Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

– Спасибо тебе, Сотера! Ты всегда так вкусно готовишь! – начал было разговор Массинисса, но кухарка, расставив на столике еду, молча направилась к двери.

– Прости меня, если я не вернусь! – сказал царевич ей вслед. – Я не хотел тебя обидеть. Все-таки ты моя первая женщина, и я всегда буду об этом помнить.

Сотера остановилась, затем повернулась и с тревогой спросила:

– Куда вы с Оксинтой собрались?

– Я завтра тебе все расскажу. Ну а если нет… тогда уже неважно будет.

Сотера бросилась к нему и прижалась всем телом. Он почувствовал, как она дрожит. Обвив его шею руками, женщина принялась осыпать его поцелуями, приговаривая со слезами:

– Я прощаю, прощаю! Ты только не уходи! Пожалуйста! Пожалуйста!

– Если бы ты знала, как мне самому не хочется уходить от тебя, – обнимая ее, проговорил царевич. – Но если мы не решим все сегодня ночью, то мне придется жить в постоянном страхе. И не только за себя, но и за моих близких.

За дверью комнаты деликатно покашлял Оксинта.

– Нам пора. Молись за нас нашим богам, их помощь нам сегодня понадобится, – сказал Сотере на прощание царевич и быстро пошел следом за Оксинтой к калитке.

…В этот раз у причала, где покачивался пришвартованный корабль Данэла, никого не было. Странно было видеть район, контролировавшийся Портовым братством, таким пустынным. Никто не встретился Массиниссе и Оксинте по дороге туда.

– Такое чувство, что Селькафт велел никому не попадаться нам на пути, чтобы мы без приключений добрались до него, – пошутил мулат.

– Нужно будет поблагодарить его за любезность, – в тон ему ответил царевич.

Они первыми пришли в назначенное место, и спустя небольшое время неподалеку послышались шаги нескольких человек.

– Разговора не получится: он идет со своей шайкой, – сделал вывод Оксинта и стал вынимать меч. – А ребятам Бациса хорошо бы уже появиться. Что-то я их нигде не вижу.

Из-за ближайшего склада появился Селькафт с тремя десятками своих людей. Разбойники на ходу готовили оружие.

– Может, хоть перед смертью скажешь, в чем ты меня обвиняешь? – растерянно оглядываясь по сторонам и не видя никого из греков, спросил Массинисса вожака шайки, стараясь потянуть время.

– Перед смертью – обязательно! – пообещал Селькафт, на ходу доставая меч. – Но вначале – умри!

Он побежал прямо на царевича, и тому ничего не оставалось делать, как отбиваться. Вся остальная шайка стала надвигаться на Оксинту, и тот в отчаянии попятился назад.

Вдруг прямо с корабля, на палубе которого лежали какие-то тюки и бочонки, на причал стали прыгать наемники во главе с Бацисом.

– А-а, проклятый дикарь! Нашел себе помощничков! – на миг отвлекшись от Массиниссы, вскричал Селькафт.

– Что поделать? Ты тоже, кажется, не один! – успел пожать плечами царевич и стал отбиваться от яростных ударов главаря шайки.

По ходу поединка царевич понял, что, сражаясь в разбойничьей манере, уступает Селькафту. Тот постоянно теснил его, да и физически был намного сильнее. Краем глаза Массинисса заметил, что Оксинта, переживая за него, старается прийти на помощь, но его каждый раз оттесняли трое довольно умело нападавших разбойников. Бой разделился на несколько групп поединщиков, звенело оружие, вскрикивали и скрипели зубами раненые, хрипели умирающие.

Царевич уже устал отбивать удары и выпады своего противника, а тот, казалось, становился все сильнее, воодушевленный собственным преимуществом. Массинисса даже на миг испугался, что проиграет. Кроме вспотевшего лба у него уже были мокрыми от пота и ладони, и при очередном выпаде Селькафт выбил из его руки меч.

Царевич бросил отчаянный взгляд на Оксинту. Тот попытался оторваться от своих противников, но они сбили его с ног, и ему, катаясь по земле, пришлось бороться за свою жизнь, не имея возможности прийти на помощь другу.

Вожак шайки буквально смаковал момент перед тем, как убьет ненавистного нумидийца.

– Селькафт слово держит! Перед твоей смертью я расскажу тебе, как узнал о том, кто убил наших людей, – говорил он, надвигаясь на Массиниссу. – Мои люди узнали у сборщиков налогов, что ты выкупил у них разоренного кузнеца-грека, заплатив за него мелкой медной монетой. Откуда она у тебя, богатея, привыкшего платить за все серебром и золотом?

Царевич молчал, отступая к стене какого-то портового склада.

– Дальше. Ты явно испугался, когда неожиданно увидел меня в доме Зевксиса. Тебе было чего бояться!

Селькафт полез за пояс и что-то достал из него.

– И наконец, вот это. Твой бестолковый слуга не удосужился как следует сжечь следы преступления! Что ты скажешь на это?

В руке у разбойничьего вожака были обгорелый кусок мешка и обрывок синей ленты, которые так до конца и не уничтожил Оксинта.

Массинисса почувствовал, что не может пошевелиться. Какое-то отчаяние и опустошение овладели им. Осознавая свою вину, он опустил руки и покорно ожидал дальнейшего.

– Ты презренный обманщик, убийца и вор! Ты гордишься своим знатным происхождением, но на самом деле хуже моих людей, которые не стыдятся своего ремесла! Пришло время ответить за свои преступления перед Портовым братством! – проговорил Селькафт и взмахнул мечом.

– Царевич! Кинжалы! – услышал Массинисса отчаянный крик Оксинты и встрепенулся.

Уйдя в сторону от удара мечом Селькафта, царевич быстро вынул один из кинжалов и вонзил его в шею главаря разбойников. Тот как-то удивленно посмотрел на Массиниссу, попытался что-то возмущенно сказать, но изо рта его полилась кровь, и противник царевича стал опускаться на землю.

– Селькафта убили! – испуганно вскричал кто-то из сражавшихся разбойников, но тут же пал под ударом одного из наемников.

Массинисса забрал улики из руки мертвого главаря, затем отыскал свой меч и бросился на помощь Оксинте, который уже сумел подняться на ноги. Убив одного из трех противников мечом, второго царевич заколол кинжалом, а третьего сумел поразить выбившийся из сил телохранитель, который к тому же оказался еще и ранен. После этого Оксинта опустился на колени, переводя дух.

К Массиниссе подошел тяжело дышавший Бацис.

– Ну, вроде бы всех успокоили, кто здесь был.

– Сколько мы потеряли? – спросил царевич.

– Двое погибших, четверо раненых. В первый раз вижу, чтобы разбойники так хорошо сражались. Видать, многие из них бывшие воины. И ты молодец, царевич, что главаря их на себя взял. А что кинжалом его убил, а не мечом, об этом не переживай! Так даже интересней! – по-дружески хлопнул его по плечу командир пельтастов.

Массинисса оглядел место сражения и увидел, что воины Бациса забирают у мертвых разбойников кошели с монетами и снимают с них украшения: перстни, браслеты, нашейные цепочки.

– Поле боя за наемниками! – поймав взгляд царевича, пояснил командир пельтастов.

– Справедливо, – кивнул Массинисса. – Нужно