Секреты цветов - Салли Пейдж

– Дорогая, но с чего ты это взяла? – спрашивает Бетти.

– В вечер накануне отплытия «Титаника» они с женой ходили на балет. – Эмма на миг отвлекается. – Так печально… она, вероятно, в последний раз видела своего мужа.

– Эм, мы говорим о цветах, – напоминает Алистер.

– Ну да… в тот вечер танцевала известная датская балерина, и после представления Хью Макэлрой отправил ей в грим-уборную цветы. Он выбрал специальный букет в национальных цветах Дании. Красные и белые анемоны. То есть этот человек действительно разбирался в растениях, а значит, хотел, чтобы пассажиров окружали красивые цветы. Ты сказал, они с Вайолет были друзьями? Тогда он, конечно, знал, что она тоже любит цветы и умеет составлять букеты. И наверняка именно ей поручил украшать цветами салоны и каюты первого класса. – Эмма с надеждой смотрит на Алистера.

– Ну ладно, я готов на это купиться.

Она неуверенно смеется:

– Но ты ведь со мной согласен, да?

– Да, Эм, – терпеливо произносит Алистер.

– Лично я в это верю, – вступает в разговор Бетти.

Наступает длинная пауза. Из примыкающего к библиотеке бара доносится взрыв смеха.

– Ну и как теперь настроение? – первым нарушает молчание Алистер.

– С одной стороны, я по-прежнему не понимаю, почему Вайолет мне кажется знакомой, но с другой – я очень довольна и даже горжусь тем, что мы все-таки нашли флориста на «Титанике», пусть и не совсем в привычном понимании этого слова. Думаю, ты абсолютно правильно сказал тогда в Лондоне. Не следует сбрасывать со счетов чей-то вклад только потому, что человек этот является маленькой частью большой команды. – Эмма улыбается Бетти.

– Эм, эта история как раз для тебя, – с сожалением говорит Алистер. – Мне следовало знать. Люди постоянно пытаются найти одну большую правду – нечто такое, чего не знают другие. Однако в жизни все не так просто. На самом деле не одно самолюбие было уязвлено и сгорело на медленном огне после яркого исторического открытия. Впрочем, как правило, это мелкие открытия, крошечные триумфы. И когда ты добавляешь что-то свое в неупорядоченное множество, то вставляешь мелкую деталь в более крупное мозаичное панно. А потом, когда ты делаешь шаг назад и издали смотришь на панно, то не видишь своей детали, но замечаешь стоящих рядом людей, которые любуются той же картиной…

– И?.. – подсказывает Эмма.

– И потом, если у тебя есть хоть немного здравого смысла, ты идешь вместе с ними в бар, чтобы пропустить по стаканчику.

Эмма улыбается. Их троица сейчас любуется одной и той же картиной. Это немного похоже на то, чем она некогда занималась в университете. Ужасные наследственные заболевания, патологии, вирусы – и все это можно победить лишь в ходе совместной работы.

Она мысленно возвращается в свой дом и в свой сад. Она планирует собрать на лужайке под яблонями всех людей, которые вернули ее к жизни. Она скосит траву на лужайке и приготовит для всех ланч. Для начала она подаст равиоли с мускатной тыквой, а затем баранину, жаренную на медленном огне, и, возможно, повесит над столом электрическую гирлянду.

Голос Алистера нарушает ход ее мыслей:

– Ну ладно, я должен бежать. Я просто хотел поймать тебя до своего ухода. У меня есть еще кое-какой материал о дальнейшей судьбе Вайолет, но я пришлю его по электронной почте.

– Фантастика!

У Эммы кружится голова от обилия новой информации. Интересно, а что сейчас чувствует Бетти? Она кажется непривычно притихшей и задумчивой.

– Послушай, пока не ушел, я должен показать тебе одну вещь. Я сейчас выведу текст на экран, чтобы ты сама могла прочитать.

Эмма напряженно вглядывается в экран.

На экране отрывок, который выделил Алистер. Фраза, написанная Вайолет Джессоп, стюардессы с «Титаника».

Лично я вообще не могу жить без цветов.

– Ой! Дорогая, именно то, что нужно! – выйдя из задумчивости, радуется Бетти.

Экран компьютера Алистера гаснет, и Эмма вдруг понимает, что от восторга потеряла дар речи. Взяв Бетти за руку, она крепко сжимает ее ладонь. Уму непостижимо, сколько всего им удалось раскопать и как далеко они сумели продвинуться в своих поисках! У Эммы голова идет кругом, она чувствует себя усталой и в то же время на седьмом небе от счастья. Она толком не понимает, куда ей себя девать. И, повернувшись к Бетти, с удивлением обнаруживает, что у подруги такой же усталый вид.

– Ну и что теперь? – спрашивает Эмма.

Вероятно, им все-таки стоит пойти спать.

– А мне понравилась идея Алистера, что всем историкам нужно собраться вместе и пропустить по стаканчику. Я считаю, это дело стоит обмыть. – Бетти смотрит на дверь, за которой призывно сияет огнями бар. – Дорогая, я еще никогда не пила коктейль с шампанским и прямо сейчас определенно не отказалась бы его попробовать.

Эмма, не обращая внимания на боль, которая ползет вниз по шее и распространяется по позвоночнику, широко улыбается и помогает подруге встать.

– Именно так мы и поступим, – заявляет она, направляясь в бар.

Глава 65

Вайолет

Маргаритки

Вайолет стоит в дверях две-три секунды, просто наблюдая. Казначей что-то пишет за письменным столом, его авторучка мелькает над листом бумаги; почерк четкий и аккуратный, что соответствует характеру этого человека. Она вспоминает о рукописных любовных посланиях, приложенных к букетам, которые ставит в вазы. Вайолет не хочет, чтобы этот мужчина писал ей послания – он женатый человек и на несколько лет старше ее, – но не отказалась бы встретить кого-нибудь, кто со временем станет похожим на него. Когда она слышит слово «джентльмен», в голове сразу возникает образ Казначея.

Она знает, что есть мужчины, достойные этого звания. Вайолет встречала таких на борту судна. Некоторые из них очень внимательные и обращаются к ней по имени, но большинство даже не подумают помочь, когда она что-то роняет или не может открыть дверь из-за тяжелого подноса в руках. Иногда Вайолет думает, что для них она человек-невидимка, а иногда – что, возможно, они слишком долго носили звание джентльмена и оно истончилось, как старая рубашка.

– Ах, это ты, Вайолет. – Казначей поднимает голову. – Входи. – Он смотрит на часы. – Скажи, у тебя есть все, что нужно?

Так он хочет узнать, нет ли у нее каких-нибудь проблем. Она заверяет, что все хорошо, ведь за ней дело не станет. Улыбка Казначея является для Вайолет лучшей наградой.

– Отлично. Присядь на минутку. В ногах правды нет.

Она садится на стул возле письменного стола, но не откидывается на спинку стула, справедливо опасаясь, что если позволит себе расслабиться, то потом не