Война - Всеволод Витальевич Вишневский

Бегут обратно ротные.

— Атаку отставить! Справа по отделениям, ша-гом-арш!

Ликуют солдаты:

— Наша взяла!

— Надо всем сообща действовать, тогда толк будет.

***

С такой же несокрушимой жаждой борьбы, с какой поднялись на бунт маршевики в мертвом лесу, — подымались по всему фронту напоенные яростью русские солдаты на новую войну — Гражданскую…

Мы готовились к бою достойному и справедливому. Мы знали, что рано или поздно — он свершится. Наш солдатский глаз умел распознавать виновных и брал их на прицел… Мы призывали солдат Запада следовать нашему примеру, и клич наш пронесся над Польшей, Галицией, Богемией, Пруссией, Баварией, Рейном, над землями Фландрии, Шампани, Арруа…

— Вста-ать! Вста-ать всем солдатам мира! В бой против тех, кто вгоняет нас подивизионно в братские могилы. В бой против тех, кто владеет всем и губит наши жизни…

ВЕСНА 1917 ГОДА

II

1917 год начался крупнейшими политическими стачками, которыми руководили комитеты большевиков.

9 января — в Петрограде, Москве, Баку и других крупных городах России во время стачек происходили уличные демонстрации.

В Петрограде:

18 февраля — началась забастовка путиловских рабочих.

22 февраля — бастовали рабочие большинства крупных предприятий.

23 февраля (8 марта) — работницы прошли по улицам Петрограда с лозунгами против голода, войны и царизма. Рабочие поддержали женщин забастовками.

Политические стачки приобретали характер грандиозной демонстрации против войны и против строя. На улицах полыхали красные знамена и лозунги, на которых горели яростные слова: «Долой царя», «Долой войну».

24 февраля — бастовало двести тысяч рабочих.

25 февраля — всеобщая политическая забастовка рабочих по всему Петрограду. На улицах непрерывный поток демонстраций с красными знаменами и революционными лозунгами.

События нарастали с каждым часом.

26 февраля — первое столкновение с полицией. Рабочие разоружили полицию. Часть войск перешла на сторону рабочих.

27 февраля — войска в Петрограде перешли на сторону рабочих.

Грянула февральская революция. Ее совершил пролетариат, возглавивший движение миллионов крестьян, переодетых в солдатские шинели.

***

…Март!

На площадях, улицах, перекрестках и в садах Петрограда кипела жизнь. Каждый по-своему переживал февральские дни и по-своему откликался на происшедшие события. Бурлили еще не ясные мысли. Интеллигенты, рабочие, солдаты, чиновники, лавочники, мелкие служащие, гимназисты вступали в споры на каждом перекрестке, пользуясь правом говорить, спорить, радоваться и возмущаться…

Не искушенные в политике часто попадались на удочку «ловивших рыбку в мутной воде». Люди в стремительном потоке событий искали бродов, нащупывали дно…

На одной из аллей Летнего сада долговязый семинарист, вскочив на скамейку, исступленно взывает к собравшимся вокруг него любопытным:

— Братья! Иоанн Богослов учил, что богатый должен отдать излишки бедному. Не есть ли святое евангелие — обличение богатых и не сказано ли: «Легче пройти верблюду сквозь игольное ушко, нежели богатому в рай?»

Семинарист страстно приглашает людей на небо.

Слова его впечатляют, но кто-то задает ехидный вопрос:

— Ответьте, почему за девятнадцать веков христианство ни черта не помогло народам?

Семинарист растерялся и неуверенно обещает:

— Очистим веру, братья, и тогда поможем.

Он уступает место какому-то нервному штатскому в широкополой шляпе, который кричит, то и дело поправляя пенсне:

— Товарищи! Поповская религия — обман! Но есть великая, истинная религия — религия труда и прогресса. Мы не признаем поповского бога, но у нас есть своя вера. Мы — религиозные атеисты!

— Браво!

