Психологически насыщенная жизнь. Почему трудности делают жизнь по-настоящему богатой - Сигехиро Оиси

и должны были отправить в лагерь смерти. Но вмешался его работодатель, и его отпустили. Семья бежала в Виши, но после прихода немцев им снова пришлось уехать, на этот раз в Центральную Францию. Отец Канемана умер в 1944 году, а после войны семья переехала в Палестину.

Канеман окончил Еврейский университет и год служил в израильской армии начальником взвода. После этого год отработал офицером психологической службы Минобороны Израиля и поступил в аспирантуру Калифорнийского университета в Беркли. У него были очень разносторонние интересы, и он изучал самые разные темы: подпороговое восприятие, оптические установки, системы оценки личности, философию науки Людвига Витгенштейна. Прежде чем он начал сотрудничать с Амосом Тверски в знаменитых исследованиях когнитивных искажений, он изучал психоанализ, память, зрение и мотивацию. Перестав сотрудничать с Тверски, занялся изучением удовольствия и боли, счастья и удовлетворенности жизнью и в каждой сфере совершал фундаментальные открытия.

Человек, сделавший такой заметный вклад в общество как военный, педагог и ученый, наверняка считал свою жизнь полной смысла, решите вы. Но нет, сам Канеман не описывал свою жизнь как осмысленную. В интервью 2018 года он сказал: «Помню разговор с Мартином Селигманом, основателем позитивной психологии: тот пытался убедить меня, что я прожил осмысленную жизнь. А я настаивал — и до сих пор так считаю, — что прожил интересную жизнь. Что такое “осмысленная жизнь”, я не понимаю»[239].

Канеман также не считал свою жизнь абсолютно счастливой. В том же интервью он признавался: «Четыре года своей жизни я один работал над книгой. Это было ужасно, я был несчастлив». Канеман бежал из оккупированного Парижа и во время Второй мировой войны провел в бегах почти четыре года. Он получил Нобелевскую премию, его жизнь была отмечена самыми крутыми взлетами и падениями. Сам он говорил, что к его жизни лучше всего подходит определение «интересная». А я бы назвал ее психологически насыщенной.

УРАГАН В НЬЮ-ЙОРКЕ

29 октября 2012 года на Нью-Йорк обрушился ураган «Сэнди». 64-летний Такаси Фудзимото жил один в подвальной квартире на Статен-Айленде. Он работал с фотографическим осветительным оборудованием, и в квартиру полилась вода. Он попытался выдернуть шнур из розетки и получил сильный удар током. Всю ночь он находился в затопленной квартире, периодически приходя в сознание и теряя его снова. Наутро хозяин дома нашел его в луже воды и вызвал скорую. Фудзимото 37 дней пролежал в больнице, пережил инсульт и пострадал от ожогов. Его имущество было почти полностью уничтожено. Католическая благотворительная ассоциация выделила ему 500 долларов на покупку зимней куртки, одежды и ботинок. Этот случай описывали в «Нью-Йорк таймс»: «Мистер Фудзимото прослезился, говоря о людях, помогавших ему после урагана. “Это полностью изменило мое мировосприятие”, — сказал он»[240].

Столкновение Фудзимото с ураганом — чистая случайность. Он с гордостью заявлял, что предыдущие тридцать шесть лет жил самостоятельно, но околосмертный опыт его изменил. Это было ужасно, но он укрепился в вере в людей и даже продолжил жить в той же квартире с теми же соседями и хозяином дома.

