Эхо черного леса - Владимир Павлович Беляев
Эхо черного леса читать книгу онлайн
Писатель Владимир Беляев (автор трилогии «Старая крепость», повести «Граница в огне», сценария кинофильма «Иванна» и других произведений) и Илларион Подолянин рассказывают в этой документальной повести об одном из эпизодов мужественной борьбы, которую вели по поручению партии чекисты Украины с оставленной гитлеровцами агентурой из числа националистов.
Основное действие повести разворачивается в первые послевоенные годы и, подобно далекому эху, доносится до наших дней.
Факты, приведенные здесь, имели место в действительности. Однако авторы сочли возможным изменить некоторые сопутствующие обстоятельства, а также подлинные фамилии ряда действующих лиц. В отношении выходцев из вражеского стана это сделано потому, что многие из них уже давно порвали со своим прошлым. Сейчас они честно трудятся и являются полноправными гражданами Советского Союза.
— Уже половина первого. Надо проверить!
Тяжкий удар грома заглушил его слова.
— Куда ж ты пойдешь в такую грозу? — пробурчал сонный Орест.
— Надо пойти, — сказал Джура, вытягивая из-под брезента автомат…
Держа в руках автомат и набросив плащ, вышел он из колыбы, и струи дождя сразу ополоснули его небритое лицо. Он шагнул было в темноту дождливой ночи, то и дело перемежаемую вспышками далеких и близких молний, но потом, видимо заскучав по относительному уюту колыбы, вернулся обратно.
— Ну що, порядок? — спросил Орест.
— Какая холера туда полезет в такую пору? — бросил Джура, укладываясь на солому.
Тем временем, обнаружив тайник, Загоруйко осторожно шарил в промокших листьях под скалой. Он разъединил проволочки, ведущие к минам, и наконец вытянул похожий на термос бидон.
Зигзаги молний, пробегая по облачному небу, освещали его обратный путь.
…То, что хранилось в этом заржавленном бидоне, можно было посмотреть только в старой, давно покинутой сторожке лесника. Солдаты оперативной группы занавесили ее окошечко плащ-палаткой. Вокруг сторожки выставили часовых. При свете свечей техники из Станислава, знакомые с искусством быстрой пересъемки документов, раскладывали их по очереди на столе и, нацеливая на них объективы фотоаппаратов, то и дело щелкали «блицами».
По мере того как документы переснимались, Загоруйко в обратном порядке засовывал их в бидон, стараясь положить их так, чтобы Хмара не заметил вторжения посторонних. Иногда он быстро пробегал взглядом по документам. И даже при беглом ознакомлении с ними он понял, что далеко не все свои тайны, особенно по «сетке Олегов», доверил Хмара Кравчуку. Во Львове, в Станиславе, в Дрогобыче понатыкал он своих замаскированных агентов, живущих на легальном положении. Некоторым из них удалось пробраться в советские организации, учреждения, учебные заведения. Они льстили доверчивым руководителям, прикидывались активистами, подкупали и спаивали нестойких простофиль, шептали о русском засилье, вели исподтишка атаку на язык народа, которым писал Ленин. И не подозревали они того, что в эту грозовую ночь станет известна чекистам подлинная суть их грязных, продажных душ.
И как ни тяжело ему было совершать обратный путь к Сонному урочищу по грязи, по мокрой траве, чтобы положить бидон в сохранности на старое место, Загоруйко понимал, что одна такая ночь, как бы ни была она опасна и трудна, стоит многих месяцев, а то и лет напряженной, кропотливой чекистской работы.
Соединяя снова проволочки, ведущие к минам, промокший до костей, усталый Загоруйко представлял себе, сколько теперь операций можно будет провести не вслепую, на ощупь, а наверняка, оберегая жизнь и счастье миллионов от фашистских последышей, которые таились еще на израненной войной советской земле.
Майор засыпал бидон мокрыми листьями. Гроза утихла, и сквозь просветы в тучах кое-где поглядывал нежный серп молодого месяца, называемый на Украине молодыком.
