Секреты цветов - Салли Пейдж

к ней подошли монахини, она посмотрела бы им прямо в глаза и сказала бы, что молилась, а влага у нее на щеках – это лежащая на листьях роса. Она помнит, как нежные белые цветы щекотали лицо, а еще их запах – такой зеленый, чистый и свежий.

И вот теперь аромат этот снова манит ее к себе из глубины заваленного коробками помещения.

Глава 62

Эмма

Эритрина «петушиный гребень»

Когда Эмма с Бетти встречаются в отеле, то обе чувствуют себя слишком уставшими и решают поесть в ближайшем бистро за углом, которое чуть раньше обнаружила Эмма. Бетти удалось осмотреть множество самых известных парижских достопримечательностей, и она очень довольна собой. Она даже сумела произнести несколько французских фраз, когда ходила на ланч.

За ужином Эмма рассказывает о Филиппе и духах, которые тот собирается для нее сделать.

– Как чудесно, моя дорогая! Похоже, он особенный человек.

Особенный человек, который завел любовную связь на стороне, думает Эмма. Интересно, что по этому поводу думает Бетти?

Когда Эмма рассказывает ей об использовании ароматов для анализа воспоминаний, Бетти сразу захватывает эта идея.

– Так вот почему Лес не выносит запаха душистого горошка, – говорит она. – Я помню, когда хоронили Большого Леса, в церкви пахло душистым горошком.

На обратном пути в отель Эмма получает долгожданное сообщение.

– Это Алистер! – Эмма пробегает глазами сообщение. – Он спрашивает, могу ли я пообщаться с ним по «зуму».

– Надо же, как интересно! – радуется Бетти, ускоряя шаг.

Эмма просит Алистера дать ей десять минут и спешит за подругой.

Они находят тихое место в библиотеке отеля, маленькой комнате, которая днем служит кофейней, но сейчас совершенно свободна. За матовыми стеклянными дверями в дальнем конце библиотеки находится ярко освещенный бар, откуда доносится громкий смех.

Эмма едва успевает установить планшет на столе перед ними, когда звонит Алистер. Для начала представив ему Бетти, Эмма нетерпеливо начинает разговор:

– Итак, что ты обнаружил?

В общем-то, она собиралась спросить Алистера, как у него дела, поскольку его лицо кажется совершенно непроницаемым, и все же…

– Наберись терпения, – отвечает Алистер, салютуя Эмме и Бетти бокалом с вином.

Алистер сидит на сером диване в просто обставленной гостиной, на коленях у него свернулся клубком черный с белым кот.

Наклонившись вперед, Алистер поправляет экран компьютера.

– Вайолет Джессоп действительно рассказала о своей жизни. Кажется, это было в тысяча девятьсот тридцатом году, когда она решила написать мемуары. Они не имели особого успеха у читателей, однако спустя много лет ими заинтересовался историк, занимавшийся «Титаником». И теперь можно прочесть отрывки из ее воспоминаний наряду с анализом того самого историка. – Алистер похлопывает по находящейся возле дивана стопке книг. – Из комментариев редактора следует, что, по его мнению, некоторые вещи она помнила хорошо, а некоторые… не слишком. Возможно, за прошедшие годы в ее сознании произошел некий сдвиг. И, кроме того, в воспоминаниях имеются значительные пробелы. – Алистер делает глоток вина. – Например, она вообще не вдается в подробности той работы, которую выполняла. Поэтому должен признать, что поначалу я решил, что все это дохлый номер.

Он делает длинную паузу, и Эмма с Бетти озабоченно переглядываются.

– Но затем я снова прочел мемуары, и меня вдруг осенило, что цветы проходили красной нитью через всю жизнь Вайолет. Я имею в виду не цветы для украшения подоконников, а нечто такое, что имело для нее реальное значение. Взять хотя бы детство нашей героини: она выросла в Аргентине, хотя ее родители были ирландцами. У Вайолет было четыре брата и сестра, намного моложе ее, с которой, как мне показалось, она была очень близка. Так или иначе, рассказывая о своем детстве – и учти, Вайолет тогда была совсем маленькой, – она обращала внимание на дикие цветы в пампасах, цветы в городах, а также на цветы эритрины. Я узнал, что это за цветок, – с гордостью добавляет Алистер. – Национальный цветок Аргентины. Итак, у нее сохранились яркие воспоминания о смерти одного из членов семьи. Она писала о могиле, которая была засажена… свинчаткой, так? – Алистер делает паузу. – Я правильно произнес название?

– Да, это стелющееся растение, – отвечает Эмма, – с мелкими голубыми цветочками.

Алистер кивает и делает паузу, наблюдая за тем, как лежащий у него на коленях кот томно потягивается и, словно в ленивом приветствии, метет хвостом по экрану компьютера.

– В любом случае Вайолет поделилась воспоминаниями о том, как украшала розами шляпку своей матери, а также о том – и это потрясающий отрывок, – как в детстве, находясь между жизнью и смертью, лежала в больнице и ее кровать перенесли в сад. Она писала, лечащий врач сделал это именно потому, что знал о ее любви к цветам. Так или иначе, она лежала в саду и, вероятно, уже умирала, но потом кто-то – полагаю, мать – принес ей охапку жимолости, которую Вайолет очень любила, и аромат цветов вернул девочку к жизни.

– Совсем как в сказке! А чем она болела? – интересуется Бетти.

– Точно не помню. Кажется, что-то с легкими.

– Но она полностью излечилась?

– Да, и все благодаря жимолости. – Алистер широко улыбается, но тут же становится серьезным. – Вскоре после этого умер ее отец, и семье пришлось переехать в Англию.

– Значит, Вайолет должна была говорить не только по-английски, но и по-испански. – Эмма почему-то находит эту мысль утешающей.

– Как бы то ни было, в результате они поселились неподалеку от своих родственников в Лондоне, и именно тогда мать Вайолет устроилась на океанский лайнер и ушла в свой первый рейс.

– Она работала стюардессой? – Эмма в каком-то смысле чувствует свою правоту: дети всегда идут по стопам родителей.

– Именно так. Она ушла в море, Вайолет осталась дома присматривать за сестрой, а младших братьев поместили в приют.

– Ох, им наверняка пришлось очень несладко! – вздыхает Бетти.

– Как ни печально, для того времени это вполне типичная ситуация, – кивает Алистер. – В конце концов ее мать больше не смогла работать на судне, и тогда в море ушла Вайолет.

– А что стало с ее братьями? – с обеспокоенным видом спрашивает Бетти.

Алистер отвечает ей широкой улыбкой:

– Не волнуйся, Бетти. Мальчики вернулись к матери.

– Ах, дорогой, как приятно это слышать!

Эмма тоже улыбается, но ей никак не выкинуть из головы Вайолет и ее младшую сестренку. Их расставание наверняка было очень тяжелым.

Алистер встает снова наполнить бокал, и в разговоре наступает пауза.

Когда он возвращается на диван, Эмма говорит:

– Алистер, очень мило с твоей стороны проделать такую огромную работу.

– Ты что, смеешься? Я действительно