Бездна. Книга 3 - Болеслав Михайлович Маркевич
Бездна. Книга 3 читать книгу онлайн
После векового отсутствия Болеслава Михайловича Маркевича (1822—1884) в русской литературе публикуется его знаменитая в 1870—1880-е годы романная трилогия «Четверть века назад», «Перелом», «Бездна». Она стала единственным в своем роде эпическим свидетельством о начинающемся упадке имперской России – свидетельством тем более достоверным, что Маркевич, как никто другой из писателей, непосредственно знал деятелей и все обстоятельства той эпохи и предвидел ее трагическое завершение в XX веке. Происходивший из старинного шляхетского рода, он, благодаря глубокому уму и талантам, был своим человеком в ближнем окружении императрицы Марии Александровны, был вхож в правительственные круги и высший свет Петербурга. И поэтому петербургский свет, поместное дворянство, чиновники и обыватели изображаются Маркевичем с реалистической, подчас с документально-очерковой достоверностью в многообразии лиц и обстановки. В его персонажах читатели легко узнавали реальные политические фигуры пореформенной России, угадывали прототипы лиц из столичной аристократии, из литературной и театральной среды – что придавало его романам не только популярность, но отчасти и скандальную известность. Картины уходящей жизни дворянства омрачаются в трилогии сюжетами вторжения в общество и государственное управление разрушительных сил, противостоять которым власть в то время была не способна.
– А мы с [зач. этим] Фитюлькиным прю заведем! сказал [впис. на поле вместо зач. двух строк нрзб.], смеясь Ашанин, почитывавший иногда издававшийся в те годы [в печатн. ред. покойным] Погодиным Москвитянин.
Софья Ивановна не весело закачала головой:
– Бедный мой Сережа!.. Вы говорите, – он и не догадался?.. Чист – и прост! коротко засмеялась она, – как голубь! [продолж. на поле И совет о путешествии принял с благодарностью? Что же, это хорошо, – зач. пусть едет надпис. очень хорошо! Только зач. ско бы продолж. скорее вставл. бы продолж. скорее его отправить!.. Знаете], мой милый, я чем более думаю… Я даже очень рада, что князь Ларион прочел ему эту, как вы говорите, «нотацию». И вы очень хорошо сделали, что ему объяснили. Только [вставл. уже] теперь – ни слова более! На него наседать не надо! Он горд и самолюбив до крайности. [зач. И избалован, по правде сказать! вздохнула Софья Ивановна. – Ни 1 слово нрзб. огорчений до сих пор на своем 1 слово нрзб. не видал, я за него по сей день вставл. и продолж. думала, и печалилась… И вот теперь мне за это урок!.. Так уж так, mon cher, говорила она, между тем как Ашанин, в невольном порыве умиления, наклонясь к ней, целовал ее руку, – ][91] вы уж оставьте его совсем с этим, – пусть он сам…
[Л. 231]
И я, сегодня же, сейчас после обеда, уезжаю к себе в Сашино, – мне к тому же эта Аглая не по силам… Это важничанье, глупость!.. Предоставим его себе, его собственному разсудку, – вот как Mentor когда он оставлял Телемака на острове Калипсо! Улыбну[зач. лась надпис. вшись примолвила] милая женщина; – я так думаю что с ним произойдет… как это говорится? – une reaction. [зач. Гордость возьмет верх над этим… чувством, говорила и задумалась 1 слово нрзб., надпис. и зач. как бы с усилием договорила] – Ах, еслиб этот не ваш дурацкий спектакль, [продолж. на поле я бы его, кажется, завтра же в дорогу снарядила!..]
Однако [вставл. мне] пора, Софья Ивановна, [зач. это лучшее средство, сказал надпис. сказал, подымаясь,] Ашанин, – одеваться; – да и вам также… Здесь, вы знаете, к обеду как на бал!..
– У меня моя robe feuille morte, неизменно, [зач. улыбнулась надпис. отрезала в печатн. ред. живо возразила она], – другого для [вставл. beaux yeux] Аглаи не надену.
[вставл. между строк Она встала проводить его.]