— Мы поднимаемся к вечности.

— Браво!

— У нас есть свой бог!

— Какой бог? Как его зовут?

— Наш бог — это машина.

Такое неожиданное заявление ошеломляет многих, и какая-то женщина возмущенно кричит:

— Сумасшедший!

Человека в пенсне оттесняет новый оратор.

— Товарищи! Тут вам наплели несусветное. Мы на эти выражения должны ответить: проваливай подальше! Нам эти рассуждения не подходят. Что же получается? Я, рабочий, должен котлу, что ли, кадить? Да святится, мол, имя твое, котел?

— Браво!

— Крой его!

— Спросить у этой шляпы не мешает, а кто, между прочим, он такой! Кстати, где же он? Исчез!

Слушающие уже полюбили рабочего, — он скромен, говорит просто, весело и пока ничем не задевает привычных понятий, — хороший русский мастеровой.

Рабочий продолжает:

— Товарищи, вас тянут вверх, на небо, подальше от земли, потому что на земле им с нами тесно! Они нас боятся…

Толпа настораживается.

— Мы — большевики…

— Что значит большевик?

Голос из толпы:

— Вы еще не знаете? Член Российской социал-демократической рабочей партии..

— Маркс нас учит…

Одна из женщин спрашивает:

— Кто такой Маркс?

— Основатель социализма. Он говорит, что религия есть видимость, опиум для народа. Религия, товарищи, это для тех, кто еще не нашел себя или потерял себя. Понятно? Таким за покорную веру обещают награду на том свете… Если вы спросите: задаром ли устраивает церковь все эти дела, я вам отвечу: нет! За все плати!.. Лавочка у них!

Кто-то из верующих, не выдержав, крикнул:

— Н-но, ты! Полегче!

Гул нарастает, и в нем тонет голос рабочего. Он хочет сказать еще что-то очень важное — о церкви и о войне, об эксплуататорах-буржуях, но его уже не слушают. В гул врывается женский визг:

— Такие, как он, церкви обирают! Золоторотцы!

В толпе зашумели:

— Он обманщик.

— Он церковь оскорбил!

Сквозь толпу протискивается огромный парень. Он пьян и ищет случая подраться.

— Слезай, эй!

Парень столкнул рабочего.

Кто-то кричит:

— Товарищи, большевика в обиду не давать!

Толпа мгновенно разделилась на два враждующих лагеря. Началась свалка.

Кто-то испуганно спрашивает:

— Из-за чего дерутся?

— Из-за бога…

С разных сторон, пересекая Летний сад, сбегаются люди. С торжеством победители выводят из свалки рабочего. Детина с подбитым глазом, мрачно ругаясь, смывается…

Рабочего жалеют. Какая-то женщина платком обтирает ему лоб. Рабочий дрожит от гнева.

— Эх, и народ же еще темный! Многие еще обману поддаются! Долго нам придется учить их уму-разуму…

***

Вся страна бурлила… Страсти накалялись.

Большевики, получившие в начале февральской революции возможность легальной пропаганды, немедленно возобновили выпуск «Правды» и фронтовой газеты «Окопная правда». Пользуясь любой возможностью общения с народом и армией, большевики с каждым днем приобретали все большее влияние среди народных масс. Каждый день приносил новые подтверждения тому, что антинародная политика Временного правительства мало чем отличается от старого режима. Решение вопроса, наиболее волновавшего народ — о разделе земли, — откладывалось под любым предлогом. Вопрос, не менее волновавший людей — о мире, — подменялся лозунгом «война до победного конца».

Лживая политика Временного правительства и двурушническая агитация меньшевиков и эсеров беспощадно разоблачались большевиками.

Митинги шли по всей стране… вспыхивали по всему фронту…

***

Среди болот Полесья, в страшном мертвом лесу, у подножья сожженных стволов, стояла наспех сколоченная трибуна для приехавшего из Петрограда оратора. Когда собрали всех солдат и офицеров, прибывший