Венская рапсодия - Дростен Юлия

Все присутствующие обернулись, а один из шоферов немедленно вскочил со своего места.

— Куколка, не перенапрягись! — Он поспешил к Фанни и взял у нее футляр. — Да это слишком тяжелая ноша для такой малышки. Что там у тебя? Золотые слитки? — Он подмигнул девушке.

Фанни со смехом покачала головой:

— Швейная машинка. Не будете так любезны поставить ее на стол, вот туда? — Она указала на свободное место рядом с Розой.

Мужчина посмотрел ей в глаза:

— Может, лучше сядешь рядом со мной?

— Довольно! — Госпожа Фишер стукнула ладонью по столу.

Шофер покорно поставил футляр рядом с Розой, сделав при этом забавную гримасу. Фанни пришлось отвернуться, чтобы домоправительница не заметила ее улыбки. Госпожа Фишер с подозрением уставилась на швейную машину и черные платья:

— Что это такое, Фанни?

Платья мне оказались велики, и барышня позволила их перешить. — Фанни положила униформу на стол, при этом стараясь не уколоться многочисленными булавками.

— Сделай их поуже, чтобы они хорошо сидели на твоей прекрасной фигурке, куколка, — предложил шофер, который помог ей со швейной машинкой.

— j Еще одна вольность — и вы будете ждать своих господ во дворе! — прошипела госпожа Фишер.

— Не надо так горячиться, любезная! — Шофер выставил перед собой ладони, будто защищаясь.

Госпожа Фишер повернулась к Фанни:

— Завтра ранним утром зайдите ко мне в кабинет. Мы просмотрим приглашения, которые барышня Изабелла получила на ближайшие месяцы. Вас ждет множество заданий.

— Слушаюсь, — ответила Фанни спокойно. Получив место камеристки, она испытала такое облегчение, что ее даже перестали раздражать манеры домоправительницы.

Она установила машинку, и вскоре к голосам присутствующих и шумам, доносившимся из кухни, добавилось тарахтение. Фанни быстро закончила строчить и оценивающе осмотрела свою работу.

— Уже гораздо лучше, — отметила она удовлетворенно. — Осталось добавить воротничок и манжеты. — Девушка отложила платья и открыла пакет с лоскутами. — Что ты думаешь об этом? — она передала Розе, с любопытством наблюдавшей за происходящим, кусок белой хлопковой ткани.

— Слишком мягкая, — усомнилась та.

— Но я сделаю воротничок и манжеты воланами, — объяснила Фанни. — Вот так. — Она собрала ткань в складки.

— Это и вправду будет выглядеть шикарно, — кивнула Роза. — Если хочешь, я тебе помогу. — Ее усталость как рукой сняло.

Пока девушки вместе делали замеры и кроили, они вполголоса делились друг с другом историями из домов, где работали раньше. Роза призналась, что часто скучает по семье, оставшейся в Граце, а Фанни поведала ей о своей жизни в Вене. Когда Роза спросила о родителях подруги, та ответила, что их уже давно нет в живых, а ее вырастила старая тетка. О приюте она умолчала, не хотелось говорить, что она не знает родителей, а мать оставила ее сразу после родов. Подобные мысли были настолько болезненными, что Фанни предпочитала от них воздерживаться.

Вскоре речь зашла о новых господах Фанни.

— Тебя не смущает, что Кальманы евреи? — спросила Роза, булавками прикалывая воротничок к вырезу.

— Нет, — удивленно ответила Фанни. — Я даже не знала об этом. Почему ты спрашиваешь? Тебя это беспокоит?

— Тогда я вряд ли бы тут работала, — отозвалась Роза. — Но есть люди, которые считают ниже своего-достоинства служить евреям. Правда, по Кальманам не-сразу скажешь, кто они. Семья редко ходит в синагогу и не соблюдает шаббат. Господин говорит, что верит в трудолюбие и здравый смысл. Госпожа и барышня устанавливают для нас, для прислуги, рождественскую ель и сами ее украшают. Я наблюдала за ними и думаю, что им нравится это делать.

— Найти камеристку для барышни Изабеллы было так сложно, потому что она еврейка? — поинтересовалась Фанни.

— Нет. — Роза хихикнула. — Причина в другом.

— А в чем же? — воскликнула Фанни. — Прошу тебя, не надо тайн!

