Курт Кобейн. Падший ангел рок-н-ролла - Эрнесто Ассанте

Первые песни Кобейна представляли собой сочетание хард-рока и мелодий, панка и нежности

А дальше – сверхжесткие «Scoff», «Swap Meet» и «Mr. Moustache», в которой отдается дань уважения риффу из песни Doors «Hello, I Love You» и высмеивается образ мускулистого деревенщины-мачо. По правде говоря, «настолько примитивные, что по сравнению с ними их товарищи по студии Mudhoney звучат как Genesis» (как пишет NME[24]).

[Обложка альбома Bleach группы Nirvana, выпущенного студией Sub Pop в 1989 году.]

В альбоме Bleach стиль Nirvana звучит как двойной удар: простые мотивы, по сути, попсовые, которые Кобейн бурчал так, будто ему надоело петь, а затем – взрыв припева, выкрикиваемого в гораздо более резком, пронзительном регистре. Эксперты говорят, что если бы Курт прожил долгую жизнь, то такое экспрессивное пение почти сразу же испортило бы его голосовые связки. Ставший постоянным барабанщиком группы Дэйв Грол впоследствии сказал, что даже во время работы над Nevermind «они могли записывать только по одному треку в день, потому что в конце каждой сессии Курт терял голос». У Кобейна был диапазон, схожий с диапазоном Боба Дилана, далекий от пяти октав и трех нот его «соперника» Эксла Роуза, хотя и не дотягивающий до драматичных и гораздо более пронзительных высоких нот его собратьев по гранжу, Криса Корнелла и Лейна Стейли. «Будто ему в горло вонзили гвозди», – так описывал Грол голос Кобейна. Возможно, именно эти физические ограничения сделали его резкое, скрипучее пение символом всего поколения X, поколения 1990-х, ботаников, немного меланхоличных и замкнутых, не желавших взрослеть, не верящих в будущее и неспособных выразить серьезный идеологический протест существующему миропорядку, как это сделали их родители-хиппи в далеком 1968 году.

Из-за этого юные представители поколения X в 1990-х чувствовали себя так, как будто их предали. «Только дети и неудачники знают, что значит чувствовать себя преданными. С другой стороны, взрослые, те, кто обладает властью, никогда не смогут понять Nirvana», – подытожил Эверетт Тру, журналист из Melody Maker[25], а позже личный друг Кобейна и биограф Nirvana. Общее звучание Bleach было в духе оригинального гранжа, грязного и громкого, в котором нельзя найти ни следа синтезатора, драм-машины, звука, переработанного компьютером, что казалось обязательным в поп-музыке 1980-х годов. «Именно этого хотели на Sub Pop», – сказал Кобейн. Ведь именно они придали Сиэтлу новый вид, превратив его в столицу рока.

У рока было много столиц: Ливерпуль, Лондон, Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Мемфис, Детройт и даже Манчестер и Берлин, Париж и Дублин, каждая со своими группами, стилем, мечтами и модой. А затем появился Сиэтл, подаривший нам несколько самых заметных групп конца 1980-х – начала 1990-х, изменивших правила успеха, снова привлекая внимание к искаженному звуку гитары и длинным взъерошенным волосам, создавая впечатление, которое нельзя было назвать жизнеутверждающим. Рок без хороших манер, ушедший очень далеко от танцевальной и поп-музыки, находившейся на вершине чартов наряду с приятным мелодичным роком американских суперзвезд. Рок, вышедший из Сиэтла, больше всего был похож и на музыку 1960-х и 1970-х годов и на жесткий метал, завоевавший сердца и умы молодых поколений. Этот тип рока был назван «гранжем», что помогло идентифицировать ряд групп, у которых общим было не только звучание, но и манера поведения, позиция по отношению к музыке. Nirvana, Soundgarden, Tad, Mudhoney, Pearl Jam и Screaming Trees – лишь некоторые из них, родившиеся и выросшие на инди-рынке, базировавшемся на Sub Pop, и позже ставшие лидерами нового американского рока. Саунд групп из Сиэтла уходит корнями в стиль панк с его прямолинейной, грубой текстурой, а также в развитие независимой индустрии звукозаписи, дешевой и сердитой, со ставкой на музыку и перемены.

«Рэп – это единственная жизнеспособная форма музыки, появившаяся после панк-рока».