ВЕСТОЧКА ОТ ПАНАЧЕВНОГО
Прикрываемый Мономахом, опять отправился в далекий путь со своей рацией на вершины Карпатских гор Кучма. То появлялись на гребнях гор обе фигуры, то пропадали в лощинах. Хмара, провожая их взглядом, спросил Кравчука:
— Это инструкция «провода», чтобы бродкасты[9] он принимал через день, или Выдра сам так старается?
— Через день не обязательно, нужно только знать расписание центра. Ведь иной раз кварц[10] может не сработать, а бродкаст посылается в эфир как дубляж. Авось кто-либо из корреспондентов ее и поймает.
— Но ее засечь тоже можно?
— Конечно! Потому Дмитро и уходит так далеко, — сказал Кравчук.
Хмара и Кравчук вылезли из бункера на полянку Черного леса. Вечерело. Горел костер на краю полянки, где на посту стоял Мономах. Возле него расположился со своей рацией вернувшийся с очередной передачи Кучма. Он проверял передатчик.
Край леса на юго-западе постепенно окрашивался пламенем — зарево далекого пожара занималось над Карпатами.
Увидев зарево, Хмара с нескрываемым злорадством сказал:
— Еще одного колхоза нет у большевиков. Это Смок действует. Значит, он с хлопцами уже за Монастырчанами.
— А с эшелоном как? После праздника? — спросил Кравчук. — Ведь когда они вернутся — им отдыхать надо…
— А мы для чего? Что — слабосильные? — сказал Хмара, ухмыляясь. — Пустим сами его под откос, а хлопцы тем временем самогон принесут. Вот и сгуляем праздник на славу!
— Далеко туда идти? — спросил, подходя с передатчиком на плече, Кучма.
— Не очень, — бросил Хмара, — на сто сорок восьмом километре, за туннелем. Есть там одно удобное место, где лес подступает под самое полотно.
— А не взять ли нам с собой того новичка, Щуку? — предложил Кучма. — Проверить его на горячем? А то все пишет и пишет. Нам вояки нужны, а не писарчуки.
— Подумаем, — уклончиво ответил Хмара.
Не подозревал Хмара, что в эту минуту под землей в нескольких шагах от него, тот, кого предлагал взять с собой на операцию курьер Кучма, геолог, по кличке Щука, занимался странным, ему одному понятным делом.
Оставив на столе, освещенном карбидной лампой, свои мнимые донесения о виденном в экспедициях, Березняк, поглядывая на отверстие люка, снимал один за другим диски с автоматов, вылущивал из них боевые патроны, заменял вареными и записывал номера автоматов. Не первый уже день он в любую удобную минуту занимался этим рискованным делом и закапывал потом боевые патроны поодаль, у поточка.
***
Близкое зарево в Карпатах увидели оперативники, посланные под командой Паначевного на перехват бандитов после получения сигнала по радио от Кучмы.
Два пожилых колхозника, которым удалось убежать во время налета Смока на колхоз, тяжело дыша шли рядом с чекистами, чувствуя себя спокойнее под их защитой.
— Я уже встречался с ними, в сорок четвертом, — говорил Паначевному колхозник в замасленном кептаре. — Когда прогнали немцев, мы первые тут колхоз организовали, а меня сторожем назначили. Иду после работы домой — перехватывают меня бандиты. «Давай, — говорят, — машину!» «Яку тебе машину? — говорю. — Я простой сторож. Есть председатель колхоза, есть сельсовет — у них спрашивайте». Тогда они забрали меня с собой в село, посадили в сельсовете, а сами созвали митинг и призывали население выступать против Советской власти. Потом взяли машину, поставили рядом с ней молотилку, облили все бензином и подожгли. «Что вы делаете! — крикнул я им через окно. — То ж людское добро!» Забежали бандеры в сельсовет, повалили меня на лавку и били меня так, что мясо от костей отстало. Три месяца больной лежал!
— Когда все это кончится?
