Психологически насыщенная жизнь. Почему трудности делают жизнь по-настоящему богатой - Сигехиро Оиси

каждый день, как и мечтать о походе в Альпы. Но на стадии реализации идеи нас тянет к привычному и легкому, потому что мы начинаем принимать во внимание прочие практические факторы (например, долгий перелет до Швейцарии). Столкнувшись с необходимостью выбирать, мы не станем рисковать, а выберем гарантированного «победителя». Мы выберем что-то знакомое, потому что новизна требует слишком больших усилий. В долгосрочной перспективе человек стремится к новизне; в краткосрочной — к безопасности. Теплая и уютная привычность обладает над нами удивительной властью и мешает жить психологически насыщенной жизнью.

С этим связана еще одна общечеловеческая склонность: неприятие потери[222]. Даниэль Канеман и Амос Тверски провели такой эксперимент: опросили участников, что бы они предпочли, будь у них 50-процентный шанс выиграть тысячу фунтов или 100-процентный шанс выиграть 450 фунтов. По логике следует выбрать первый вариант, так как ожидаемая ценность в размере 500 фунтов больше, чем ожидаемая ценность в размере 450 фунтов. Но большинство людей выбирают второй вариант. Всем нужная верная прибыль, а не гипотетическая, даже если гипотетическая прибыль больше верной. Верная прибыль приятна и комфортна. Гипотетическая связана с риском, вызывает тревогу и дискомфорт. Неприятие потери способствует консерватизму в принятии многих решений[223]. Но если всегда выбирать верную прибыль, человек так никогда и не выйдет из зоны комфорта. А если никогда не выходить из зоны комфорта, мы никогда не столкнемся с неожиданным.

Существует бесконечное множество эмпирических и реальных доказательств эффекта знакомства с объектом и власти привычки и определенности над человеком, и может сложиться впечатление, что большинство людей обречены никогда не узнать, что такое психологически насыщенная жизнь. Но тут есть одно интересное уточнение. Дело в том, что люди не всегда знают, чего хотят. Перспектива заговорить с незнакомым человеком может казаться пугающей, но, когда это случается на самом деле, мы получаем от разговора истинное удовольствие. Другими словами, мы часто недооцениваем радость от непривычных поступков — того же общения с незнакомцем. Социальные психологи Ник Ипли и Джулиана Шредер придумали хитроумный эксперимент и провели его в реальных условиях — в поезде метро[224]. Они проверяли, нравится ли людям общаться с незнакомцами. Их помощники подошли к 118 пассажирам на станции «Хоумвуд», одной из первых станций экспресс-ветки, ведущей к терминалу «Миллениум» в центре Чикаго. С пассажирами при этом велась предварительная работа: одной трети сказали, чтобы они постарались «заговорить с незнакомым человеком в поезде, попытались наладить общение и узнать о нем что-то интересное». Второй трети советовали «помалкивать и наслаждаться одиночеством в поезде». Последняя треть пассажиров получила указания «вести себя как обычно». Всем пассажирам выдали конверт с опросом и велели пройти его в конце поездки и отправить по почте в предоставленном маркированном конверте. Из 118 человек опрос отправили 97. Те, кому предварительно сказали заговорить с незнакомцем, оценили свою поездку на поезде как более приятную и веселую, чем те, кому велели быть в одиночестве или вести себя как обычно.

Любопытно, что затем Ипли и Шредер провели другой эксперимент с участием 105 пассажиров на той же станции «Хоумвуд». Пассажиров попросили представить, что бы они почувствовали, если бы их попросили заговорить с незнакомцем, ни с кем не говорить или вести себя как обычно. Результаты оказались противоположными данным реального эксперимента: когда участники представляли гипотетический разговор с незнакомцем, им казалось, что тот будет намного менее приятным и принесет им меньше положительных эмоций, чем поездка в одиночестве или типичное поведение. Мы ошибаемся, думая, что одиночество лучше разговора с соседом по вагону. Нам только кажется, что привычный распорядок лучше новых социальных связей: это искажение, следствие нашей тяги к привычному. Мы выбираем подходящего кандидата в сотрудники или потенциальные мужья, не уделив достаточно времени разведке. Чтобы исследовать новое и неизвестное, необходимо преодолеть это искажение.

МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ПЛЮСЫ НОВИЗНЫ

Стив Джобс не отличался тягой к привычному — уже в девятнадцать лет он охотно исследовал незнакомую страну (Индию). К сожалению, там он заболел и сильно похудел. Но много лет спустя говорил, что именно благодаря путешествию по Индии научился доверять интуиции. Джобс отличался уникальным мышлением, сочетавшим рациональность и интуицию, и принимал как блестящие, так и спорные решения.

Стив Джобс был уникумом, единственным в своем роде. Можно ли сказать, что всякий побывавший в Индии извлечет из этого путешествия такую же пользу? Или опыт Джобса уникален? Социальные психологи Энджела Ка-Э Люн, Уильям Мэддакс, Адам Галински и Чи-Юэ Чиу собрали массу свидетельств, доказывающих, что мультикультурный опыт способствует креативности[225]. Участникам их экспериментов предлагалось решить задачу Дункера со свечой. Испытуемому даются свеча, коробок спичек и коробка с канцелярскими кнопками. Необходимо прикрепить свечу к стене таким образом, чтобы воск не капал на стол или на пол[226]. Эта задача часто используется для проверки творческих способностей. Студенты бизнес-школ, у которых был опыт проживания за границей, чаще находили решение задачи Дункера, чем студенты, не имевшие такого опыта. Результаты подтвердились и в экспериментах с другими задачами на креативность.

Но почему мультикультурный опыт связан с креативностью? Люн с коллегами отвечает: соприкасаясь с разными культурами, люди усваивают новые идеи и концепции. Например, переехав в США, я познакомился с одной совершенно новой для меня концепцией: что, оказывается, можно самому построить и отремонтировать дом. Для американца это совершенно нормально. Для японца — радикально. Мы в Японии тоже делаем кое-что своими руками, но обычно это что-то небольшое, например книжные полки. До переезда в США я и представить не мог, что непрофессионал может попытаться отремонтировать или построить целый дом самостоятельно. Дух фронтира был мне незнаком. Американские каркасные дома — гениальное изобретение, существенно облегчающее строительство. Этих концепций прежде не существовало в моей картине мира, но теперь они кажутся нормальными. Готов поспорить, мои друзья из Токио решили бы, что я сошел с ума, скажи я им, что решил построить дом с нуля.

Люн с коллегами также рассудили, что, соприкасаясь с разными культурами, человек начинает понимать, что одно и то же поведение может интерпретироваться по-разному. Хороший пример — улыбка[227]: в детстве меня учили не улыбаться на людях, так как в Японии это считается невежливым. Но когда я приехал в США, мне все говорили, что надо чаще улыбаться, потому что это вежливо! Теперь, когда я возвращаюсь в Японию, мне приходится делать над собой усилие, чтобы не улыбаться. Однажды я отправился в универмаг в торговом районе Гиндза и зашел в лифт, где уже были другие люди. Я заметил ужас на их лицах: они меня боялись! Но почему? Я же дружелюбный японец, такой же, как они! Только через секунду я