— Тише, не кричи, — прошипела Роза, к ее удивлению. Она украдкой покосилась на Фишер и Венцеля, но те были заняты своими делами и не обращали на девушек никакого внимания. — Ты не заметила, что барышня Изабелла ведет себя иначе, чем другие хозяйки? — спросила она вполголоса и нагнулась пониже к шитью.

Фанни отложила манжеты, которые прикалывала к рукавам, и с удивлением взглянула на подругу.

— Ладно тебе, — подстегнула ее Роза. — Не надо делать вид, будто ты не знаешь, что я имею в виду. Я видела, как она на тебя смотрела. Ты ей нравишься.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — пробормотала Фанни, хотя в памяти у нее мигом всплыли прикосновения и комплименты барышни Изабеллы.

— Ах, Фанни, милая, — прошептала Роза, — ты в самом деле такая зеленая или просто делаешь вид? Бьюсь об заклад, что барышня Изабелла начала с тобой флиртовать, как только я вышла из комнаты. Поэтому все твои предшественницы быстро отказывались от места. Они не разделяли увлечений барышни Изабеллы. А ты? Тебе она нравится?

— Да ты спятила! — выпалила Фанни.

Все в людской повернулись и посмотрели на нее. Даже Карл оторвался от результатов скачек.

Фанни сжала губы и склонилась над шитьем. Понравилось ли ей то, как с ней обращалась барышня Изабелла? Она не знала, но ей немного льстило, что такая красивая женщина, к тому же богатая и принадлежащая к высшему обществу, делает ей комплименты. Честно говоря, Фанни было даже любопытно, как пройдут их последующие встречи. Она с вызовом обратилась к Розе:

— Скажи лучше, нравится ли она тебе, хотя у тебя есть Карл?

— Меня все это совершенно не трогает. Мне хватает Карла, — ответила та. — К тому же со мной она и не флиртовала. Наверное, боится, что мой дружок пожалуется господину.

Госпожа Фишер захлопнула книгу записи домашних расходов и посмотрела на часы на стене.

— Фанни! Роза! Постели господ можно расстилать. Ужин скоро закончится. А вам, Фанни, еще предстоит убрать весь этот кавардак, перед тем как отправитесь спать.

Фанни кивнула и вышла вслед за Розой. Она была взбудоражена и сбита с толку Барышня Изабелла и впрямь с ней флиртовала?

«Это полная ерунда, — думала она. — Женщина, которая заигрывает с другой женщиной! Да такого не бывает!»

Глава шестая

— Доброе утро, милостивая сударыня! Вы хорошо спали?

Когда Фанни ровно в восемь часов зашла с подносом в комнату Изабеллы Кальман, на ночном столике уже горела лампа. Барышня сидела, опершись на подушки, и читала книгу. Она не была соней, но любила до завтрака выпить кофе в постели.

— Спасибо, очень хорошо. Ты тоже, Фанни? Или снова полночи просидела за машинкой? — Изабелла захлопнула книгу, положила ее на столик и приветливо улыбнулась камеристке.

О любви Фанни к красивой одежде и таланте к шитью знал весь дом. Изабелла уже подарила ей несколько забракованных дневных платьев, которые та перешила под себя. Но она переделывала наряды и для Розы, Реки и Эстер. За неделю до того к ней даже приходила госпожа Фишер с просьбой перешить воротник на блузке.

Несмотря на скомканное знакомство, камеристка и домоправительница относились друг к другу хорошо. Фанни удерживалась от дерзких комментариев, когда ее начинала раздражать строгость госпожи Фишер, а та была рада, что длительные поиски камеристки закончились, хотя она никогда бы не подумала, что маленькая Шиндлер удержится на этом месте.

За три с половиной месяца Фанни прижилась в доме Кальманов. У нее сложились хорошие отношения со всей прислугой, а Изабелла постоянно хвалила новую камеристку. Хозяин дома Шандор Кальман и его супруга Иоганна показались Фанни приветливыми спокойными людьми. Они не имели ничего против того, чтобы праздновать Рождество вместе с теми, кто у них работает, установив для них большую елку в холле. В рождественское утро, на свой день рождения, Фанни получила от господ подарки: теплые домашние туфли, перчатки и шарф, а от Изабеллы — красивую заколку для волос. Прислуга испекла для девушки пирог и спела в ее честь. У Фанни появилось ощущение, что в этом доме она может стать своей.