В поисках Солнца - Ален Жербо

Увеа, один из островов Уоллис, появился на горизонте незадолго до заката, примерно в дюжине миль к северо-западу. Согласно картам, должно было быть слабое течение на юго-запад, поэтому я опустил все паруса и оставил лодку дрейфовать всю ночь. Однако ветер постоянно усиливался, и я не спал всю ночь, хотя было так темно, что я ничего не видел.

В первых тусклых лучах рассвета я с изумлением обнаружил, что внешний риф Увеа находился всего в нескольких кабельтовых от меня! Вопреки всем признакам, течение в течение ночи неуклонно несло меня на север! Я как можно быстрее поднял грот, но к тому времени я находился менее чем в кабельнве от рифа и быстро приближался к нему, а волнение еще больше усложняло мое положение. Узкий и глубокий кутер, такой как Firecrest, хорошо ведет себя в бурном море, и с каждым поворотом я продвигался против ветра и течения, когда, взглянув вверх, я заметил большую дыру в верхнем углу грота — дыру, которая с каждой минутой становилась все больше и угрожала разорвать парус на две части в течение нескольких минут. Я не мог опустить парус, потому что это означало бы столкновение с рифом. Мне пришлось продолжать пытаться набрать достаточно скорости и отойти на достаточное расстояние, чтобы заняться ремонтом. Итак, в течение почти получаса я лавировал в море, управляя рулем с максимальной осторожностью, чтобы ветер не разорвал паруса. Когда, наконец, я понял, что катастрофа неизбежна, я отпустил парус и схватил иглу и парусную нить, чтобы залатать его.

Ремонт был выполнен в рекордно короткие сроки, несмотря на то, что море билось о мою лодку, и грот был снова поднят. Тем не менее, когда я снова взял курс, я обнаружил, что потерял весь ветер, который с таким трудом и усилиями поймал, и снова оказался близко к рифу. Прямо у самого края рифа я увидел маленький зеленый остров, на белом берегу которого несколько туземцев с удивлением наблюдали за моими странными маневрами.

Сделав бесчисленное количество поворотов в море, которое с каждой минутой становилось все более бурным, к двум часам дня я оказался у юго-восточного входа, или пролива Хониколу, который считается очень трудным для прохождения из-за сильного течения. Давным-давно там потерпел крушение французский военный корабль «Лермит», и его дымовые трубы, все еще возвышающиеся над водой, указывают вход в пролив и предупреждают мореплавателей об опасности, которой они подвергаются. Мои лоцманские книги советовали входить в пролив во время отлива, но я предпочел войти во время прилива, и именно так я и поступил. Видимость была практически нулевой, так как начался мелкий дождь, и я совершенно не мог разглядеть высокую стену, служащую ориентиром на одной из высот Увеа. С помощью течения я легко прошел через пролив, но когда я лавировал в двухстах ярдах от маяка, я сел на мель на коралловом рифе, не отмеченном на карте, который я не смог увидеть из-за проливного дождя. Там я и застрял. Я поспешно взял небольшой якорь из своей лодки Бертона и попытался спустить Firecrest на воду, но как только она начала сдвигаться, трос оборвался. К счастью, прилив поднял ее, и через мгновение я смог бросить якорь на рейде напротив деревни Муа. С берега отчалила лодка с тремя туземцами, которые подплыли ко мне, и один из них жестами дал мне понять, что он местный лоцман.

Мне совсем не понравилась стоянка: она была слишком далеко от берега, дно было твердым каменным, и постоянные удары лодки сильно нагружали трос. Поэтому я решил снова отплыть и направиться в Матауту, столицу острова, которая находилась примерно в шести милях дальше на север по лагуне. Я снова поднял паруса, поднял якорь, пока его шток не достиг боба-стойки бушприта, а затем поспешил на корму. Я был довольно удивлен тем, с какой легкостью поднялся якорь. Я стоял у руля, обходя многочисленные затонувшие рифы, а впереди на вахте стоял туземец, когда меня внезапно осенила мысль, и я поспешил вперед, чтобы вытащить якорь из воды. Мои худшие опасения оправдались: он сломался посередине, и только верхняя половина свисала с троса. Это было невероятно! Я использовал этот якорь на всем пути из Панамы, и в месте поломки толщина металла составляла более пяти сантиметров. В Ницце Firecrest был поднят на сушу краном с помощью скобы меньшего диаметра. Однако после такой череды несчастий, которые обрушились на меня, я не был так ошеломлен, как мог бы быть.

Вскоре я оказался у причала в Матауту, но там, как я надеялся, не было ни одной лодки на якоре, ни причалов, к которым я мог бы пришвартоваться. Ситуация была действительно очень неловкой. Мне приходилось постоянно лавировать, чтобы избежать многочисленных рифов, но как раз когда я принял решение покинуть лагуну, выйти в открытое море и направиться к островам Фиджи, мимо меня проплыла небольшая моторная лодка, возвращавшаяся с рыбалки. Когда я лавировал рядом с ней, я смог крикнуть владельцу на борту и объяснить ему свою ситуацию, и он очень любезно одолжил мне якорь. Так что, наконец, я смог выйти на берег, хотя и с тревожным чувством. Якорная стоянка почти не была защищена от пассатного ветра, который дул очень свежо, дно было твердым, и мой трос был слишком сильно натянут. Мне следовало бы пришвартоваться двумя якорями, но я уже потерял единственные два, которые были у меня на борту, а на всем острове больше не было ни одного. В десять часов вечера я вернулся на борт после ужина с доктором-губернатором. Ветер все еще дул с силой полу-шторма; в лагуне был сильный прибой, и бушприт «Файркреста» постоянно погружался в волны.

Я полуспал, готовый вскочить на палубу и выпустить еще немного каната, если якорь начнет скользить, когда меня разбудил шум каната, скользящего по дну. В следующий момент, прежде чем я успел поднять руку, «Файркрест» ударился о риф. Мне осталось только вытащить несколько футов цепи, чтобы обнаружить, что она сломана. Ветер поменялся на южный и дул сильный шторм; «Файркрест» накренился на бок и при каждой волне поднимался и опускался на кораллы с неприятным треском. Ситуация была безнадежной. В гавани не было ни одной лодки, ни одного якоря, который я мог бы использовать, чтобы оттащить себя. Кроме того, при таком ветре потребовался бы пароход, чтобы отбуксировать лодку.

Прилив еще не закончился, но я мог только думать о том, как при отливе «Файркрест» разобьется на куски. Стоя на палубе,