По дороге в Карфаген - Олег Викторович Таран

с ними, когда успеваю застать массесильские караваны в Карфагене. Так вот, за кубком вина у некоторых купцов языки развязываются, и они говорят то, чего никогда не сказали бы в трезвом уме. Массесильские торговцы опасаются, что рано или поздно Сифакс заключит с Римом договор: он поможет италикам победить нас, а те помогут ему захватить Массилию и стать царем объединенной Нумидии.

– Чушь! – вскочил со своего кресла Баркид. – Он готов отправить мне две трети своих воинов. С кем он будет завоевывать царство Гайи?

– С воинами мавретанского тестя, с верными ему людьми из племени чамугади и с наемниками, которых сможет купить с помощью золота Капсы, которое ему предоставит Иехавиелон. Тот ненавидит царя Массилии, – усмехнулся Канми. – У нас под боком нераспутанный змеиный клубок, а мы затеваем войну с сильной страной – Римской республикой, которая находится далеко от нас и пока нам не угрожает. Может быть, вначале разберемся с африканскими делами?

Абдешмун тоже посмотрел на Баркида. В зале совета наступила тишина.

– Может, и стоило бы вначале разобраться со всем этим, – задумчиво проговорил Бисальт. – Только помните: в Риме нашим воинам будет чем поживиться, и они вернутся домой с богатой добычей. А вот что мы получим, если начнем войну с нумидийцами? Их города до сих пор не так богаты, к тому же, если они начнут кочевать по Большой степи, мы потеряем много времени, пока всех найдем и уничтожим. А еще неизвестно, как на это отреагируют упомянутые сегодня гетулы, мавретанцы и гараманты. Одно дело, если они решат урвать себе куски земель от нумидийцев и не будут нам мешать… Но если все они объединятся с массилами и массесилами против нас? В конце концов, это мы здесь пришлый народ, а они тут веками жили рядом друг с другом, много воевали, но и часто мирились.

Мое мнение таково: большой поход на Рим – это возможность отвлечь массесилов от поползновений в сторону Цирты. Самых буйных из них я заберу в Испанию. Когда там начнется большая война, в Африке всем будет уже не до внутренних междоусобиц.

Члены совета зашумели, поддерживая слова Бисальта. Устроить выгодную войну подальше от рубежей владений Карфагена казалось всем более предпочтительной идеей.

Баркид бросил торжествующий взгляд на опустившегося на свое место Магонида и спросил Абдешмуна:

– Так мы в Испании продолжаем подготовку?

Ганон молча кивнул.

Глава 10

Разбирательство в Челепте

Царская сотня с караваном только под вечер добралась до города Челепта. Гайя с сыном оглядели его с высокого холма.

Массинисса удивился увиденному: если мятежный Чамугади был огорожен хотя бы ненастоящей стеной, то город Челепта вообще не имел ограждения. Здесь было несколько уцелевших и вновь отстроенных каменных одноэтажных домов, но в основном стояли шатры, в которых нумидийцы обычно жили во время больших кочеваний. Людей в городе было почти не видно.

– Царь, неужели за столько лет этот город так и не восстановил свои силы? – поинтересовался Массинисса. – Судя по этим шатрам, не всем горожанам под силу построить себе добротные дома.

Гайя тяжело вздохнул.

– К сожалению, это так. И здесь не только их вина… С одной стороны, им действительно крепко досталось: пунийцы очень испугались того, что воинственные и многочисленные челепты поддержали восстание наемников. Армия Карфагена в ответ вырезала здесь почти всех мужчин, сровняла стены города с землей, уничтожила большинство домов, забрала всю городскую казну и все личные ценности челептинцев… Хотели вообще заставить горожан бросить это место. Но Наргавас тогда уговорил их пощадить хотя бы то, что осталось. Карфагеняне пощадили, но в наказание запретили горожанам Челепты возводить стены. Мне даже какое-то время приходилось держать там отряд для защиты от разбойников, пока не подросли их мальчишки, которые могли держать оружие.

– А с другой стороны? – поинтересовался царевич.

– А с другой… Челепты – довольно хитрые люди, такие… себе на уме. При этом они так привыкли к постоянной помощи из Цирты, что почти ничего не делают сами, чтобы восстановить силы своего рода. Конечно, кочевые семьи продолжают заниматься разведением скота, а горожане чуть-чуть приторговывают. Еще они сопровождают за плату караваны по своей территории, иногда ведут их на юг, в Капсу, или на север – в Чевесту. Но плохо, что всему этому чаще всего челепты предпочитают другое… Впрочем, сейчас сам все поймешь…

Массинисса уловил в тоне отца легкое раздражение и поинтересовался:

– Отец, ты говоришь о них так, будто не особо их любишь.

– Ох, Массинисса, доля царя – любить и беречь всех своих подданных, как бы я к ним лично ни относился. Мне нельзя делить массилов по сортам и помогать только тем, кто больше нравится. Это неизбежно приведет к недовольству и внутренним противостояниям в стране, а отсюда прямая дорога к смутам и войнам. Но все же я не только царь, но еще и живой человек и порой не могу скрывать свои чувства – ни плохие, ни хорошие. Да, это неправильно, но поделать с собой ничего не могу. Эти хитромудрые челепты, откровенно говоря, меня бесят! Они даже больше злят, чем прямолинейные бунтари-чамугади…

Когда царская сотня въехала в городскую черту, которая теперь едва угадывалась по остаткам фундамента стен, все воины железной сотни услышали приглушенный женский плач. Затем они увидели на нескольких жилищах вывешенные красные полотнища – символ умершего здесь человека.

– Кажется, мы пожаловали в этот город в не самое подходящее время, – оглядывая многочисленные траурные знаки, проговорил царь.

На центральной площади Челепты стоял одинокий безрукий старик-инвалид – правитель этого города. На его худые плечи была наброшена алая материя.

Не успел Гайя подъехать к нему, как к царю стал пробиваться один из командиров армейских сотен, призывно махая руками и стараясь привлечь к себе внимание царя. Остановленный воинами ближней десятки, он прокричал:

– Царь! Важное сообщение!

Гайя остановился и сделал жест, чтобы этого сотника к нему пропустили.

Тот тихим голосом быстро доложил:

– Мы допросили пленных. Они говорят, что напали на караван купца Анибы по приказу правителя города. Это он велел им выдать себя за разбойников.

– Доставьте пленных к городской черте и по моему сигналу приведите сюда, на площадь, – распорядился царь.

Армейский сотник кивнул и бросился исполнять приказание.

Затем вместе с воинами ближайшей десятки Гайя подъехал к правителю. Выдержав небольшую паузу, глядя в полные откровенной ненависти к нему глаза старика, он сказал:

– Здравствуй, Аштзаф! Я вижу, что сегодня в Челепте не рады своему царю. Никто, кроме тебя, не удосужился меня встретить. А ведь я привез