Между нами терапия. Исследование себя и ценности бессознательного - Ирина Гиберманн

• Избегание конкуренции. Человек заранее убеждает себя, что ему не место в «игре», и даже не подает заявку.

• Занижение стандартов для себя. Если не ставить высоких целей, то и провалиться будет не страшно. Это защитный механизм: «Если я изначально не стремлюсь к большему, то и разочарования не будет».

3. Сверхкомпенсация: гиперкомпенсация через трудоголизм и подавление других. Этот паттерн выглядит как поверхностный успех, но в его основе лежит страх быть разоблаченным. Человек может работать вдвое больше, чем требуется, погружаться в сверхурочные, обесценивать отдых и личную жизнь.

• Трудоголизм. Человек не просто много работает, он утверждает себя через работу. Каждое новое достижение — это не удовольствие, а попытка доказать себе, что он достоин существования.

• Принижение успехов других. В этом случае включается проекция: «Если я чувствую себя ничтожным, я докажу, что и остальные не так уж хороши». Это может выражаться в критике коллег, в высокомерном отношении, в попытке постоянно сравнивать и снижать значимость чужих достижений.

• Движение от страха, а не к цели. Вся система жизни строится не на том, чтобы создавать что-то ценное, а на избежании провала. Человек делает только то, что гарантированно принесет ему признание, но не рискует идти в новые зоны.

Психоаналитическая перспектива: страх перед кастрацией и запрет на собственную силу. Если мы рассматриваем эту схему глубже, то обнаружим ее связь с концепцией страха кастрации[5]. Под кастрацией Фрейд понимал не буквальную утрату, а ощущение запрета на собственную силу и активность. Когда ребенок переживает ситуации, где его успех не признавался, а обесценивался, психика адаптируется, создавая убеждение: «Лучше не выделяться». Если отец сам испытывал неуверенность и проживал свою «неудачность», он мог проецировать этот страх на ребенка, обесценивая его стремления. Если мать была гиперконтролирующей, ребенок мог ассоциировать свою инициативу с угрозой быть отвергнутым. Здесь включается Танатос: если успех приводит к боли, значит, лучше отказаться от него вовсе.

Почему мы выбираем провал? Ловушка неудачи — это не просто убеждение. Это фундаментальная защита. Если ребенок не пережил опыт признания, если его успех не был контейнирован, то любое движение вперед становится угрозой. Люди с этой схемой не просто боятся конкуренции — они боятся самого факта своей силы: если я поверю в себя, то мне придется взять на себя ответственность. Если я достигну успеха, я рискую быть разочарованным, если это не принесет счастья. Если я перестану чувствовать себя неудачником, мне придется искать для себя новые смыслы.

Фрейд писал, что мы не всегда боимся провала — иногда мы боимся успеха даже больше. Потому что успех требует изменений, требует выхода из привычной идентичности. И что тогда? Ловушка неудачи парадоксальна: она не просто ограничивает, но и защищает. Она удерживает от разочарования, от необходимости выходить в мир, от угрозы осознания собственной силы. Но в конечном счете вопрос остается: если я позволю себе почувствовать успех, кем я стану тогда?

Я не имею права на свои желания, я должен подчиняться другому

Ловушка покорности — это одна из самых глубоко встроенных схем, поскольку она затрагивает психодинамику власти, границ и идентичности. В ее основе лежит убеждение: «Я буду делать всё, как ты пожелаешь». Этот механизм формируется еще в детстве, когда ребенок оказывается в отношениях с доминирующей фигурой, которая полностью подавляет его автономию. Это может быть контролирующий родитель, агрессивный старший брат или сестра, семейная система, где решения всегда принимаются «сверху». Когда нет возможности быть услышанным, психика адаптируется, создавая убеждение: «Если я буду слушаться, меня не отвергнут», «Если я соглашусь, меня не накажут», «Если я поставлю себя на второе место, меня будут любить». В результате ребенок привыкает подавлять свои желания, ориентируясь исключительно на ожидания окружающих. Это кажется единственным способом выживания.

В психоаналитической перспективе здесь можно говорить об интернализованной фигуре авторитета, которая становится внутренним надзирателем. Это суперэго, сформированное в условиях авторитарного контроля, которое не просто ограничивает свободу, но и создает постоянное чувство вины за любую попытку автономии.

Как эта ловушка проявляется? Ловушка покорности приводит к тому, что человек утрачивает ощущение собственной субъективности. Он больше не знает, что хочет, что чувствует, что предпочитает. Его реальность определяется желаниями других людей.

1. Покорность: добровольное подчинение чужой воле. Здесь человек принимает роль пассивного исполнителя, чьи интересы всегда вторичны.

• Выбор доминирующего партнера или начальника. Человек бессознательно ищет тех, кто возьмет власть в отношениях, потому что сам не умеет принимать решения. Это может проявляться как привлечение абьюзивных партнеров, авторитарных начальников, контролирующих друзей.

• Подавление собственных желаний. Любое личное предпочтение воспринимается как угроза. Гораздо проще делать так, как удобно другим, чем столкнуться с возможным конфликтом.

• Неспособность прямо говорить о своих потребностях. Вместо открытой коммуникации человек использует намеки, полунамеки, ожидания, что другой сам догадается. Это формирует замкнутый цикл пассивной агрессии: «Если я не могу просить напрямую, я буду злиться, когда меня не понимают».

2. Избегание: уход от ситуаций, где нужно отстаивать себя. Здесь человек просто не вступает в ситуации, где ему нужно выражать свои желания или мнения.

• Избегание близких отношений. Человек боится быть поглощенным, боится, что партнер начнет доминировать. В результате — полная изоляция или поиск отношений, где нет глубины, но есть дистанция.

• Избегание конфликтов. Любое противостояние воспринимается как угроза разрушения связи. Человек скорее уступит, чем рискнет потерять контакт.

• Избегание публичного выражения симпатий и мнений. Это очень характерно для коллективистских культур и поколений, выросших в условиях жесткой иерархии. Человек предпочитает оставаться в тени, чтобы не быть наказанным за свою субъективность.

3. Сверхкомпенсация: бунт против власти и разрушение границ. Если подавленная энергия накапливается, она может вылиться в импульсивные и неконтролируемые вспышки агрессии.

• Пассивно-агрессивное поведение. Человек может соглашаться, но потом саботировать. Это тот случай, когда человек говорит «Да, конечно, сделаю», но находит тысячи причин, чтобы не выполнять обещанное.

• Бунтарство без причины. Здесь включается механизм разрушения власти как таковой. Если человек не смог найти баланс между автономией и покорностью, он может разрушать любые формы авторитета, даже если они ему не вредят.

• Вспышки неконтролируемой ярости. Это проекция: «Я столько лет подавлял себя, теперь подавлять буду я». Это можно увидеть в динамике тихих людей, которые в какой-то момент взрываются и полностью меняют стратегию поведения.

Психоаналитическая перспектива: связь с Танатосом и страх собственной силы. В основе ловушки покорности лежит страх перед собственной агрессией. Ловушка покорности — это движение в сторону Танатоса. Если автономия связана с угрозой быть