В поисках Солнца - Ален Жербо

Как правило, я редко уезжал из Порт-де-Гале и с «Файркреста», поскольку работа, проводимая на нем, требовала постоянного контроля. Если я и ездил в Сен-Дени, пользуясь автомобилем, предоставленным мне губернатором, то только для того, чтобы поиграть в теннис или футбол. Президент Олимпийского клуба сделал меня почетным членом, и я был рад пообщаться с молодежью и провести беззаботное время в мире спорта. Однако футбольное поле было довольно неровным и очень скользким, что затрудняло игру.

К моему сожалению, я был вынужден отклонить все частные приглашения, а также просьбы различных местных ассоциаций посетить их.

Однако ученики лицея, которые были членами олимпийской или патриотической футбольных команд, однажды пришли ко мне в гости на Firecrest, и мы все вместе уехали на маленькой железной дороге, которая увезла нас далеко от унылого Порт-де-Гале и его несколько безжизненных окрестностей. Мы прошли через Сен-Поль, один из крупнейших городов острова, откуда к морю вело длинное озеро, и мне показалось, что это место гораздо лучше, чем Порт-де-Гале, для создания искусственной гавани. Наконец мы достигли пляжа в Сен-Жиль, напротив коралловых рифов, где провели чудесный день, радуясь жизни под лучами солнца.

К моему большому сожалению, у меня не было времени посетить весь остров и высокие горы, которые составляют его главную красоту. Побережье, конечно, не могло сравниться с побережьем полинезийских островов.

Мне также пришлось отказаться от настойчивых приглашений с острова Маврикий, где хотели принять меня и продемонстрировать, что остров по-прежнему принадлежит Франции, даже после ста лет британского господства. Мне потребовалось бы слишком много времени, чтобы преодолеть пассаты и течения на расстоянии ста миль, отделяющих Реюньон от Маврикия; и я не мог решиться покинуть Firecrest и отправиться на пароходе Messageries Maritimes. На самом деле, я покидал свою лодку только для того, чтобы поиграть в футбол или теннис, или посмотреть скачки, где принцы Аннама состязались с малагасийскими жокеями. Однако везде, куда бы я ни пошел, меня встречали с таким же радушным приемом люди, которые остаются страстными французами, несмотря на то, что находятся так далеко от старой родины.

После пятинедельного пребывания ремонт был завершен. Городской совет настоял на том, чтобы оплатить счета, и это стало прощальным жестом моего незабываемого пребывания на Реюньоне. Губернатор пришел и нанес мне последний визит на борту, а когда я уже собирался отплывать, прислал мне телеграмму. Буксируемый портовым буксиром, которым командовал капитан Лахай, и сопровождаемый моторной лодкой, я 18 ноября снова пересёк бар.

Хотя я держал время отправления в секрете, несколько друзей пришли проводить меня, и они казались даже более взволнованными, чем я сам, когда я отвязал буксирный трос. Вскоре я снова оказался один в океане, качаясь на ровных волнах.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ИНДИЙСКОГО ОКЕАНА

На следующий день после моего отправления с Реюньона пассаты стали довольно свежими, и в то же время сильное волнение начало проходить поперек ветра. Это было результатом циклона, который произошел между Маврикием и Реюньоном, как я позже узнал из письма, полученного в Дурбане. Я очень хотел посетить Мадагаскар, но единственным местом, где я мог бы чувствовать себя относительно в безопасности, была гавань Сент-Люсия на восточном побережье. Поскольку начался сезон циклонов, я был вынужден отказаться от своих планов, а также от запланированного визита к первобытным народам антано и мачикоро, поскольку плохая погода делала высадку на восточном побережье опасной. Это был очень тяжелый переход. Было бы скучно приводить длинные цитаты из моего журнала, который содержит только упоминания о штормах и высоких волнах. Однако я приведу один или два отрывка:

26 ноября — Сильное волнение на море. Ветер очень свежий. Положение в полдень 25° 18' ю. ш., 48° 18' в. д., шторм около 3 часов дня, сильное волнение на море, волны разбиваются о палубу всю ночь.

27 ноября — Погода улучшается, ветер 8 баллов по шкале Бофорта, бурное море. Туман мешает мне увидеть высокие вершины Мадагаскара, которые находятся в пределах видимости.

Вторник, 29 ноября — 17:00. Ветер усиливается до шторма, опускаем грот, затем на бушприт, чтобы убрать стаксель. Сильное волнение и неспокойное море, вызванные противоположными течениями. Ветер поворачивает на юг и усиливается. Всю ночь поперечное море разбивается о палубу, ветер дует с трех четвертей сзади, море — с двух четвертей спереди, что напоминает мне море Гольфстрима.

Среда, 30 ноября. Вечером ветер усиливается и поворачивает на восток, волны жестоко разбиваются о борт, ночью ветер имеет тенденцию к ослаблению.

После этого периода плохой погоды наступило несколько дней затишья. Я достиг широты 26° южной широты, покинув зону пассатов и достигнув тропического затишья, которое англичане называют «лошадиными широтами».

Я пережил десять дней затишья, во время которых я ни разу не почувствовал усталости. В море всегда есть что-то новое и неожиданное, а ясность неба дала мне много возможностей для наблюдений. Так, 4 декабря я заметил кита примерно в миле от берега, а на следующий день около 2 часов ночи я увидел в небе комету. Наблюдение полного лунного затмения 8 декабря дало мне возможность приблизительно рассчитать погрешность моих хронометров.

Спокойная погода вскоре сменилась легким ветерком, который позволил мне приблизиться к африканскому побережью, но там я столкнулся с сильными западными ветрами, которые обрушились на меня с огромной силой. Вот описание одного из этих порывов, взятое из моего журнала:

4 декабря, 16:00. Ветер очень свежий, сильное волнение на море, угрожающий закат, за которым последовало ослабление ветра. В 23:40 на палубе, ни дуновения ветра, но внезапно на западе видны несколько вспышек молнии. Поспешно иду на бушприт, чтобы убрать стаксель. Ураган обрушивается с огромной силой, и мой первый стаксель разрывается, прежде чем я успеваю его опустить. Очень сильный дождь. Сначала я плыву на юг под одним штормовым стакселем, затем останавливаюсь под триселем на левом галсе. В 11 часов сильный юго-западный ветер, сильное волнение, очень прохладно в течение следующей ночи. Утром 13 декабря я увидел африканское побережье, которое было ближе, чем должно было быть, так как сильное течение принесло меня к берегу в течение ночи.

Я находился примерно в двухстах милях от Дурбана, но мне потребовалось несколько дней, чтобы достичь этого порта, поскольку я сталкивался только с чередой штилей и