Секреты цветов - Салли Пейдж

– Я понимаю, о чем ты. Алистер сказал, что пришлет информацию. Может, мы обнаружим там кое-что новое.

– А чем ты еще хочешь заняться, пока мы в Париже? – спрашивает Бетти.

Эмма пристально смотрит на бокал с коктейлем в своей руке.

– Я собиралась завтра отправиться в мамину квартиру. Хочу порыться в старых семейных фото и документах. – Она пожимает плечами. – Никогда не знаешь, что тебя ждет.

Бетти ободряюще похлопывает подругу по колену:

– Конечно не знаешь. И ведь ты хотела изучить свое генеалогическое древо. Я помню, ты говорила, у тебя есть испанские корни.

Все верно. Через несколько испанских сайтов она узнала больше о родственниках со стороны отца. И тем не менее не нашла ничего, что могло бы связать ее с Вайолет Джессоп.

Несмотря на протесты Эммы, Бетти настаивает на том, чтобы заплатить за напитки. И пока Бетти идет к барной стойке, Эмма направляется в женский туалет.

Поначалу ей кажется, что оглушительный грохот объясняется тем, что кто-то уронил на кухне огромный чан. А потом она видит свой телефон, который летит в сторону двустворчатой двери туалета, и понимает, что у нее подкосились ноги.

Врезавшись головой в раковину, она падает на пол и уже не чувствует тела, а только слышит тошнотворный звук удара скулой и виском о мрамор.

И никакой боли, только этот мерзкий звук.

С того места, где она лежит, хорошо видно, как дверь распахивается и на пороге появляется Бетти. ее лицо белое, как мраморная облицовка.

Эмма видит, как большое железное кашпо для цветов, перевернувшись набок, раскачивается взад и вперед, а вокруг него разбросаны амариллисы. Она понимает, что цветы слишком ярко-оранжевые, чтобы быть настоящими. Она хочет сказать об этом Бетти, но, оказывается, не может говорить.

Она может только смотреть, как алая кровь струится по серым прожилкам мрамора в сторону цветов. Ей хочется сказать: «Вот теперь они того самого красного цвета, какого и должны быть».

Она приходит в себя, когда ее перекладывают на носилки. Бетти рядом не видно, только мужчина и женщина в униформе. Тошнотворный звук исчезает, остается лишь боль, которая разрывает голову, вгрызаясь в череп, и Эмма с трудом сдерживает крик. Когда ее несут через бар, посетители отходят в сторону, молитвенно сложив руки и склонив голову, словно на похоронах. Возле дверей она видит еще одного мужчину в униформе, непринужденно болтающего с девушкой за барной стойкой. Он явно положил на нее глаз, думает Эмма, но затем кто-то надевает ей на лицо маску, и наступает блаженная темнота.

Глава 67

Вайолет

Гиацинты

На палубе холодно, и Вайолет жалеет, что не взяла в рейс зимнее пальто. Она уже успела настроиться на весенний Нью-Йорк: проспекты, парки, деревья в цвету и солнечный свет, иногда создающий ощущение, будто сейчас английское лето.

Несмотря на холод, Вайолет любит выходить вечером на палубу. Посторонившись, она пропускает компанию молодых мужчин, собирающихся пропустить перед сном стаканчик-другой. На их лицах знакомое выражение: ночь только начинается, а они еще совсем молодые. Она тоже еще совсем молодая, но на фоне молодых людей с прилизанными волосами, которые ведут себя так, будто они хозяева палубы, чувствует себя намного старше их. Старше – не значит мудрее. Эти парни наверняка догадались захватить с собой зимние пальто.

На пороге появляется молодая женщина под руку с мужчиной в годах. Вайолет придерживает им дверь, и женщина, кивнув, проходит мимо, оставляя за собой шлейф незнакомых духов, стойких и сладких. Но есть в этом сложном аромате знакомая нотка: на короткое мгновение Вайолет переносится домой, вспоминает вазу с гиацинтами, которые сестра подарила матери на день рождения.

Вайолет заглядывает в окно салона первого класса и улыбается, видя море цветов: в ослепительном свете люстр капли воды на лепестках сияют, словно хрусталь. Ей приятно думать, что зоркие глаза Казначея радостно заблестят при виде цветов. Она представляет себе его улыбку при мысли о жалких маргаритках в «Рице» и тоже позволяет себе сдержанно улыбнуться.

В свете ламп салона Вайолет узнает платья, которые недавно чистила и развешивала. Теперь эти наряды облегают живую плоть. Некоторые женщины с пухлыми белыми руками буквально вываливаются из выреза платья, тогда как другие выглядят так, будто портниха прислала им одежду на размер больше. Мать Вайолет наверняка захотела бы хорошенько накормить этих доходяг – желают они того или нет. А еще там были дамы, на которых платья сидели, словно роскошная вторая кожа: невозможно различить, где кончается переливающаяся ткань и начинается молочно-белое плечо. Эти сказочные создания сияют в лучах света, бриллианты сверкают ярче звезд в ночном небе над головой. Все красивые женщины несут себя так, словно им принадлежит весь мир, а не только палуба под их обутыми в атласные туфельки ногами. Что, возможно, не лишено оснований, думает Вайолет.

Она отворачивается от окна и подходит к ограждению палубы. И трогает ладонью, шершавой от обрезки шипов роз, гладкое лакированное дерево. Воздух пронзительно ледяной, и Вайолет дышит часто и мелко, чтобы не наполнять легкие холодом. В детстве она однажды упала в ручей, и холод на палубе напоминает ей о том случае. Ручей оказался не слишком глубоким, но и она была тогда совсем крошечной. И когда отец вытащил дочь из воды и подхватил на руки, ее сердце так сильно билось от холода, что невозможно было дышать.

Вайолет так и не научилась плавать, как, впрочем, и многие из тех, кого она встречала на борту лайнера. Ведь моряки, сошедшие на берег, предпочитали проводить время в кругу друзей и родственников, травя байки и покуривая табачок «Верный любовник». Если случится самое страшное, говорили они, все будет в руках Господа и они предпочтут ужасный конец, чем ужас без конца.

Спустя много лет Вайолет периодически вспоминала тот самый момент, когда стояла на палубе «Титаника», вглядываясь в ледяную мглу. Возникло ли у нее тогда предчувствие трагедии? И ощущение смутной тревоги, пронизывающей до костей, совсем как ледяной воздух? Она так и не нашла ответа на этот вопрос.

Глава 68

Эмма

Никаких цветов

Она слышит голоса, но не может открыть глаза. Такое чувство, будто на веки давит тяжелый груз. Ей кажется, она улавливает голос Бетти, но этого не может быть. Та женщина пытается что-то сказать по-французски, а Бетти сейчас в садовом центре вместе с Лесом, и они говорят только по-английски.