Эхо черного леса - Владимир Павлович Беляев

Владимир Беляев, Илларион Подолянин

Эхо черного леса

СВИДАНИЕ В ЧЕРНОМ ЛЕСУ

Вблизи города Тернополя берет свое начало большой лесной массив, издавна называемый местным населением Черным лесом. Начинаясь в Подолии, еще у белых известковых отрогов, именуемых товтрами, он заворачивает под Львов, спускается к Ивано-Франковску и, пересекая Карпаты, кончается уже в Чехословакии.

В один из жарких июльских дней 1944 года в глухом сонном урочище Черного леса проходило тайное совещание, еще и поныне неизвестное многим историкам международных отношений.

Окруженный несколькими вооруженными людьми в странной разношерстной форме, стоял, прислонившись к высокому буку, худощавый немецкий офицер в мундире полковника вермахта. (Следует сразу заметить, что значительно позже, лет одиннадцать спустя, этого человека в хорошо сшитом штатском костюме москвичи могли видеть на перроне Белорусского вокзала в свите канцлера Германской Федеративной Республики, когда он переводил Аденауэру с русского на немецкий приветственную речь главы Советского правительства.)

Профессор теологии и один из видных гитлеровских разведчиков, Ганс Кох состоял тогда еще на действительной службе в фашистской армии. За каждым его словом угадывалась воля пославшего его в Черный лес немецкого фюрера. Обстоятельства военного времени помешали застенографировать речь Коха, но говорил он, по свидетельству участников этого тайного совещания, примерно следующее:

— Как видите, международная ситуация меняется с каждым днем! — Ганс Кох, поморщившись, показал рукой на восток, откуда доносились отзвуки далекой орудийной канонады. — Но не пристало нам с вами терять присутствие духа в эти минуты. Сейчас под Бродами, сдерживая наступление красных, вместе с немцами сражаются ваши земляки — украинцы, набранные в дивизию СС «Галиция». А с вами, с их братьями и единомышленниками, мне бы хотелось тоже найти общий язык, тем более что я знаю: здесь собрались наиболее доверенные вожаки «украинской повстанческой армии»[1]. Я имею полное право разговаривать с вами откровенно. Лучшие годы своей жизни я, немец по национальности, связал с Украиной. Я был сотником «украинской Галицкой армии», которая шла из-под Львова к золотоверхому Киеву в девятнадцатом году. Потом, когда в период между двумя войнами мне довелось заниматься научной работой в Кенигсберге, в Бреслау и Данциге, всякая новая встреча с моими давними украинскими друзьями доставляла мне истинное удовольствие, и мы извлекали из них взаимную пользу. Потом, вы это хорошо знаете, я был причастен к формированию украинского батальона «Нахтигаль», который первым ворвался с нашими частями на улицы Львова утром 30 июня, вскоре после того, как началась война с Советами…

…Тут наступает горькая страница в истории наших отношений. Я хочу напомнить о ней и поставить все точки над «г», чтобы впредь между нами не было никаких недомолвок и разногласий…

…Без нашего согласия самые молодые и самые горячие из вас поторопились вечером того же дня провозгласить создание самостоятельного украинского правительства. Не скрою — и меня, вашего гостя на этом собрании, эта преждевременная мера застала врасплох. Я постарался образумить ваших руководителей, удержать их от дальнейших необдуманных действий. Напомню, что я говорил в тот вечер на площади Рынок во Львове. «Украина теперь ваша, — говорил я, — но война не окончена, а только начинается, и со всякими политическими планами надо подождать решений фюрера».

Правильно ли это было сказано? Безусловно! Когда развернулась такая война, когда вооруженные силы германской империи столкнулись с силами мирового коммунизма, надо было подождать с осуществлением частных задач до выполнения главных планов нашей победы. Все остальное, мелкое, второстепенное, только мешало бы нашему движению на восток. Ведь вовсе не случайно, даже в тех странах, которые долгие годы существовали самостоятельно и имели большой опыт государственного правления, мы в лучшем случае могли пойти только на создание протекторатов. И это было верно! Фюрер думал и думает за нас всех.

…Сейчас мы вынуждены временно сократите линию фронта, но это не должно вселять в вас уныние. Секретное оружие, которое будет скоро пущено в действие, обеспечит нашу победу. Пока же этого не произошло, давайте поговорим откровенно.

…Я знаю, что многие из вас, даже те, кто пришел сюда с нами из Кракова и Нойгаммера в немецких мундирах, были разочарованы и говорили: «Немцы нас обманули». Кое-кого, чтобы не мешали нам, мы вынуждены были изолировать. Но зная, что украинский национализм всегда был самым тесным образом связан с германскими интересами, даже в то самое время, когда мы расправлялись круто с нашими противниками, к вам мы применяли мягкие меры. Разве может строптивый ребенок обижаться на свою мать или учителя, когда они его иной раз ставят в угол? Могу сообщить теперь вам радостную весть. По личному распоряжению фюрера ваш руководитель Степан Бандера и ряд других видных руководителей украинского националистического движения съехались сейчас в Берлин. Те из вас, кто уйдет отсюда с нами, встретятся с Бандерой и другими лично. Кто останется, установят контакт иными путями. Большинство оказавшихся на свободе поняло свои ошибки, свою горячность и преждевременность тех действий, которые очень возмутили фюрера, видящего гораздо больше и дальше, чем простой смертный.

Лето 1943 г. Первый парад дивизии СС «Галиция», навербованной из западноукраинского кулачья, поповских сынков и преступных элементов. Их еще не успели обмундировать, но они уже приветствуют своих повелителей как заправские фашисты…

…В одной старинной ганзейской цеховой книге есть пословица: «Легко поднять знамя на флагштоке, но очень трудно стоять под ним и выстоять!»

…Мы и впредь должны стоять с вами под знаменами рейха и выстоять, несмотря на временные затруднения. На заключительном этапе войны у нас могут оказаться новые, неожиданные союзники, которым мы, солдаты и офицеры фюрера, гораздо ближе, чем коммунисты. Поймите это! Нам временно приходится покидать Западную Украину. Но здесь остаетесь вы — наши верные соратники. Забудем прошлые раздоры. Нас объединяет одна цель — борьба против коммунизма. Во имя далеких и окончательных целей этой борьбы вы останетесь здесь, чтобы продолжить военные действия против большевиков из вашего организованного подполья. Мы снабдили вас всем необходимым, оружием, помогли соорудить для вас тайные бункера и другие тайники. Мы будем поддерживать с вами связь по радио и другими способами, о которых узнают особо посвященные люди.

Мы не будем на вас в обиде, если, оставаясь здесь, вы, для того чтобы завоевать авторитет в простом народе, станете ругать нас, говорить: «Немцы нас обманули». Во имя тактических соображений делайте это. Ругайте как хотите, всячески скрывая свои связи с нами в прошлом и настоящем, и