно. Четыре года назад она начала работать на крупном складе потребительских товаров. В ее задачи входит предварительная сортировка заказов, которые затем отправляются в дистрибьюторский центр. В работе используется универсальный сортировщик: высокотехнологичная система, сочетающая элементы робототехники и искусственного интеллекта для обработки большого количества посылок.

«Я беру коробку с работающего конвейера или палеты, передаю ее роботу, а робот ее сортирует, — говорит Анна. — Я не контролирую эту операцию. За мной постоянно наблюдают камеры. Роботам нужно передавать коробки с определенной скоростью. Если я задержусь, об этом узнают и зафиксируют время задержки. Если оно окажется больше пяти или десяти минут, начнутся вопросы».

Подобное отслеживание позволяет руководителям Анны высчитать общее время простоя за смену (отлучки в туалет в него тоже входят). «Если сходить в туалет шесть раз за десятичасовую смену, наберется примерно час простоя, но это же не простой, — говорит Анна. — Меня это не напрягает, но у некоторых людей бывают проблемы с пищеварением и прочие проблемы со здоровьем. Летом сотрудники пьют много воды, и эта вода тоже должна выходить».

Когда Анна временно начала работать в ночные смены, темп работы оказался «просто безумным, сто километров в час» — не только психологически, но и физически сложным. «Я очень уставала и испытывала очень сильный стресс. Приезжала домой по утрам и валилась с ног, выйдя из машины, — вспоминает она. — Спина болела оттого, что я постоянно на ногах. На складе нельзя ни к чему прислоняться, даже если работы мало».

Анна пока еще не брала пробы слюны на кортизол во время смены. Но любой эксперт по стрессу готов поспорить, что уровень кортизола окажется высоким. Так почему же Анна продолжает там работать? Отчасти из-за дохода: он выше, чем на других аналогичных должностях. Ее взяли в штат, теперь она работает в дневную смену, и они с партнером могут планировать свои рабочие часы с учетом расписания своих детей, младших школьников. Анне оплачивают отпускные и больничные. На последней работе — в логистике одной известной британской компании — ее отправляли домой, когда посылок было мало, и эти дни простоя шли в счет отпуска. Если Анна уже брала отпуск в этом году, ей приходилось работать на выходных или сверхурочно, чтобы компенсировать неожиданные выходные. «Работа на складе стрессовая, но все равно лучше, чем на предыдущем месте», — признается она.

Каждому поколению кажется, что оно испытывает небывалый стресс по сравнению с предыдущим. В Викторианскую эпоху людей пугали последствия изобретения железнодорожного транспорта и телеграфа, в 1970-е настало время футурошока и тревоги из-за перехода от индустриального общества к информационному и «одноразовой» экономике. В наше время происходит новая революция, связанная с искусственным интеллектом и другими технологиями. Кроме того, сейчас перестал повышаться уровень жизни. В последние сорок лет, что прошли со смерти Ганса Селье, дискуссия вокруг стресса в основном связана с работой, и ученые наконец-то пришли к выводу, что стрессу подвержены не только руководители. Своеобразным признанием, что стресс влияет на здоровье нации, стал британский «Акт о здоровье и безопасности на рабочем месте» 1974 года, в котором говорилось, что работодатель несет ответственность не только за физическое, но и за психическое благополучие сотрудников[83].

В одной увлекательной научной работе об истории современного стресса приводятся цитаты британцев, рассуждающих на тему стресса в 1980-е и 1990-е в рамках проекта «Массовое наблюдение» — устной истории повседневной жизни. Проект продолжался с 1930-х по 1960-е годы и был возобновлен в 1981 году.

«В этом месяце мне прописали легкие транквилизаторы. Врач сказал, что у меня “стресс”», — говорит учительница средней школы и намеренно выделяет голосом слово «стресс», что свидетельствует о том, что тогда это понятие еще не вошло в обиход[84].

Хотя стереотип о том, что стресс — болезнь мужчин-руководителей, опровергли, люди еще долго продолжали в него верить. В The Sunday Times 1985 года приводилась шкала из шестидесяти профессий от самых стрессовых до наименее напряженных: вверху находились шахтеры, полицейские и строители, внизу — воспитатели детских садов[85]. Никто не сомневается, что первые три профессии связаны со стрессом, но разве можно всерьез полагать, что его не испытывают воспитатели детского сада? Только если вы никогда не имели дела с маленькими детьми. Скорее всего, профессия оказалась внизу шкалы, так как была «женской».

Насколько подвержены стрессу современные люди? Американское психологическое общество ежегодно публикует подробный отчет о стрессе на основе масштабного опроса. Согласно последнему отчету, четверть американских взрослых оценили свой уровень стресса от 8 до 10 по 10-балльной шкале. Причем у молодежи уровень оказался выше. Лишь 9 процентов респондентов старше шестидесяти пяти лет указали уровень стресса выше 8 баллов; у респондентов моложе тридцати пяти этот процент составил 34. Из этой группы 82 процента опрошенных связывали стресс с финансовыми тревогами. Женщины и представители этнических меньшинств испытывали больший стресс, и это отражалось на здоровье. Две трети из «стрессовой группы» страдали