Венская рапсодия - Дростен Юлия

Когда госпожа Фишер и Фанни вошли в людскую, все внимание обратилось на них. Шикарный вид девушки приковал к себе взгляды обитателей дома.

Домоправительница по очереди представила новенькой всех присутствующих, среди которых оказались как австрийцы, так и венгры. Слуга, точивший ножи, отзывался на имя Франц, горничных звали Река и Эстер, камердинером господина служил Карл, а девушкой у окна оказалась Роза, камеристка госпожи. Затем госпожа Фишер повела Фанни в кухню, где полным ходом шла подготовка к ужину. Богемская повариха Тереза и две ее помощницы были так заняты, что даже не взглянули на вошедших.

— Сколько членов семьи обитает в этом доме? — спросила Фанни чуть позже, поднимаясь вслед за Розой по черной лестнице.

— Господин, его супруга и барышня Изабелла. Молодой господин Максим здесь больше не живет. Он офицер Девятого гусарского полка, стоящего в Пресбурге[11].

— Они добрые?

Роза пожала плечами:

— До поры до времени. Пока исполняешь все их указания. Но с вашими прежними господами наверняка было то же самое.

— О да, — вздохнула Фанни.

Роза рассмеялась, и Фанни подумала, что ей нравится эта девушка.

— Мы не хотим перейти на «ты»? — спросила она. В доме, которым заведовала строгая госпожа Фишер, подружка ей не помешала бы.

— Идет! Но одно ты должна знать. — Роза остановилась ступенькой выше Фанни и посмотрела ей прямо в глаза: — Карл принадлежит мне. Его не трогай, ясно?

— Не волнуйся, — заверила ее Фанни. В этом доме она хотела все сделать правильно, что с очевидностью исключало любовную связь с бледным и слегка пузатым ухажером Розы.

В отличие от спален слуг, находящихся на втором этаже, комнаты служанок располагались под крышей. Только у госпожи Фишер и господина Венцеля имелось по крошечной квартире на втором этаже.

— Мы заходим на девичий этаж. — Роза подмигнула Фанни и открыла дверь, которая вела с лестницы в коридор. — Нив коем случае на попадайся Фишерихе, если приведешь сюда мужчину. Сразу же вылетишь.

— Пока что я не видела тут мужчин, которых хотела бы пригласить к себе, — отозвалась Фанни. — Кроме твоего Карла, конечно, но он уже занят, — она тоже подмигнула Розе.

— Какая ты дерзкая! — отметила камеристка и слегка ткнула Фанни в бок. — Мне это нравится, но, держу пари, с прежними хозяевами у тебя часто были проблемы.

— Так и есть, — согласилась Фанни. — Но я твердо решила вести себя хорошо.

Девушки бок о бок зашагали по коридору. Наверху было холодно, половицы скрипели при каждом шаге. Наконец Роза открыла одну из дверей:

— Твоя каморка рядом с моей. Ничего особенного, но в прошлом году господин велел провести в комнаты слуг электричество и водопровод. В конце коридора есть даже туалет со сливным бачком.

Фанни вошла в комнату вслед за Розой. В отсутствие отопления внутри было так же холодно, как в коридоре, зато летом под крышей наверняка становилось жарко и душно. Каморка оказалась крошечной. Здесь помещались кровать с тонким матрасом, шкаф, комод и умывальник. Кто-то уже принес сюда чемодан и швейную машинку Фанни. На застеленной кровати лежала ее рабочая форма: два унылых черных платья, по одному виду которых было понятно, что они жесткие, неудобные и совершенно лишены шика. То же самое можно было сказать о стоптанных туфлях, стоявших на полу.

— У тебя есть швейная машинка? — удивилась Роза, с интересом глядя на футляр. Теперь я понимаю, почему ты так модно одета. Ты шьешь себе сама, ведь правда?

Фанни кивнула.

— Мне всегда нравилось шить. Вот это все, — она взяла платье камеристки за рукав, — я приведу в порядок. — Девушка вздохнула. — С белым воротничком и манжетами я хотя бы не буду похожа на грустную старую ворону. А по бокам убавлю.

Пока Фанни снимала бархатный берет и пальто и пристраивала их на крючки на двери, Роза села на кровать и принялась болтать ногами.