Курт Кобейн

GRUNGE

Слово «гранж» происходит от прилагательного «grungy», модного в 1960-х сленгового выражения, обозначавшего кого-то грязного и неопрятного. К 1987 году оно стало официальным: Брюс Пэвитт с Sub Pop использовал этот термин для продвижения второго мини-альбома Green River, Dry as a Bone. С того момента «гранж» стало использоваться для обозначения саунда групп из Сиэтла, даже если они сильно отличались друг от друга.

Естественно, со временем это определение было раздуто (как произошло с терминами «панк» и «новая волна»), СМИ стали им злоупотреблять, и звезды сцены отвергли его как ярлык, помогающий продавать альбомы и товары.

Bleach – это не просто хард-н-хэви[26]. На нем есть и мелодичные треки, такие как «About a Girl», повествующий о желании дружить с девушкой, но «на равных», а также без обязательств: кажется, это намек на Трейси Марандер, сделавшую фотографию для обложки альбома.

Похоже, что эта песня была написана Кобейном после того, как он весь день переслушивал Meet the Beatles! (второй альбом ливерпульской четверки, выпущенный в США). Ставшая классической в дискографии Nirvana, любимая многими фанатами «About a Girl» получила свое название случайно. Певец пришел в студию, чтобы записать ее, даже не придумав названия, и когда Кобейна спросили, о чем она, он ответил: «О девушке». А остальное – уже история.

Когда вышел первый альбом Nirvana, он не имел оглушительного успеха в чартах. Он в них даже не попал. Зато он получил некоторую поддержку студенческих радиостанций, специализирующихся на альтернативной музыке, и хорошие отзывы прессы. Было продано всего около 40 000 экземпляров, что было неплохо для альт-рок[27] -альбома, однако все еще далеко до феномена массовой культуры. Однако, переизданный компанией Geffen после успеха Nevermind на ведущей студии звукозаписи, альбом разошелся тиражом в 1 900 000 экземпляров только в США, заслужив титул самого продаваемого альбома Sub Pop всех времен.

SOUNDGARDEN, PEARL JAM, TAD, MUDHONEY И МНОГИЕ ДРУГИЕ СФОРМИРОВАЛИ СОБСТВЕННОЕ УНИКАЛЬНОЕ ЗВУЧАНИЕ

Фотография на обложке Bleach (на которой изображен даже стремительно исчезнувший Эверман) была сделана Трейси Марандер во время концерта в художественной галерее Reko Muse в Олимпии в феврале 1989 года. В то время Nirvana выступала на разных площадках на Западном побережье, включая Вашингтонский университет. Для продвижения альбома 23 октября группа выступила на сцене Riverside в Ньюкасл-апон-Тайне, начав оттуда свой первый европейский тур вместе с Tad, своими товарищами по студии. 3 декабря они отыграли триумфальный концерт в London Astoria.

На концерте в округе Киттитас штата Вашингтон присутствовал Марк Ланеган – еще один креативный (и наркозависимый) представитель гранж-сцены, вокалист Screaming Trees. Он был одним из немногих пристально следивших за группой Курта (написавшего на Bleach свое имя как «Курдт»[28]) и Криста. «Однако, как только эта троица заиграла, стена шума, грубые запоминающиеся песни и голос певца, играющего на гитаре левой рукой, заставили меня понять, что я стал свидетелем чего-то особенного. Возможно, это была одна из лучших групп, какую мне доводилось видеть, – рассказывал Ланеган. – Я поздравил Курта, а он меня, признавшись, что он – фанат Screaming Trees. Я возвращался в свою унылую лачугу энергичным шагом и с вновь обретенной бодростью духа. Я не мог отделаться от мысли, что только что испытал нечто грандиозное… Нам было легко подружиться, всего пара долгих телефонных разговоров о девушках, музыке, жизни. Я любил Курта». Эти двое любили друг друга настолько, что сразу же начали сотрудничать и в музыке. В том же 1989 году «Курдт» и Крист работали в студии с Ланеганом, начавшим сольную карьеру еще в период существования Screaming Trees с альбома The Winding Sheet (также выпущенного Sub Pop), где Кобейн спел «Down in the Dark» и, что особенно примечательно, кавер-версию песни Ледбелли «Where Did You Sleep Last Night?», позже исполненную Nirvana на историческом акустическом концерте для MTV, их последней официальной записи.

К сожалению, уже тогда Кобейна и его друга Ланегана объединяла другая, более опасная страсть – тяжелые наркотики. На самом деле, Кобейн начал употреблять психоактивные вещества в подростковом возрасте, в то время, когда у него начались стреляющие боли в животе, продолжавшиеся всю жизнь, и он «лечился» всеми препаратами, которые