В поисках Солнца - Ален Жербо

Наконец, когда туман на время рассеялся, я увидел вспышку маяка за кормой по левому борту. Я был на правильном курсе и теперь мог закрепить румпель. И так, под тремя стакселями, направляясь на юго-юго-восток и без рулевого, по мере того как ночь продвигалась, «Файркрест» оставил позади острова Наитамба и Ятата. Море Коро, по которому я плыл дальше, было спокойнее, чем открытый океан, потому что бесчисленные коралловые острова и рифы разбивали сильные тихоокеанские волны.

День, следующий за воскресеньем 12-го, был для меня вторником 14-го, так как в десять часов я пересек Гринвичский меридиан и пропустил один день в календаре, чтобы приспособиться к времени Фиджи, которое идет по восточному календарю.

Море Коро было усеяно красивыми островами, которые я очень хотел бы посетить, но я был вынужден направиться в Суву, столицу архипелага, поскольку после столь долгого пребывания на острове Уоллис «Файркрест» нуждался в капитальном ремонте.

15 декабря Вити-Леву появился из тумана, и вскоре я пробирался по узкому каналу Сувы между двумя коралловыми рифами, о которые с грозным грохотом разбивались волны. Я лавировал в лагуне при слабом ветре и против течения, когда капитан порта вышел мне навстречу на своей лодке и отбуксировал меня к причалу, где я бросил якорь с наступлением ночи.

Теперь я стоял в глубоком покое в чудесной гавани, окруженной высокими горами. Пять дней «Файркрест» был подвержен ударам моря, его палубы были заливаемы брызгами, но это был самый быстрый переход за все мое путешествие.

На следующий день после прибытия я приступил к работе и отправился во двор правительства, чтобы обсудить вопрос о вытаскивании моего корабля на берег. Было абсолютно необходимо установить последний болт, который фиксировал свинцовый киль точно под пяткой мачты; кроме того, часть медной обшивки требовала замены. Но больше всего внимания требовала внутренняя часть лодки. Когда «Файркрест» лежал на рифе, между внешними стенками и внутренней переборкой попало некоторое количество соленой воды, и вся лодка пропиталась сыростью. Ее нужно было высушить, а деревянные части очистить и покрасить. Я начал с того, что выгрузил весь балласт, состоявший в основном из ржавых кусков чугуна, которые загрязняли и увлажняли трюм. Это привело к обнаружению крысы, которая попала на борт в Самоа или на острове Уоллис и была раздавлена кусками металла.

Английские власти дали мне разрешение поднять Firecrest на свои стапели и даже снизили минимальную плату с 25 до 20 фунтов стерлингов. Итак, впервые маленькая Firecrest была поднята на подъемники, предназначенные для пароходов водоизмещением две тысячи тонн и более и длиной сто ярдов!

Был установлен второй бронзовый болт и заменено несколько медных пластин. Свинцовый балласт был сохранен, но его заделали цементом, и это позволило мне очистить трюм.

Согласно правилам порта, я был обязан выполнять ремонтные работы в частной фирме, но когда мне что-то было нужно, г-н Саббен, исполняющий обязанности главного инженера государственной верфи, всегда относился ко мне с неизменной вежливостью и добротой. С помощью местного жителя Фиджи я очистил Firecrest до голого дерева внутри и снаружи, а затем заново покрасил и покрыл лаком. Также был отремонтирован задний край грота и изготовлен новый стаксель.

Все эти ремонтные работы задержали меня на несколько месяцев в Суве, где я провел очень приятное время. Там я снова встретил полковника Голдинга, с которым я часто играл в теннис во Франции в 1913 году в Парижском теннисном клубе, как раз в то время, когда он женился на французской чемпионке по теннису в закрытых кортах. Мы сыграли вместе показательный матч перед губернатором сэром Эйром Хадсоном. В Суве были великолепные спортивные площадки, около десяти отличных травяных кортов, поле для крикета и футбола, и все они были покрыты великолепным газоном. Я не мог не провести тайное сравнение между этим местом и нашей французской столицей Восточного Тихого океана, где спортивный дух — или, скорее, неспортивный дух — нашего правительства казался точно таким же, как тот, с которым мы были так хорошо знакомы во Франции за десять лет до войны.

Фиджийская раса, которая является смесью чернокожих меланезийцев и полинезийцев, с точки зрения физического строения является одной из самых прекрасных среди человеческих рас. Высокий рост, великолепный торс и длинные вьющиеся волосы, чем-то напоминающие медвежью шкуру английского гвардейца, — таков типичный фиджиец. Они имеют игривый и мирный нрав, являются отличными моряками и, если бы мне когда-нибудь понадобилась команда для будущего путешествия, было бы трудно найти лучшую, чем та, которую я мог бы набрать на Фиджи.

В Суве уже можно было увидеть отголоски Востока с его многочисленными индуистскими торговцами и портными, китайскими прачками и владельцами ресторанов. Трудно найти более резкий контраст, чем тот, который представляют индусы и фиджийцы — между маленькими мужчинами, любящими украшать своих женщин драгоценностями и всевозможными безделушками, и большими сильными парнями с острова, совершенно равнодушными к богатству и в полной мере наслаждающимися жизнью, не заботящимися о завтрашнем дне.

Однажды корабль H.M.S. Renown, под флагом герцога и герцогини Йоркских, вошел в гавань Сувы в сопровождении флотилии местных каноэ с парусами из плетеных матов, в старинном стиле. Контраст был поразительным между этим титаническим монстром, самым последним и смертоносным творением человеческого гения, и моим маленьким «Файркрестом», который так галантно доставил меня на Антиподы. Я не мог не задуматься о своей жизни, которую я не променял бы ни на какую-либо другую. Разве я не был более свободным человеком, находясь в одиночестве на «Файркресте», чем королевский пассажир на «Реноуне»?

«Франкония», еще один гигант весом 30 000 тонн, также находилась в Суве. Она была переполнена американскими туристами, которые за скромную сумму в несколько тысяч долларов получили удовольствие от кругосветного путешествия, длившегося менее четырех месяцев. Лично я бесконечно предпочитал медлительность «Файркреста» и возможность следовать своим собственным прихотям, заходя во всевозможные любопытные маленькие порты, однообразию заранее составленного маршрута, который приходилось выполнять в компании неизбежных спутников и развлекаться заказанными танцами местных жителей. В Суве ходили всевозможные фантастические слухи о сказочном богатстве пассажиров «Франконии», но если кто-то спрашивал меня, я всегда отвечал: «Я в это не верю; когда миллионеры путешествуют по миру они, как и я, плавают на своих частных яхтах».

Здесь я снова увидел «Кассиопею», которая пришла в Суву за углем. В третий раз случай свел нас вместе и, хотя командир и некоторые из людей были новыми, мне всегда доставляло удовольствие оказаться среди моряков из моей страны.

Я очень хорошо помню восхитительные поездки