Нью-Йорк довольно быстро оправился от урагана «Сэнди», а вот Новый Орлеан восстанавливался от урагана «Катрина» несколько лет. В 2018 году — через тринадцать лет после урагана — Джо Бриджес с сыном Джорданом размышляли о его последствиях[241]. Сначала их эвакуировали в Атланту, затем в Вашингтон. В январе 2006 года они вернулись в Новый Орлеан. «Я опешил, ведь мы жили в Вашингтоне, где царят красота и порядок. Новый Орлеан выглядел как после взрыва бомбы». В 2018 году Джордан все еще видел повсюду брошенные после урагана дома и описывал последствия «Катрины» как «пелену», нависшую над городом. Несмотря на разрушения, он сказал: «Думаю, из-за урагана Новый Орлеан стал лучше. Мы стали сильнее и ближе друг к другу. Пережив такое значительное событие вместе с близкими и друзьями, мы обрели связь, которая сохранится навсегда». Ураганы «Катрина» и «Сэнди» разрушили много жизней, но, как отмечал Ницше, подсветили одно из лучших человеческих качеств — способность к состраданию[242].

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В КОБЕ

17 января 1995 года Кобе и близлежащие районы пострадали от землетрясения мощностью 7,3 балла. Эпицентр землетрясения Хансин-Авадзи пришелся на центр Кобе, города с населением 1,42 миллиона. Катастрофа обрушила дома, уничтожила трассы и вызвала множество пожаров. Кобе стал похож на зону военных действий. Более ста тысяч домов были полностью уничтожены, погибли 6400 человек. В Японии сейсмоопасными зонами считаются Токио и Тохоку, а в Кобе и Кансай землетрясения случаются редко. Жители региона были поражены и опустошены случившимся.

Глубоки ли психологические шрамы, оставленные подобным опытом? Я решил исследовать эту тему и провел в Кобе академический отпуск в 2012–2013 годах[243]. Я проанализировал отчеты префектуры Хёго по восстановлению города Кобе и окрестностей за 2001, 2003, 2005 и 2011 годы. Страховые компании осматривали поврежденные дома и распределяли их на четыре категории: полное разрушение, 50-процентное, частичное и отсутствие повреждений. К 2001 году все физические разрушения в Кобе и окрестностях были полностью ликвидированы, то есть на момент первого отчета жилищные условия респондентов, чьи дома были полностью уничтожены в 1995 году, существенно не отличались от тех, чьи дома не пострадали при землетрясении.

Однако у тех, кто лишился крова, остались психологические шрамы. В 2001 году жители Кобе, чьи дома были полностью разрушены землетрясением, сообщали, что намного меньше удовлетворены своей жизнью, чаще испытывают негативные эмоции и чаще болеют по сравнению с жителями, чьи дома не пострадали в 1995 году. Оказывается, время лечит не все раны: результаты отчетов 2003, 2005 и даже 2011 годов — через шестнадцать лет после землетрясения — практически не отличались от результатов 2001 года. Психологический иммунитет не выстоял перед разрушительным эффектом землетрясения. Даже спустя шестнадцать лет пострадавшие были менее счастливы, испытывали больше негативных эмоций и чаще болели.

Наши исследования также показали, что чем сильнее пострадали дома жертв, тем выше была вероятность, что в землетрясении жертвы лишились близкого. Смерть близкого, безусловно, могла оказать длительный негативный эффект на благополучие. Мы решили сопоставить физический ущерб и человеческие потери и обнаружили, что разрушение домов и потеря близкого влияли на благополучие пострадавших, даже если эти два события не произошли одновременно. Степень неудовлетворенности жизнью, негативные эмоции и проблемы со здоровьем усиливались в зависимости от серьезности разрушений и числа близких людей, которых пострадавшие лишились при землетрясении. Одним словом, в случае трагического землетрясения в Кобе поговорка «время лечит» не подтвердилась.

ПРИРОДНЫЕ КАТАСТРОФЫ И ПРОСОЦИАЛЬНОСТЬ

В книге «Строительство рая в аду» Ребекка Солнит описывает многочисленные примеры просоциальных действий у жертв природных катастроф[244]. Например, после землетрясения 1906 года в Сан-Франциско Анна Холсхаузер открыла бесплатную столовую в лагере для эвакуированных. При поддержке жителей Окленда — города на другом берегу залива Сан-Франциско — она ежедневно кормила от двухсот до трехсот человек. Солнит пишет: «Помимо них [раненых, погибших, оставшихся