– Сережа – влюблен, начала она опять, останавливаясь у дверей; – признаюсь вам, я до сих пор помириться с этой мыслью не могу. С каждым молодым человеком это бывает, – но при его [в печатн. ред. отсутствует 1 слово нрзб.] характере [зач. и при том воспитании, которое он получил]… это может быть опасно, очень опасно!.. Мне даже представляется теперь, что, кажется, лучше было бы [зач. чтоб надпис. если бы] он…
– [зач. Как я был надпис. На меня походил?], договорил со смехом Ашанин; – признайтесь [зач. милая Софья Ивановна надпис. генеральша], что вы именно об этом подумали в эту минуту?
– Ну, нет, полушутливо, полусерьезно отвечала она, – [вставл. от] этого Боже сохрани каждого! Очень уж [вставл. вы] безнравственны, мой милый! Только Бог вас знает как вы это делаете, что на вас [зач. за это] сердиться нельзя… Сердце-то у вас золотое, – вот что! И я вам от сердца благодарна за вашу дружбу к Сереже…
– Нет, генеральша, комически вздохнул неисправимый шалун, – я больше за добродетель мою [зач. чем за иное что] погибаю. И тяжкие наказания за это несу, очень тяжкие!..
Софья [вставл. Ивановна] взглянула на него:
– Господи, да уж не [вставл. напели-ли вы чего] гувернантке здешней? внезапно пришла ей эта мысль.
– Вы почем знаете? с удивлением спросил он.
– Да она тут сейчас была! Аглая ее ко мне приставила, и она меня устраивала в этой комнате… Гляжу, а на ней лица нет. – Что с вами, говорю, моя милая, вы, кажется, чем-то разстроены. А она – в слезы, и выбежала вон…
– В слезы, – непременно-с! закивал утвердительно Ашанин, – слез у нее много! Вот если б у меня столько же денег было!..
– Ах, вы, негодник! Да ведь она [вставл. и] не молода уж?
– Не молода, Софья Ивановна! повторил он с новым вздохом.
– И даже не очень хороша?
– Даже очень не хороша, Софья Ивановна!
[Л. 232]
– Никому-то у него пощады нет, безсовестный человек! Ну, на что она вам, несчастная, нужна была?
– А у нас, видите ли, матери Гамлета не было, и некому кроме нее играть! А она уперлась как коза: не хочу – да и все тут!.. Я собою и пожертвовал!..
Софья Ивановна не на шутку рассердилась:
– Подите вы от меня с вашими гадостями! И хороша причина – Гамлет! Да еслибы вы этого вздора здесь не затевали – Сереже поводу не было б безумствовать!..
– Чему быть тому не миновать, Софья Ивановна, смиренно заметил на это Ашанин, – не здесь, так у вас, в Сашино, встретился бы он с княжною.
Она не нашла возражения на этот довод.
– А все-же вы безстыдник! проговорила она [зач. все] еще сердито.
Шалун отвечал ей глубоким поклоном – и побежал в свою комнату. Гундурова он уже не застал; по словам ©едосея, он, одевшись, ушел в сад прогуляться до обеда.
XVIII
Vanity’s fair!
Княгиня Аглая Константиновна с жизнью английских замков была действительно, как говорил князь Ларион, знакома, – то есть, в сущности, она была однажды в Шипмоунткасле, замке лорда Динмора, в Кембер- ленде, куда приглашена была «на восемь дней»[92] с мужем, состоявшим тогда при Лондонском посольстве, года полтора после своего замужества. Но эти восемь дней, проведенных в обществе чистокровнейших вискоун- тов и элегантнейших marchiontsses (маркиз), остались навсегда лучезарнейшим воспоминанием ее жизни, и она гордилась им более, чем всеми почестями, довлевшими ей впоследствии при том маленьком Германском Дворе, при котором князь Михайло [вставл. Шастунов] состоял представителем России… Не на розовом ложе, вообще говоря [в печатн. ред. сказать кстати], прошло для новобрачной Аглаи ее пребывание в Лондоне. Князь Михайло, сам воспитанный в Англии, принятый
