Сердце женщины - Мухаммед Паруси Матви

Начался второй семестр, а Тауфик все не мог обрести душевного равновесия. Он посещал только некоторые лекции, с трудом разбираясь в том, о чем говорили профессора. Вследствие душевного надлома стало ухудшаться его здоровье. Он часто бесцельно бродил по берегу Нила, вспоминая школу в Хантубе. В те времена весь мир, казалось, был у его ног, а теперь его былая энергия и воля куда-то исчезли. Почва ушла у него из-под ног, «Город солнца» оказался земным адом, безвозвратно уничтожившим его надежды и развеявшим в прах мечты. Горячая вера в успех сменилась отчаянием. Душой завладели сомнения и уже не покидали ее.

По вечерам он уходил на лужайку к западу от общежития и там, раскинувшись на земле, подолгу смотрел на звездное небо. Мысли его улетали к родной деревне, любимому арыку, односельчанам… Время шло, а он все лежал и думал…

Здоровье Тауфика внушало Осману настолько серьезные опасения, что однажды он решился даже обратиться к знакомому врачу. После ужина, когда они остались одни, Осман рассказал о Тауфике и о том, что с ним происходит, надеясь получить практический сорвет. Врач попросил во всех подробностях описать детские годы Тауфика, его семью, окружение, в котором он рос, общее состояние его здоровья. Осман подробно рассказал о семье Тауфика — небогатой, но довольствующейся немногим и не ропщущей на судьбу, отчасти в силу привычки, отчасти потеряв надежду на лучшее. Тауфик — единственная надежда всей семьи, та единственная тучка на небе после долгой засухи, от которой зависит, быть благоденствию или же нужде. Эта надежда росла по мере того, как мужал Тауфик, и особенно окрепла после того, как он успешно закончил школу. Осман считал, что Тауфику обязательно нужно получить диплом, а время постепенно излечит его недуг, как оно исцеляет всех, обманувшихся в своих надеждах.

Рассказ Османа растрогал врача, лицо его стало задумчивым. Ему понравилось, что Осман принимает такое горячее участие в судьбе друга и старается уберечь его от надвигающейся беды. Приняв близко к сердцу трудности и огорчения незнакомого ему юноши, он пообещал сделать все, что в его силах, чтобы ему помочь. Ведь он когда-то тоже пережил тяжелый душевный кризис. В молодости он тоже пытался изменить мир к лучшему, но после первой же неудачи смирился и отказался от дальнейшей борьбы, предпочтя тишину и покой. Он стал обыкновенным врачом, хотя и очень хорошим врачом. Но был ли он счастлив?

Врач дал понять Осману, что готов помочь Тауфику деньгами, если он нуждается в этом. Но Осман поспешил заверить, что острой необходимости в этом нет, да Тауфик и не согласится принять деньги, и даже засомневался, понял ли врач цель его прихода. Ему показалось, что он не сумел толком объяснить, в чем состоят проблемы его друга. Но дело заключалось в том, что врач, далекий от юношеского идеализма, по привычке сводил все вопросы к деньгам. Он расстался с романтическими идеями молодости, трезво смотрел на жизнь, покорно со всем соглашаясь и ни во что не вмешиваясь. Осман поблагодарил врача и отправился домой.

Утром следующего дня, наскоро выпив чашку чая, Осман поспешил в общежитие к Тауфику, чтобы повидать его до начала занятий. Он нашел друга в необычно приподнятом настроении: лицо его сияло, глаза живо блестели. Осман извинился, что не пришел раньше, как обещал, и спросил, не находил ли Тауфик его записную книжку, которую он, кажется, оставил здесь на столе. Он собирался предложить Тауфику заглянуть к врачу, но при виде его оживленного лица отказался от этой мысли. Время близилось к восьми часам, и он заторопился в университет, чтобы не опоздать к началу занятий.

Когда Осман сказал, что спешит в университет, Тауфик попросил его немного подождать и тоже стал собираться на лекцию. Это очень обрадовало Османа. Он счел это признаком того, что Тауфик решил остаться в университете. Они вместе вышли из общежития, но всю дорогу молчали, потом Тауфик свернул в сторону юридического факультета, а Осман направился на филологический.

Войдя в аудиторию, Тауфик увидел, что в передних рядах нет свободных мест, и стал подниматься наверх; студенты уже сидели на своих местах, а профессор начал читать лекцию. Скрип ступенек амфитеатра произвел некоторое замешательство в аудитории: профессор остановился на полуслове и стал ждать, пока Тауфик найдет свободное место и установится тишина. Тауфик шел по ступенькам не дольше минуты, но эта минута показалась ему вечностью. Все студенты, как один, прекратили писать и, повернувшись в сторону Тауфика, провожали его взглядом. Одни удивлялись его появлению, другие смотрели с явной насмешкой, а большинство, те, кто ничего о нем не знали, — просто с любопытством.

Тауфик сел на первое же свободное место, не замечая, кто сидит с ним рядом. Его сейчас занимало только, скажет ли что-нибудь профессор о его долгом отсутствии и сегодняшнем опоздании и сделает ли замечание за причиненное беспокойство. Тауфика пугала мысль о том, что если профессор резкими словами ранит его самолюбие, он может не сдержаться и нагрубить ему в ответ. Со стороны Тауфик казался робким и застенчивым, и потому многие считали его тихоней. Но стоило его задеть и вывести из равновесия, как он уподоблялся бушующему морю или клокочущему вулкану, а в разгаре спора сопровождал свои аргументы колкостями и насмешками в адрес противника.

Однако профессор промолчал, как будто ничего не случилось, и продолжил чтение лекции.

Тауфик вздохнул с облегчением, ему была неприятна мысль о том, что он мог бы сорваться и вступить в пререкания с профессором. Он достал ручку и тетрадь, собираясь записывать лекцию. Словно желая преодолеть свою раздражительность и научиться владеть эмоциями, он принялся аккуратно заносить на бумагу каждое слово профессора.

Но как ни старался Тауфик, ему не удавалось уловить логику рассуждений профессора. В его голове мелькали посторонние мысли, не давая сосредоточиться. Он то рисовал картины светлого будущего и возвращался к намерению окончить университет, то вспоминал о мрачных днях, полных безысходной тоски, и снова готов был все бросить, уехать в другую страну или даже расстаться с жизнью.

Вдруг рассеянно блуждавший взгляд Тауфика остановился на девушке, сидевшей рядом с ним. Край ее белой накидки приподнялся, открыв прелестную руку. Тауфик стал приглядываться к соседке, и она почувствовала это. Ее красивое лицо осветилось мягкой улыбкой, из-под густых черных ресниц сверкнули на миг большие пленительные глаза, тотчас покорившие юношу. Он не мог оторвать взгляд от красавицы и зачарованно следил, как она, изящно наклонив голову, что-то записывает