— Представляю себе лицо Фишерихи, когда она увидит, что ты перешила платья, — улыбнулась она. — Но поторопись: нельзя заставлять барышню Изабеллу ждать.

Фанни поправила ленту на вороте блузки и разгладила юбку:

— Я готова.

— Ты не будешь переодеваться? — спросила Роза в изумлении.

— Не представляться же барышне в платье, которое не подходит мне ни спереди, ни сзади, — ответила Фанни. — И этот ужас я тоже надевать не буду! — Пинком она загнала туфли, сношенные ее предшественницами, под кровать. Тут девушка вспомнила о том, что она обещала Йозефе, и неуверенно спросила: — Или ты думаешь, что она возьмет меня, только если я буду выглядеть пугалом?

Роза рассмеялась:

— Поверь мне, ей понравится, если ты будешь такой хорошенькой, как сейчас.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Фанни удивленно, однако новая подруга уже вышла в коридор.

— Готова? — Роза обернулась и улыбнулась Фанни. Та молча кивнула, и девушка постучала в дверь.

— Войдите, — откликнулся глубокий мелодичный голос.

Роза открыла дверь и зашла.

Фанни последовала за ней. Она была несколько подавлена мыслями о том, что ее ждет впереди, но в то же время ей было любопытно увидеть обладательницу приятного голоса.

Посреди комнаты стояла широкая кровать под балдахином, заваленная подушками. Перед ней лежал роскошный восточный ковер. Несмотря на наличие центрального отопления, горел камин, от которого шло приятное тепло. На мраморном подоконнике вокруг миниатюрных часов расположились семейные фотографии. Перед одним из двух окон стоял туалетный столик с баночками и флаконами. За ним, накинув шелковый халат, сидела Изабелла Кальман.

С появлением камеристок она повернулась, и Фанни в изумлении увидела, что небрежно запахнутый халат не скрывает не только кружевного бюстгалтера на полной груди, но и обнаженных ляжек Изабеллы. У ее босых ног валялись вышитые домашние туфли.

Роза подтолкнула Фанни вперед и сделала книксен.

— Барышня, позвольте представить вам Фанни Шиндлер.

Изабелла перебросила длинные черные волосы через плечо и оценивающе взглянула на Фанни. Ее голубые глаза медленно рассматривали лицо девушки, блузку, юбку и сапожки на пуговках. Когда Фанни уже обеспокоилась столь пристальным вниманием, Изабелла спросила:

— Фрау Фишер не оставила вам платье? — Она говорила по-немецки, но ее венгерское раскатистое «р» звучало для Фанни чуждо.

— Даже два, — ответила девушка смело. — Но они мне не подходят. Я хотела бы попросить вашего разрешения их немного доработать.

— Можешь делать с этим тряпьем все что угодно, — пренебрежительно отозвалась Изабелла. — Но для начала я хочу посмотреть, что ты умеешь в качестве камеристки.

— Разумеется, милостивая сударыня, — Фанни сделала книксен.

Полные розовые губы Изабеллы сложились в легкую улыбку.

— Хорошо. Тогда помоги мне одеться к ужину. Родители ждут гостей, деловых партнеров отца с женами. Поэтому мой костюм может выглядеть празднично. Ты можешь идти, Роза. Моя матушка тебя наверняка уже ждет:

— С радостью, милостивая сударыня. — Роза сделала книксен. Уходя, она шепнула Фанни: — Удачи.

Изабелла встала.

— Пойди сюда, Фанни. Я покажу тебе мою гардеробную. — Она сунула ноги в домашние туфли, подошла к двери рядом с камином, открыла ее и включила свет. — Интересно, что ты для меня подберешь! — Изабелла пропустила камеристку вперед, и та вошла в помещение, которое было раза в три больше ее каморки под крышей.

По трем стенам тянулись штанги, на которых висели дневные, вечерние и выходные платья, юбки, блузки, жакеты и пальто. У четвертой стены стояли два стеллажа высотой д© самого потолка. Один наполняла разнообразная обувь от бальных туфель до отделанных мехом зимних сапожек; на втором громоздились шляпные коробки и дамские сумочки. Посреди комнаты высился огромный комод со множеством ящиков, в которых, как полагала Фанни, хранились перчатки, веера, белье и чулки.

«Как у одной женщины может быть столько одежды?» — думала она отчасти с удивлением, отчасти с завистью.