Астра - Сидар Бауэрс

Астра со стоном откинулась на спину.

– Господи, я тебя ненавижу, ты знаешь об этом? Я едва с тобой знакома, но уже тебя ненавижу.

– Это нормально, – ответила Клода. – Я сумела пережить, что мне было справедливо отпущено, надеюсь, переживу и это.

Брендон

Девушка медлила под мерцавшей неоновой вывеской магазина, за ее спиной ярким белым светом сиял главный вход в торговый центр. Она переминалась с ноги на ногу, оглядывалась через плечо назад, как будто надеясь, что кто-то придет и спасет ее. Потом отошла немного назад, посматривая на соседние магазины, – справа от нее расположился «Рейтманс», слева парикмахерский салон, – но когда Брендон был уже уверен, что она двинется дальше по галерее, девушка его удивила, направившись ко входу, оборудованному арочной защитой от воров.

По утрам в рабочие дни обычно было нечего делать. Молодняк маялся на уроках в школе, в торговом центре почти никого не было, кроме прохаживавшихся охранников, справлявшихся у Брендона о том, все ли у него в порядке, и пожилых пенсионеров, бродивших кругами по проходам, опираясь на прописанные докторами ходунки, чтобы поддержать ритм слабеющего сердца. Так что Брендон надеялся, что девушка ненадолго задержится, чтобы еще немного его позабавить.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – крикнул он, стоя за кассой.

Девушка покачала головой, но отважно прошла еще пару шагов вглубь магазина.

«Стрит Стилз» торговал только мужской одеждой, такими вещами, которые ребята покупали, стремясь выглядеть, как рэперы и поп-звезды, перед которыми они преклонялись. «Адидас». «Дики». «Джорданс». Стереодинамики беспрестанно надрывались хип-хопом, стены покрывали граффити, а вся мебель в магазине – полки, витрины, даже стулья в примерочных – была сделана из гофрированного металла. Эстетика заведения была подчеркнуто мужественной, под крутизну, и Брендон не раз замечал, что посетители-женщины нередко испытывают неуверенность, перед тем как войти в магазин. Если мужчины по достоинству оценивали навязчивую рекламу или откровенные высказывания, женщины от такого агрессивного обращения разбегались, как полевые мыши, поэтому он старался поменьше говорить, пока они не доходили до задней стены, где располагались примерочные кабинки. Если ему это удавалось, в половине случаев дело кончалось продажами.

Но эта девица вела себя странновато: осматривала полки и стеллажи, как в музее, где категорически запрещается дотрагиваться до экспонатов. Она остановилась и как завороженная уставилась на хромированные манекены в брендовом нижнем белье, будто это были высеченные в камне боги. Здесь она явно была не в своей тарелке в ее резиновых сапогах, с перекинутой через плечо холщовой сумкой, с пятнами на рукавах красноватой стеганой курточки. Брендон даже подумал, что она бомжиха и слоняется по торговому центру, чтобы согреться. Как бы то ни было, когда она оказалась у задней стены магазина, он решил применить один из своих излюбленных приемов.

– Ты что, – спросил он, – хочешь что-нибудь купить своему парню?

Не уловив в его словах подвоха, девушка извинилась, сказала, что приятеля у нее нет, и скрылась за стеллажом с носками. Брендон слегка удивился, отошел к прилавку и занялся документами, а девушка тем временем снова обошла весь магазин. В этом состояла его другая тактическая уловка: когда он делал вид, что занят, покупательницы немного расслаблялись. Лучше всего не давать им почувствовать, что за ними наблюдают.

Когда она снова проходила мимо прилавка, он впервые заметил зажатый у нее в пальцах листок бумаги. Ага! – подумал он. Так еще лучше.

– Можно мне взглянуть? – спросил Брендон.

– Нет. Не стоит, – ответила она, убрав руку за спину.

– Почему? Разве это не резюме? Или тебе не нужно его показывать, чтоб устроиться на работу?

– Ты здесь торгуешь только мужскими шмотками, а я же не мужик, – сказала она, дерзко стрельнув глазами. – Я к твоему соседу зайду.

– В «Рейтманс»? Не надо, не делай этого. Ты там помрешь.

– С чего бы это мне там помирать?

– Со скуки. А мужчины любят покупать вещи, которые предлагают девушки. Поэтому есть неплохие шансы, что я даже возьму тебя на работу, если ты мне понравишься, – сказал Брендон. Так оно и было: женщины всегда помогали ему увеличивать продажи, и он был не прочь кого-нибудь нанять.

Девушка застенчиво передала ему помятый листок. Он взял его, но тут же отложил в сторону на прилавок.

– Хотя знаешь, мне и читать-то его не надо. Я и так о тебе уже все знаю.

Она насупила брови. Черты лица ее заострились, темные глаза широко раскрылись, как у Бэмби. Она была красива, несмотря на то, что косметики на ней не было, а слева от носа по лицу тянулись скверные шрамы.

– Да ну? Что же ты обо мне знаешь? – спросила она, сбросила с плеча сумку и поставила ее у ног. Брендон обратил внимание на торчащий из-под клапана сумки краешек спального мешка.

– Ну что ж, – начал он отеческим тоном, – у тебя нет ни работы, ни парня, ни дома. – Он, как и раньше, обращался к ней без улыбки. Девушки всегда склонны внимательнее слушать, если их не гладят по шерсти; они стремятся вас переубедить.

– Ты что, телепат или ясновидец какой-то? – усмехнулась она.

Брендон указал на ее битком набитую сумку:

– Ты как раскрытая книга, все свое носишь с собой, как будто всю жизнь запихнула в эту сумку.

Девушка распрямила плечи и, прищурившись, внимательно на него посмотрела.

– Могу поспорить, что тебе только шестнадцать, – добавил он, хотя это была лишь догадка. Ей можно было дать от пятнадцати до тридцати. В ней была какая-то недосказанность, какой-то пробел, как будто на холсте ее кожи можно было нарисовать все что заблагорассудится.

– Вот и нет. Мне почти восемнадцать.

– Почти в точку, – парировал он. – Ты выросла на ферме?

– Что? Как ты узнал?

Он хмыкнул.

– Только доярки ходят в такой обувке.

Она подняла ногу в резиновом сапоге и с силой опустила на пол.

– Замнем для ясности. А еще что?

– Твои ногти. Они отвратительны. У тебя руки как у работяги. – Теперь он смотрел на нее в упор, пытаясь понять, не зашел ли чересчур далеко. Когда она снова встретилась с ним взглядом, он впервые улыбнулся. Нет, сегодня его расчет времени безупречен, а эта девчушка вполне подходит для его игр. А если что, так ей еще маловато будет. – Как тебя зовут? – спросил он после паузы.

– Астра Винтер.

– Врунишка. Это ненастоящее имя. Так может называться аромат зубной пасты или еще что-то в этом роде.

Наконец и она рассмеялась.

– Я не вру. Меня так зовут! – Потом, будто