По дороге в Карфаген - Олег Викторович Таран

– Массинисса! – позвал он негромко, и воины быстро передали по рядам призыв царя.

Царевич выбрался из построения и галопом примчался в голову колонны.

– Сегодня ты увидишь город, который стал делом всей моей жизни, – пообещал сыну царь.

– Это же обычный приграничный городок. Что в нем примечательного, кроме того, что это столица провинции, где живет наш род? – пожал плечами Массинисса.

– Видишь, сын, даже ты ничего не слышал о нем, потому что историю и истинное предназначение Ламбаэсси знают очень немногие.

Царь провел рукой по густой бороде, что являлось показателем самого лучшего расположения духа.

– Ламбаэсси – город воинов, – начал свой рассказ Гайя. – Знаешь, царевич, когда-то давно я призадумался: для чего карфагеняне просят, чтобы мы присылали им в войско самых юных воинов? Те отвечали: дескать, они более быстрые и послушные. Поначалу мы думали, что это правильно: юноши в пунийской армии набираются боевого опыта и с добычей возвращаются в свои семьи взрослыми, уважаемыми людьми. Ну, если возвращаются, конечно.

Однако получалось так, что, с одной стороны, слишком мало их приходило с войны живыми и здоровыми, потому что неопытные, но честолюбивые юнцы часто и не по делу рисковали, стремясь быстрее достичь славы или богатства. С другой стороны, воины постарше, средних лет и крепкие, но в годах, остававшиеся в Массилии, начали роптать: отчего их не берут в карфагенское войско? Кое-кто из них стал самостоятельно отправляться искать военной удачи – кто в далекую Испанию, кто в Египет, кто в глубину Африки. Стало ясно, что неспроста пунийцы уничтожают нашу молодежь и сеют недовольство среди опытных зрелых воинов.

И тогда, чтобы исправить такое положение дел, мы решили обучать молодежь в специальном месте – учебном лагере. За образец взяли то, что слышали от наших купцов о том, как устроено военное обучение в Спарте и Риме. Лагерь этот мы решили устроить в Ламбаэсси. Он находится вдали от караванных путей, зато по окрестным равнинам конные отряды отсюда легко могут выдвинуться на помощь или в Чамугади и далее на север – в Цирту, или на юг – к золотому городу Капсе, куда мы тоже потом отправимся.

Ламбаэсси был тогда в упадке, но вложенные в него деньги позволили отстроить и крепкие стены, и добротные дома, и военный городок. Я собрал здесь лучших воинов Массилии, самых опытных военачальников, и велел им обучать молодежь военным премудростям. Причем сразу ввел в закон такое положение: прошедшие обучение воины, вернувшиеся из похода, вносят часть добычи в казну Ламбаэсси и непосредственно своему наставнику.

Я велел привозить в город оставшихся без семей и попечения старых, немощных и покалеченных воинов. Здесь молодые ухаживают за ними, а те в благодарность рассказывают им о военных хитростях, о противниках, с которыми приходилось сражаться. Одним словом, это своеобразное дополнительное военное обучение. И знаешь, царевич, с тех пор наши потери в войнах стали значительно меньше, а умелые воины-массилы теперь ценятся среди карфагенян выше, чем бестолковые, но многочисленные массесилы. Даже эти наши беспокойные соседи по-своему признают воинское искусство Ламбаэсси, потому что уже лет пять на нашей с ними границе относительно спокойно.

– Отец, – пользуясь тем, что рядом был лишь Бодешмун, позволил себе вольность Массинисса, – а почему бы во всех городах страны не сделать подобное? Тогда наша военная сила возросла бы еще больше!

Гайя грустно усмехнулся:

– Хороший вопрос, сын. Но не все так просто. Ламбаэсси – это наш родовой город. Здесь живут самые верные нам массилы. А ты представляешь, что бы с нами было в мятежном Чамугади, будь у них такой же учебный лагерь и такие же воины? Цирта как столица страны и так достаточно укреплена, восточные города Челепта и Чевеста еще не оправились от карфагенской мести за свое участие в восстании наемников. Ну а Капса… Впрочем, что это за город, ты сам вскоре увидишь.

Царь помолчал, затем добавил:

– Кроме того, выпускники учебного центра Ламбаэсси – это элита нашей массильской армии. А элиты не может быть слишком много. И еще мне дорог этот город тем, что по моему зову он может быстро выслать большое войско в любую часть страны. И при этом здесь останется достаточное число боеспособных ветеранов и юношей-учеников для его защиты. А еще здесь поселим семейство бывшего правителя Чамугади. Это надежное место, в котором с ним ничего не случится, а сам Абдосир никого здесь не сможет взбунтовать. Ну а Оксинта поедет с нами дальше.

Массинисса оглянулся на сына мятежного правителя, но тот напряженно разглядывал стены Ламбаэсси. Здесь они были настоящие, из камня, такие же крепкие, как и в Цирте.

Пользуясь случаем и тем, что пока они еще не въехали в город, царевич решил все-таки спросить отца:

– Скажи, отец, а ты доверяешь Батию?

Гайя грустно посмотрел на Бодешмуна:

– Кажется, кто-то перехвалил своего воспитанника?

Тот смущенно опустил голову, а Массинисса, не зная об их разговоре, недоуменно смотрел то на одного, то на другого.

– Неужели малознакомая красотка лишь несколькими сладкими речами способна заставить моего сына сомневаться в правильности действий его отца? – неожиданно строго спросил сына царь. – Ты часто видел, чтобы я совершал глупые, опрометчивые поступки? По-твоему, я настолько наивен, чтобы оставить во главе мятежного города кого попало?! Хорошего же ты мнения о своем царе!

– Я просто хотел уточнить… – начал было Массинисса, удивленный и сконфуженный такой негативной реакцией отца.

Но тот жестко перебил его:

– Массинисса! Запомни: женские чары – очень сильное оружие в умелых руках! Бойся их! Чтобы закрыть эту тему и успокоить тебя, скажу: да, я доверяю Батию! В какой-то мере… Тем, что я назначил его, брата Абдосира, правителем, я рассорю эту мятежную родню между собой. Батию перестанут доверять и не будут его поддерживать. Он сможет опираться только на пятьсот наших воинов и надеяться лишь на мою помощь. Со временем это приведет к тому, что из потенциального бунтовщика он станет нашим верным союзником. Все это лишь определенная хитрость, но – моя хитрость! А твоя подружка из Чамугади хочет с твоей помощью попытаться испортить мои планы.

Царевич ошеломленно замолчал. В его голове никак не могло уложиться, как такая красивая девушка с таким ясным взглядом и певучим голосом, нисколько не стесняясь, обманывала его. «Неужели она настолько коварна?! Нет, скорее всего, это ее отец надоумил. Он понял, что царь может перетянуть на свою сторону Батия, которого Абдосир считает виновником своего провала, и через дочь