Меркьюри - Эми Джо Бернс

Бэйлор усмехнулся.

– Тебе-то вообще откуда это знать?

– Потому что именно я позвонила секретарше этого депо, и она положила мое письмо их смотрителю зданий на самый верх почтовой стопки. Ей очень понравился этот бабский бланк, ― подняла брови Марли.

Трое мужчин вперились в нее взглядом.

– Точно так же вы получили заказы на холодильный склад, завод чипсов и фабрику печенья. А что касается церкви, ― указала Марли на газету, ― то, когда там готовы будут полностью перестилать крышу, они наймут именно нас.

– Нас? ― ехидно переспросил Мик и снова зашелся смехом.

– Так, минуточку… ― Бэйлор поскреб голову козырьком бейсбольной кепки. ― Мне казалось, Уэй занимается у нас поиском заказов.

– Так и есть. ― Марли поудобнее пристроила Тео на локте. ― Сама я обеспечила всего несколько заказов, и все. Это лишь в дополнение к отслеживанию платежей. Чтобы мы могли свести баланс.

– Свести баланс! ― еще пуще разошелся Бэйлор. ― Нет, вы это слышали?!

При упоминании о деньгах Мик наконец посерьезнел. Он испытующе оглядел Марли, словно незнакомку, посмевшую ступить в его дом. Облака в окне за его левым плечом рассеялись, и в гостиную пробился яркий солнечный свет. Марли заметила, что на витражном светильнике Тиффани в дальнем конце комнаты скопился слой пыли. Такая неопрятность была совсем не в привычках Элизы. Словно прочитав мысли невестки, миссис Джозеф взяла перьевую метелку и принялась убирать пыль.

Еще до того, как Марли вылезла на кровлю колокольни, она рисовала в воображении момент своего разоблачения в более торжествующе-мстительном ключе. Как она сможет вручить Элизе пятисотдолларовую купюру и сказать: «Видите, что я сумела? Я обошлась и без вас!» Она считала, это полностью оправдает ее поступок и наполнит ее гордостью. Но здесь никто, похоже, не собирался заступаться за Марли. Ей приходилось оправдываться самой.

– Ты разве не считаешь, что надо каждый год обеспечивать гарантированную прибыль? ― Марли перевела взгляд с Элизы на Бэйлора.

– Мы делаем свою работу, получаем деньги и покрываем расходы, ― стал загибать пальцы Бэйлор. ― Затем делим оставшееся на три. Когда Шэю исполнится восемнадцать, будем делить на четыре. Неужто это так сложно?

– Стоп. Погоди-ка… ― Мик подступил к ней с самодовольным видом, зажав в кулаке карандаш. Пронзил взглядом Марли. ― Секретарша ― это как раз то, что нам и надо.

– Секретарша? ― хором переспросили Марли с Уэйлоном.

Наверняка в жизни Марли случались моменты, когда она чувствовала себя более оскорбленной, но сейчас ей подобного не припоминалось.

– По-моему, ― сказала Элиза, убирая метелку в шкаф прихожей, ― пора садиться ужинать. Марли, помоги мне с тарелками.

Нечто невысказанное промелькнуло в этот момент между двумя женщинами семейства Джозеф. Безошибочный знак, говоривший о том, что в этом доме может быть лишь одна главная женщина, первейшая жена и мать, ― и это определенно не Марли.

Вновь низведенная в рамки обычного семейного уклада своей свекрови, Марли тяжело прошагала на кухню, намереваясь сказать этой женщине, оставившей свои любимые туфли на каком-то чердаке, что все эти мужчины в состоянии и сами положить себе еду в тарелку. Она открыла было рот, но Элиза заговорила первой.

– Пусть Мик называет тебя кем угодно, ― низким и приглушенным голосом сказала она. ― А ты можешь делать, что считаешь нужным. Находить для вас заказы, называть себя хоть генеральным директором. Он все равно не видит разницы.

Марли готова была к обычной холодности Элизы, к ее пренебрежительной просьбе разложить столовое серебро. Но она никак не ожидала, что они станут тихо перешептываться на кухне, точно пара заговорщиц.

– Но я никакая не секретарша, Элиза! ― Марли больше не нашла, что ей ответить.

– В этой работе есть свое величие, ― сказала Элиза, нарезая на ломти ароматный рулет. ― Или ты забыла?

– Что?

– Что все свои заказы ты пристроила только благодаря секретаршам.

Элиза, разумеется, была права, но Марли ничего не могла с собой поделать. Она чувствовала себя сильно уязвленной, и ей хотелось выместить свою злость.

– У вас, часом, никакие туфельки не пропадали, Элиза? ― спросила она.

Если Элиза и почувствовала, что попалась, то абсолютно ничем это не выдала.

– Я тоже была совсем такой, как ты, ― произнесла она.

У Марли подступила к горлу тошнота. Она не представляла, что сейчас имела в виду Элиза. Из столовой послышался протяжный рык Бэйлора, который, судя по всему, уже изнывал от голода.

– Приди и забери свою тарелку! ― бросила ему Марли и тут же скрылась вместе с Тео в боковую дверь.

Ужинала она у себя в квартире в одиночестве. Понятно было, что Уэйлон очень зол. И то, что она полезла чинить крышу колокольни, было глупостью. Но разве это не сработало? Разве ее истинное «я», пусть на краткое мгновение, не встряхнулось, как от тока? Она делала это не напоказ и даже не для того, чтобы кому-то что-то доказать. Она так поступила, чтобы утвердиться за семейным столом Джозефов ― ведь она по-прежнему пыталась заслужить это место.

Ей казалось честным и справедливым отдавать этой семье, а не брать у нее. Но, как выяснилось, она оказалась не ко двору.

В ванной комнате Марли положила Тео в качалку на полу и набрала себе ванну. Заперла дверь. Она не была полностью уверена, что ей уже можно, спустя столь недолгое время после родов, принимать ванну, но Марли сейчас было на это наплевать. В зеркале ее тело казалось чужим: груди болели, их распирало от молока; кожа, растянувшаяся, чтобы дать пространство для новой жизни, пока так никуда и не делась. И внутри Марли тоже сильно изменилась. Она почувствовала это, когда ступила на крышу. Она старалась удержаться там, где сама хотела быть. Боролась за то, чтобы тоже вписаться в общую историю.

Собрав в высокий пучок волосы, Марли погрузилась в воду по шею, словно надеясь смыть с себя все насмешки, навешанные на нее родственниками мужа. Лишь в этот момент до Марли дошло, что Шэй, ее самое доверенное лицо, присутствовал при этой сцене и не сказал ни слова. И притом он казался ее единственным другом в доме Джозефов.

Дверь квартиры отворилась, и Марли услышала, как Уэйлон ее позвал. Вскоре он подошел к двери в ванную и постучал.

– Можно войти?

– Нет, ― отозвалась Марли.

– Ну пожалуйста.

– Дверь заперта. К тому же от твоей семьи я получила очень четкое и однозначное послание.

За дверью послышался его тяжелый вздох.

– Прошу тебя, просто открой дверь.

Поворчав, Марли выдернула из ванны пробку.