Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

Когда вернулся Оксинта и при подсчете выяснилось, что привезенных монет не хватает, Массинисса развязал маленький сверток и вынул из него золотой самородок, что дарила ему Роксана. Мгновение подержал его, с печальной улыбкой вспомнив девчушку из Капсы, и решительно сунул золото в ладонь Чараха.

– Теперь мы в полном расчете! – обрадованно воскликнул тот. – Забирай их! Они твои!

Массинисса подошел к девушкам и обратился к ним по-гречески:

– Ничего не бойтесь! Теперь все будет хорошо. Вас никто не обидит.

После этого он вместе с моряками и успокоившимся Хиемпсалом сопроводил бывших невольниц на постоялый двор нумидийца Джувы. Массинисса пообещал утром рассчитаться с ним за проживание девушек и за их питание.

– Хорошо, царевич! – сказал хозяин постоялого двора. – Размещу их в крыле для массесилов. Что-то давненько оттуда не было караванов.

После этого Массинисса в сопровождении Оксинты поехал к Софонибе. Друг остался ждать его на улице: мулат по-прежнему не переносил возлюбленную царевича и старался видеть ее поменьше.

Когда Массинисса оказался в комнате девушки, она прихорашивалась перед бронзовым зеркалом.

– Ну что, пришел твой корабль?

– Пришел, – со вздохом выдавил из себя царевич.

– Почему же ты с пустыми руками? Ты ведь наобещал мне столько интересных диковинок, которые должны были привезти из Финикии! Где все это?

Он не узнавал ее голоса, какого-то требовательного и холодного. Даже отражение взгляда девушки в зеркале было каким-то колючим.

– Прости, моя красавица! В следующий раз все будет! Обещаю! – проговорил Массинисса.

– Царевич, пойми! Я не из тех, кто требует каких-то подарков! Хвала богам, не бедствую! Но я не терплю нарушения обещаний и лжи! Советую тебе запомнить это на будущее!

– Хорошо, Софониба!

– Сегодня я занята: у меня урок музыки. А у тебя наверняка тоже много дел, раз ты выбрался ко мне только вечером. Прощай!

Массинисса вышел раздосадованный и удивленный: он впервые видел свою возлюбленную такой властной и чужой. Ее словно подменили.

«Не нужно было ничего заранее обещать! Не пришлось бы так краснеть сегодня!» – ругал он себя.

– Что-то ты быстро, – с усмешкой посмотрел на возвращающегося царевича его друг. – Без обещанных подарков тебя не очень рады видеть?

– У нее урок музыки, – буркнул Массинисса. – В другой раз заедем.

Тем временем в комнату Софонибы вошел второй суффет Абдешмун.

– Все прекрасно, девочка моя! Так нужно действовать и дальше: он приближается к тебе – ты отдаляй его от себя, а когда он начнет отдаляться, ты вновь приближай. Сделай так, чтобы высшим счастьем для него стали твоя улыбка, твой добрый взгляд и твоя похвала! Кому же приручать этого львенка, как не тебе, первой красавице Карфагена?!

– Я все сделаю, дедушка! – довольная похвалой, улыбнулась Софониба.

…Массинисса приехал домой. Войдя в комнату, он оглядел оба сундука и шкатулку, открытые Оксинтой, чтобы достать деньги и ценности. Сейчас они темнели грустной пустотой.

– Да-а, – проговорил он, почесывая затылок, – хороших дел за день много, а вот денег после всего этого мало.

– Я же говорил тебе: остановись! – напомнил ему Оксинта. – А что будет, когда о произошедшем узнает Шеро? Зачем ему нищий компаньон, который так бездарно тратит деньги?

Царевич нахмурился еще сильнее. Потом он решительно сказал:

– Но я же не мог оставить тех людей в беде, когда был в силах им помочь!

– А кто теперь поможет тебе? – поинтересовался Оксинта.

И, не дождавшись ответа, он ушел в свою комнату.

Массинисса порылся в своих вещах, нашел еще несколько монет и украшений, которые можно было продать. Он оставил на своих пальцах лишь кольцо матери и перстень, подаренный Шеро. Решил сохранить и браслет Ютпана. Остальные ценности сложил в мешочек, приготовив их на завтра.

«Девушкам нужно будет купить нормальную одежду, – подумал он, засыпая. – И Софонибе найти что-то интересное… Девушки любят подарки, а она – в особенности. Она вообще… такая!..»

С этими мыслями он забылся тревожным сном.

Глава 12. Когда нечего терять

В сенате Карфагена еще никогда не было так шумно и весело. Смеялся даже обычно мрачный в последнее время Бисальт Баркид, при этом немного удивленно поглядывая на Абдешмуна Ганонида, не разделявшего общего веселья. Не смеялся и Канми Магонид, который еще перед заседанием наслушался колкостей по поводу разорившегося царевича Массиниссы.

– Нет, ну это надо додуматься – переплатить втрое этому пройдохе Эшмуназару за утопленный корабль и груз! Да еще и заплатить вчетверо больше за полумертвых невольниц, которые неизвестно, выживут или нет! – басил на весь зал Баркид. – В жизни не видал такого «удачного» вложения денег! И я еще называл этого нумидийца щенком! Как же я ошибался! Даже у самого глупого щенка ума больше, чем у этого Массиниссы!

Новый взрыв хохота раздался под величественными сводами зала заседаний.

– Что ты обо всем этом думаешь, уважаемый Канми? – дождавшись, когда веселье чуть поутихло, спросил Магонида Абдешмун.

Сенатор досадливо поморщился, встал со своего места и произнес:

– Боюсь, что оба сына Гайи подвержены безумству в разной степени. Мисаген не знал меры в веселье, Массинисса не ведает пределов в расточительности. Что же, теперь и я вижу, что был слишком высокого мнения о наследнике царя Массилии. Ему не хватило житейской мудрости и деловой хватки, чтобы играть во взрослые игры, – развел руками Канми и молча сел, стараясь ни на кого не глядеть.

– Не печалься, уважаемый Канми! Всем нам свойственно ошибаться, – примирительно проговорил Бисальт. Первый суффет был безмерно счастлив, что неугодный ему Массинисса совершил глупость, и в этот день был готов простить Магониду то, что тот раньше так убежденно защищал нумидийца. – Меня сейчас интересует другое: когда Гайя узнает о том, что его наследник разорился и опозорился на весь Карфаген, не захочет ли он изменить завещание в пользу Мисагена? И насколько ценной тогда будет в его глазах жизнь Массиниссы? Удержит ли Гайю от предательства риск потерять опозоренного сына? Думаю, нет!

Сенаторы озабоченно разговорились, вполголоса обсуждая услышанное.

– Значит, полагаю, в наших общих интересах не сообщать царю Массилии о произошедшем, а если до него что-то и дойдет, то всячески это отрицать, – предложил Баркид. – Нам выгоднее, чтобы Массинисса оставался у нас в качестве по-прежнему любимого наследника, за которого его отец будет опасаться. Пусть лучше этот глупый щенок находится здесь в заложниках, а то еще, чего доброго, Гайя вздумает поменять его на вовсе бесполезного дурачка Мисагена! Это будет неравноценная замена!

В зале вновь засмеялись над грубоватой шуткой Баркида, а Канми облегченно вздохнул.

* * *

Массинисса собрал все свои оставшиеся ценности и небольшое