Секреты цветов - Салли Пейдж

в Саутгемптон, где открыли питомник растений. Бизнес шел хорошо, и они снабжали растениями и цветами пришвартованные здесь океанские лайнеры. И, как вам уже известно, в том числе и «Титаник». Это был семейный бизнес: их сын, Фрэнк-младший, работал вместе с отцом.

Миссис Пепперпот достает из конверта черно-белую фотографию, на которой запечатлены двое мужчин, стоящих возле холодного парника для гвоздик.

– Ф. Дж. Билинг и сын, – говорит Эмма.

Миссис Пепперпот бросает на нее недовольный взгляд. Эмма, хоть умри, не может понять, в чем она провинилась и почему эта миниатюрная женщина ее невзлюбила. Наверное, все же не потому, что она, Эмма, слишком высокая?

– Из всего, что написано об этой семье, я поняла, что Фрэнк-старший был довольно жестким руководителем. Движущей силой. – Миссис Пепперпот поднимает голову и многозначительно произносит: – А с подобными мужчинами не так-то легко жить.

У Эммы тут же возникает вопрос: а что представлял из себя мистер Пепперпот? Был ли он движущей силой? Командовал ли он своей женой? Затыкал ли ей рот, когда она говорила? Эмма вспоминает их разговор, когда она села за столик. Она едва поздоровалась и перебила миссис Пепперпот, сразу обратившись к Бетти. Такая непроходимая тупость не может не разочаровывать и становится утомительной.

Она пытается исправить ситуацию. Мысленно составляет фразы на испанском, затем произносит их на английском:

– Джейн, это доскональное исследование. Вам, должно быть, пришлось немало потрудиться. Очень мило с вашей стороны найти время и поделиться с нами тем, что вы узнали. Правда, Бетти?

Бетти охотно присоединяется к Эмме:

– Ну конечно. Профессиональная работа. Вы самый настоящий специалист. Нам никогда в жизни было бы не получить подобной информации в нашем городе. Правда, дорогая?

– Нет, никогда.

Эмма с удовольствием видит, что миссис Пепперпот слегка расслабляется. Она не улыбается Эмме, но ее взгляд становится не таким ледяным, когда она говорит:

– Итак, как я уже сказала, Фрэнк-старший был там за главного, но именно его внук зафиксировал все, что происходило перед отплытием «Титаника». Он был представителем третьего поколения владельцев семейного бизнеса Билингов, просуществовавшего до тысяча девятьсот шестидесятых годов, когда, полагаю, они просто вышли из дела.

– Эмма, вот почему ты и не смогла их найти, – комментирует Бетти.

– Когда «Титаник» отправился из Саутгемптона в свой первый рейс, Фрэнку-старшему было примерно сорок семь, а Фрэнку-младшему – двадцать два года, – продолжает рассказ миссис Пепперпот. – Они вдвоем привезли на повозке растения и цветы к судну в вечер накануне отплытия.

– Вечером девятого апреля тысяча девятьсот двенадцатого года, – шепчет Эмма, представляя скрежет металлических колес о камень и вырисовывающуюся в темноте громаду «Титаника».

– Они принесли в холл парусину и там расстелили, после чего выгрузили растения – примерно триста или четыреста экземпляров плюс все цветы, которые понадобятся во время путешествия. Затем они начали расставлять цветы во всех помещениях. Наверное, стюарды указывали, куда что нести, но всем рулил Фрэнк-старший.

– Движущая сила, – бормочет Бетти.

– Ну а срезанные цветы они оставили на складе на потом, – добавляет миссис Пепперпот.

Эмма представляет, как отец и сын уезжают на пустой повозке.

Похоже, миссис Пепперпот упорно следует ходу своих мыслей.

– Но хотелось бы знать: кто все-таки расставлял там цветы? – Она подается вперед, в ее глазах появляется азартный блеск.

– Я пытаюсь найти стюардессу, вероятно имеющую опыт во флористике, – объясняет ей Эмма. – Но пока безрезультатно.

– Что ж, было бы неплохо поискать кого-нибудь, имеющего опыт в садоводстве. Ведь как-никак первыми флористами были садовники. – Миссис Пепперпот переводит взгляд с Бетти на Эмму. – Они научились этому, работая в богатых домах, где составляли букеты, делали бутоньерки, букетики для корсажей и ставили в вазы домашние цветы. А когда по всей стране проложили железные дороги, именно садовники стали открывать питомники растений, предложив в качестве дополнительной услуги свои навыки во флористике. – Миссис Пепперпот внимательно смотрит на Эмму. – Теперь я понимаю, что вы имели в виду. Все эти цветы, само собой, кто-то должен был расставлять, и у вас естественно возникает вопрос: кто был флористом на борту «Титаника»?

Эмма улыбается про себя. Быть может, в их полку новообращенных прибыло?

Крошечная женщина снова откидывается на спинку стула:

– Ну… это действительно очень увлекательно. Самая настоящая загадка.

Она смотрит на Эмму, и та ободряюще улыбается, чувствуя, что миссис Пепперпот собирается что-то добавить. И оказывается права.

– Я обнаружила еще одну вещь, которая могла бы вас заинтересовать. Билинги славились своими бутоньерками, известными как «бутоньерки Билинга», и поставляли их для пассажиров первого класса мужского пола.

Эмма хочет сказать: «Да-да, они использовали для этого гвоздики», но теперь не знает, что и думать. Ведь многое из того, над чем она размышляла, было лишь плодом ее воображения.

Знакомство с миссис Пепперпот помогло ей продвинуться вперед, поскольку пролило свет на многие неясные моменты и позволило почувствовать, что расследование проводится не на пустом месте. И тем не менее Эмму не покидает ощущение, что есть кто-то еще, кто по-прежнему остается в тени.

Или, возможно, там скрываются двое? Флористка и Медсестра.

Глава 26

Вайолет

Засохшие маки

Вы слишком молодо выглядите.

Она не может сказать ему, что он слишком старый. У него блестит лысина там, где поредели волосы, а шея рождает ассоциации с индюком, которого они однажды ели на Рождество.

Если бы она произнесла это вслух, ей пришлось бы вернуться домой, окончательно лишившись перспективы получить работу. Поэтому она просто спокойно сидит и хмурится, пытаясь выглядеть старше. Она опускает голову и сутулится, совсем как уличная торговка, когда ветер пытается сорвать с нее шаль. У той торговки тонкая, как папиросная бумага, кожа, которая напоминает лепестки засохших маков. Вайолет еще никогда не видела таких старых людей. Неужели этот человек хочет, чтобы она была такой же старой?

– Мы обычно нанимаем вдов моряков. Они, как правило, хорошо вписываются в команду, да к тому же знают жизнь. – Он добавляет: – Самый подходящий возраст.

Он не раскрывает секрета, какой возраст имеет в виду, поэтому Вайолет ждет и старается походить на ту уличную торговку.

Вайолет привыкла ждать: ждать, когда придет письмо; ждать трамвая, чтобы добраться до центра города; ждать, когда ее впустят в здание, на строительство которого ушло больше камня и мрамора, чем на все, вместе взятые, надгробия на кладбище. А потом она ждала в коридоре, где было полно картин с неподвижными судами и людей, находившихся в постоянном движении. Пока она ждала, мимо проносились потоки людей, некоторые так спешили, что устроенный ими сквозняк теребил край ее юбки.

И вот теперь, когда она