Психологически насыщенная жизнь. Почему трудности делают жизнь по-настоящему богатой - Сигехиро Оиси

Трудности этих людей отчасти объясняются тем, что переезды инициировали родители. Детей не спрашивали, хотят ли они «остаться или уйти», однако последствия переездов ложились целиком на их плечи. У этих людей отсутствовали диагностированные психопатологии, как у Мэри и Лиз, а причиной их проблем, похоже, были сложности в межличностном общении. Эти люди напоминали деревья, которые многократно пересаживали: когда тебя с корнем вырывают из знакомой почвы, трудно тут же пустить корни в другом месте, а уж если дерево вырывают раз за разом, это просто невозможно. При этом все эти люди винили в своих сложностях себя.

Я не клинический психолог и, возможно, некомпетентен предлагать решение этой проблемы. Но если бы меня спросили, что бы я посоветовал людям, страдающим от чувства нестабильности, вызванного многократными переездами в детстве, я бы ответил следующее. Во-первых, необходимо признать, что вы ни в чем не виноваты. Во-вторых, найти человека, который понимает проблему, возможно, сам столкнулся с такой же проблемой в детстве, — брата или сестру, которым тоже приходилось часто переезжать, взрослых детей из семьи военных или дипломатов. Я надеюсь, что, когда таким людям удастся найти товарищей по несчастью, способных понять и валидировать их детский опыт и последующие трудности, они смогут сосредоточиться на положительных аспектах жизни, полной разнообразных впечатлений. Некоторые письма от читателей указывают именно на это, например письмо от Тома:

Утром я с интересом прочитал статью о вашем недавнем исследовании часто переезжающих детей в журнале «Виргинский университет сегодня». Эта тема интересовала меня уже давно: я вырос в семье военного моряка, и в детстве мы переезжали раз в 2–3 года. Однажды мы прожили в одном доме четыре года, но за это время я трижды переходил в другую школу.

В детстве я совершенно осознанно обнаружил, что в новой школе и новом районе очень важно быстро завоевать уважение ровесников. Я понял, что самый быстрый и безопасный способ в этом преуспеть — стать лучшим в классе. С первого же дня нового учебного года сообщить всем, что в городе появился новенький, который может составить серьезную конкуренцию, — а в каждой школе есть эшелон лучших учеников, между которыми всегда существует жестокая конкуренция. Не знаю, насколько ценна эта информация для вас, но я буду рад с вами об этом поговорить.

Нечто похожее написала Эрин. «Я часто переезжала и жалею, что у меня не было близких друзей», — призналась она, но также поблагодарила родителей за возможность «узнать людей из разных городов» и «повидать страну не только как турист, а методом погружения».

Ди Джей переезжал более сорока пяти раз в жизни и сменил одиннадцать школ за двенадцать лет. Он сравнил свою жизнь с жизнью друга, с которым они вместе учились в третьем классе в Колорадо: тот все еще живет в том же районе и уезжал из родных мест только один раз — служить в ВВС, а потом снова вернулся. Друг Ди Джея считает его ненормальным, потому что он так много переезжает, а Ди Джей, в свою очередь, считает ненормальным своего друга, потому что тот всю жизнь просидел на одном месте. Плюсы и минусы есть у обоих типов поведения. Так, его друг с трудом припоминает, в каком году случилось то или иное событие; целые годы выпадают из памяти. А Ди Джей легко вспоминает годы, стоит лишь осознать, где он жил в тот момент. «Я столько раз начинал с нуля, у меня была возможность изменить мнение окружающих о себе». Он делает любопытный вывод: «Думаю, оба пути могут принести удовлетворение. Для меня было бы пыткой сидеть на одном месте, для него [друга из Колорадо] немыслимо было бы так часто переезжать».

Из-за частых переездов Ди Джей не понимает, что такое «переезжать слишком часто» или «проживать слишком насыщенную жизнь». А вот для Мэри, Лиз, Гаса, Пегги и Джима восемь или тринадцать переездов — уже перебор. Так что, отвечая на вопрос, может ли жизнь быть слишком психологически насыщенной, надо принимать во внимание личность человека, его семейную ситуацию и многие другие факторы.

ЖИВОЙ КОНЦЕРТ ДЛИТЕЛЬНОСТЬЮ 24 ЧАСА — НЕ СЛИШКОМ ЛИ МНОГО СТИМУЛЯЦИИ?

Кстати, о крайностях — слышали ли вы о концертах длительностью 24 часа? Речь не о концерте в записи, который можно послушать в любой момент, а о живом концерте длиной в сутки. В 2016 году Тэйлор Мэк сыграл концерт «24 десятилетия истории популярной музыки» в концертном зале «Сент-Эннз-Уэйрхаус» в Бруклине. Он пел и танцевал 24 часа подряд — с полудня субботы до полудня воскресенья. Критик Уэсли Моррис похвалил его выступление в «Нью-Йорк таймс»: «Мистер Мак подарил мне одно из величайших впечатлений в моей жизни… Это был не просто подвиг физической выносливости, он помнил все слова… пел их во всех вообразимых стилях, темпах, с разнообразной мимикой и разными тембрами своего прекрасного многогранного голоса»[280].

Услышав об этом концерте, я поначалу счел эту идею дурацкой. Кто захочет добровольно лишиться сна и весь день просидеть на неудобном стуле? К своему удивлению, я узнал, что концерт пожелали посетить 850 человек. Для Морриса этот концерт стал уникальным преобразующим опытом.

Но он был не единственным, на кого концерт произвел глубокое впечатление. Редактор рубрики «Искусство» журнала «Гардиан» Алекс Нидхэм в тот же день написал: «Когда человек так долго не спит, это странно действует на его состояние. Меня никогда не трогала песня You Keep Me Hangin’ On группы Supremes, но… я внезапно расплакался… В семь утра на сцену вышел марширующий оркестр “Бруклин юнайтед” — чернокожие ребята… Их громогласные барабаны обеспечили поистине взрывной конец песне Move on Up Кертиса Мэйфилда, гимну афроамериканской гордости и упорству… Сочетание звука, зрелищности и духа воодушевленной борьбы с несправедливостью произвели такое мощное действие, что зал возликовал и ревел не меньше пяти минут. Мэк рассмеялся: “У нас еще пять часов!” Зрители концерта Тэйлора Мэка вели себя необычно и испытывали необычные эмоции, что привело к изменению их взгляда на мир»[281].

Вот вам яркий пример психологически насыщенного опыта. Но кто захочет тратить на это целые сутки? Каким бы сторонником психологической насыщенности я ни был, я бы не пошел на этот концерт. Концерты обычно длятся пару часов не просто так. Для людей вроде Уэсли Морриса и Алекса Нидхэма этот опыт оказался сверхценным. Однако для других это было бы чересчур и, возможно, даже нанесло бы вред здоровью.

Но как понять, что для нас чересчур, пока не попробуешь? Человек инстинктивно избегает риска: это помогает выжить. Хотя, чрезмерно избегая, мы начинаем бояться жить. Иногда