Бездна. Книга 3 - Болеслав Михайлович Маркевич

Этот Троекуров – единственный (и наиболее близкий автору) персонаж в романах «Перелом» и «Бездна», который, следуя своим убеждениям, и на военном поприще, и в гражданских делах пытается противодействовать внешним и внутренним угрозам России; он во всем героичен и красив, хотя подчас и увлекаем страстями. Но его положение как деятеля драматично: он одинок, Маркевич нигде не видит ему поддержки. Славянофил Гундуров, личность чистая и честная, не способен занять сильную позицию ни по отношению к власти, ни по отношению к народу, и потому никаких надежд писатель с ним не связывает.

Одной из жизненных основ эпики Маркевича был мир дворянской усадьбы. С помещичьим домом, садом, парком, с ближними и отдаленными окрестностями это важнейшее место действия в его романах, и в двух последних оно остается центром широкого повествовательного пространства, где с ним связаны московские, петербургские и заграничные эпизоды.

В «Забытом вопросе» (1872) все происходит в этом мире; он изображен крупно и подробно, особенно богат человеческими типами и бытовыми реалиями. В поместье семейства Галагаев в Юго-Западном крае все любимо автором: добросердечные хозяева, многолюдство родственников, гостей, слуг, тут веселые застолья, прогулки, детские игры, тут речи персонажей подзвучены мягким малороссийским говором, малороссийскими песнями, стихами, дом окружен садом и лесами. В разнообразии характеров, положений и отношений героев Маркевич фактически показывает современный социум.

По ходу ровного движения рассказа, с постепенной прорисовкой персонажей, с чередованием пейзажей и домашних сцен, романист мастерски завязывает повествовательные узлы, чреватые конфликтами и сюжетными обострениями. В эпическом течении возникают драматические завихрения, водовороты, подводные потоки, вскоре прорывающие плотины и размывающие берега.

Уже при первой встрече юного Бориса с Любовью Петровной Лубянской в нем зарождается страсть к женской красоте, приводящая вскоре к страданиям и тяжелым разочарованиям. Тогда же появляется рядом блестящий офицер барон фон Фельзен, оказывающийся в восприятии Бориса не просто соперником, но и глубоко враждебным человеческим типом, с которым он вступает в нравственную войну. Барон, обладающий серьезным умом, безупречными светскими манерами, мужским обаянием, покоряет собравшееся в имении общество и вызывает двойственное отношение к себе у мальчика: Борис и восхищается его достоинствами, и ненавидит его. Интимная связь с бароном Любови Петровны, отстаивающей свое право на свободу чувств, потрясает нравственные основы мира, в котором жил Борис. Находящийся в доме Галагаев нелюбимый муж Лубянской, давно разбитый параличом, ревнует ее и, узнав о свидании жены с фон Фельзеном, переносит еще один сильный удар, после чего умирает. Все эти происшествия Борис остро переживает вместе с приехавшим в имение сыном Любови Петровны Васей, до болезненности любящим своего несчастного отца. Переживания доходят у мальчиков до психического надрыва, моментами напоминающего состояния героев Достоевского, и позже разрешаются смертью Васи.

Сюжет влюбленности шестнадцатилетнего Бориса во взрослую женщину с очевидностью ведет нас к драматичному сюжету любви Аркадия Долгорукого к Ахмаковой в романе Достоевского «Подросток», вышедшем три года спустя. Вместе с тем рассказ Бориса о всех перипетиях его жизни в имении несомненно перекликается в своей рефлексии и повествовательной форме с подобным рассказом Николеньки Иртеньева в толстовской трилогии, но Маркевич, сравнительно с Толстым, значительно осложняет и драматизирует «диалектику души» юного героя.

Обширный круг знакомых женщин и тонкая наблюдательность позволили писателю глубоко узнать различные женские типы и дать им замечательные художественные воплощения, стоящие рядом с некоторыми героинями Тургенева и Достоевского. Богаче всего сюжетными разворотами, чувственными подробностями, эмоциональными красками образ Ольги Акулиной (в браках Ранцевой, Шастуновой), занимающий одно из главных мест в первых двух романах трилогии. Маркевич создал сложный и яркий образ: в Ольге обольстительная красота, ум, музыкальный талант, темперамент подчинены неутолимой жажде жизненного успеха, но все оборачивается чредой тяжелых потерь и завершается мучительной смертью. По мысли автора, судьба Ольги знаменует трагическую участь женщины, стремившейся во что бы то ни стало подняться на высшие ступени общественной лестницы и на этом пути бесплодно растратившей все свое достояние. Другой описанный Маркевичем тип – женщина, отвергающая в любви нравственный долг и закон и следующая своему влечению, эгоистически пренебрегая счастьем и самой жизнью близких. Такова упомянутая выше Лубянская, которая требует для себя всей полноты существования, потому что раньше была выдана замуж против своей воли. Такова Вера Змаич в повести «Свободная душа» (1876), проповедующая «любовь на время», безразличная к страданиям брошенного ею мужа, которого также постигает удар. Она, как и многие из ее поколения, «с толку сбита» идеями женской эмансипации и под их влиянием стыдится еще сохраняющихся у нее «лучших побуждений». Не вынеся царящей в ее душе смуты, Вера кончает самоубийством. Еще один тип выразительно обрисован Маркевичем в образе Антонины Дмитриевны Сусальцевой в «Бездне». Суть ее натуры – потребность непререкаемой власти над окружающими, прежде всего над мужчинами. Она жестко повелевает своим мужем и безжалостно мучит слабого Гришу Юшкова. В ней действует инстинкт хищницы – подобное свойство показал Тургенев в образе Полозовой в «Вешних водах» (1872); Достоевский знал его в Полине Сусловой и наметил в соименной героине «Игрока» (1866).

Многие персонажи романной трилогии имели прототипическое происхождение, причем обрисованы они были столь характерными и живыми чертами, что это позволяло узнавать стоящие за образами реальные лица[157]. Такое свойство (редкое в русской беллетристике) интриговало публику и, кроме прочих достоинств произведений, послужило необычайной их популярности: они читались с не ослабевающим в течение многих лет интересом во всех слоях общества – от придворного круга и завсегдатаев светских салонов до рядовых любителей литературы. Способствовало оно и появлению переводов на иностранные языки уже при жизни автора.

Примечания

Входящие в трилогию романы Б. М. Маркевича «Четверть века назад», «Перелом» и «Бездна» создавались в последнее десятилетие его жизни и, как бы ни оценивали их критики при жизни автора и позднейшие исследователи, они в свое время были значительным литературным событием и вызвали большой интерес в разных слоях образованного общества. Причины этого заключались и в злободневном содержании их, и в несомненных художественных достоинствах.

Тексты печатаются в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации, однако сохранен ряд особенностей написания, свойственных автору и письменной речи его современников. Оставлены старинные грамматические формы некоторых слов и сочетаний – «зало» (в значении «зал»), «князь-Ларион, князь-Лариона».

Употребление прописных и строчных букв, не всегда последовательное у Маркевича, унифицировано и в большинстве случаев приведено в соответствие с современными писателю нормами. При этом в титулах лиц Императорского Дома все слова пишутся с прописной буквы как в именовании, так и в обращении. Дворянские титулы и названия церковного сана пишутся со строчной. В официальных