Нервы на пределе. Почему стресс — не слабость, а биология и что с этим делать - Ричард Маккензи

немного снизилось после первых недель бомбардировок, но все же осталось выше, чем в контрольный период, — 35 пациентов в месяц. С окончанием операции «Блиц» число снизилось до изначальной отметки[25]. Эта статистика подтверждала теорию Селье о «режиме тревоги» и «режиме сопротивления» организма, причем симптомы у всех пациентов были одинаковыми: язва желудка.

Примерно в то же время Королевское медицинское общество организовало срочное расследование причин чрезвычайно высокой распространенности желудочно-кишечных заболеваний среди британских солдат, отправленных во Францию в составе Британского экспедиционного корпуса, — тех самых, кого в мае и июне 1940 года эвакуировали из Дюнкерка. По статистике, почти 15 процентов всех военных, возвращенных в Великобританию еще до событий в Дюнкерке, страдали язвой желудка. Однако в официальном медицинском отчете психологические факторы исключались, а причиной язв назвали чрезмерное употребление жирной пищи[26].

Эти данные привлекли внимание Селье, который находился вдали от бомбежек в мирном Монреале. В письме в журнал The Lancet в феврале 1943 года он отметил исследования прободной язвы и разногласия медиков по поводу их причин. Он вспомнил, что у крыс в его лаборатории также появлялись язвы, и увеличение подобных заболеваний у людей в военное время, по его мнению, доказывает существование «синдрома — соматического проявления состояния общей мобилизации организма, столкнувшегося с внезапной критической ситуацией»[27]. Другими словами, это служило доказательством, что хронический стресс приводит к физическим заболеваниям.

Селье был чрезвычайно занятым человеком. Он курировал множество исследований в различных областях, привлекая финансирование как от государства, так и от фармацевтических компаний. Многие из этих исследований были связаны с искусственными стероидами, в том числе их способностью обезболивать и бороться с усталостью, что особенно интересовало армию США (Селье был ее консультантом). С начала работы в Макгиллском университете в 1932 году до переезда в Монреаль в 1945 году он стал соавтором около трехсот научных статей и написал четырехтомную «Энциклопедию эндокринологии». В 1946 году Селье опубликовал обширное исследование объемом более ста страниц, посвященное общему адаптационному синдрому. Была только одна проблема: вся эта продуктивность никак не способствовала его признанию в научной среде. Даже Уолтер Брэдфорд Кэннон, американский физиолог, создавший концепцию гомеостаза за три года до знаменитых опытов Селье на крысах, не был его сторонником. (О гомеостазе мы еще поговорим подробнее.) Кэннон, которому Селье посвятил свою статью 1946 года, упрекал его в недостаточном объеме лабораторных опытов, подтверждающих теорию. То же говорили и другие ученые: не хватало связующего звена между результатами экспериментов на крысах и состоянием человека, испытывающего стресс. Один исследователь утверждал, что концепция Селье представляет собой замкнутый круг: «Стресс — это и состояние, и его результат, и одновременно его причина»[28].

Несмотря на шквал скепсиса, который, безусловно, не мог его не ранить, Селье оставался слишком уверенным в своей правоте, чтобы отказаться от своей теории или хотя бы ее пересмотреть. Один из его рецензентов с легкой досадой писал: «Доктор Селье — человек множества талантов, но скромность среди них отсутствует»[29]. В начале 1950-х Селье вынес свои идеи на широкую публику. И это повлияло на восприятие стресса обществом гораздо сильнее, чего его научные публикации.

Глобальный феномен

Все началось с лекционного тура по США и Канаде, приуроченного к выходу его популярной книги 1952 года «История адаптационного синдрома»[30]. К середине 1950-х идеи Селье уже цитировали в иллюстрированном издании Mens sana in corpore sano («В здоровом теле здоровый дух»), где британцы искали ответы на все вопросы о медицине, браке и материнстве. «Профессор Селье приходит к выводу, что стресс — важный фактор возникновения практически всех физических заболеваний, за исключением травм, инфекций и отравлений. Это еще одно подтверждение, что тревожиться может быть опасно для жизни»[31].

В 1956 году Селье выпустил книгу — практическое пособие, иллюстрирующее его теорию. Его труд «Стресс жизни» стал международным бестселлером, который перевели на десятки языков и издают до сих пор. Он сочетает в себе элементы двух жанров: научных мемуаров и пособия по самопомощи. Селье начинает с воспоминаний о своих ключевых исследованиях, сопровождая текст диаграммами и время от времени демонстрируя шокирующие фотографии мертвых крыс. Некоторые открытия Селье поразительно совпадают с современными данными о стрессе: например, Селье заявлял о связи хронического стресса с воспалительными заболеваниями, включая диабет II типа. Но есть в книге и то, что кажется странным, например список симптомов, по которым можно определить у себя стресс, — от очевидных вроде «непреодолимого желания плакать, бежать и прятаться» до необычных вроде «пронзительного смеха»[32].

Самое поразительное, пожалуй, то, что Селье рассматривал свою теорию не как частный аспект здоровья, а как универсальный ключ, объясняющий почти все болезни. Он называл это «универсальной концепцией заболеваний». При этом его подход был крайне индивидуалистичным. Каждый человек, пишет Селье — и под «человеком» подразумевает в первую очередь мужчин, — обладает «непреодолимым природным стремлением к эгоистичному накоплению всего, что может поддержать его гомеостаз в непредвиденной ситуации, с которой его сталкивает жизнь». И добавляет: «Наказание за неуспех в великом процессе адаптации — болезни и несчастье»[33].

Селье не рассматривал возможность того, что человека — мужчину или женщину — могут с рождения окружать безвыходные обстоятельства, делающие его борьбу со стрессом крайне сложной или вовсе невозможной. Зато этот альтернативный сценарий тихого и совсем не героического отчаяния быстро взяли на вооружение фармацевтические компании. В 1955 году, за год до публикации «Стресса жизни», Wallace Laboratories выпустила милтаун (мепробамат) — первый транквилизатор, поступивший в свободную продажу в США. Уже через два года на мепробамат приходилась треть всех рецептов в США.

Селье не принимал транквилизаторы. Казалось, запас его энергии неиссякаем. Его коллеги отмечали парадокс: самый знаменитый популяризатор теории стресса XX века работал по 10–14 часов в день без выходных и отпусков, вставал до рассвета, ежедневно плавал и ездил на велосипеде на работу. Помимо нескончаемого потока статей, книг и научных работ, он регулярно выступал с лекциями по всему миру, трижды был женат и имел пятерых детей.

Хвалебные статьи в популярных журналах, таких как Time и Reader’s Digest, привели к распространению его идей, и постепенно Селье начал затрагивать в своих работах и политические темы. В своей поздней книге «Стресс без дистресса»[34] он выступал против чрезмерного альтруизма, утверждая, что без морального или материального поощрения люди работать не станут. В противном случае, предупреждал он, человек будет «искать деструктивные, революционные способы реализации своей базовой потребности в самостоятельной деятельности»[35].

Постепенно идеи Селье начали жить собственной жизнью. В начале 1970-х предприимчивый журналист-фрилансер и самопровозглашенный футуролог из Нью-Йорка Элвин Тоффлер выпустил чрезвычайно успешную книгу Future Shock («Шок будущего»), явно находясь под влиянием Селье. В книге он описывал феномен,