Психологически насыщенная жизнь. Почему трудности делают жизнь по-настоящему богатой - Сигехиро Оиси

потому что пончик с кофе позиционировали как идеальное начало продуктивного дня. В нашей культуре идеализируются продуктивность, организованность и способность «делать дела»[170]. В продуктивности нет ничего плохого, но какова ее цена и побочные психологические последствия одержимости эффективностью?

Я большой поклонник Адама Смита и его книги «Богатство народов». Предисловие к моему экземпляру книги написал блестящий экономист Алан Крюгер[171]. Он пишет, что студентам экономических факультетов очень повезло, что самый фундаментальный труд по современной экономике написан таким талантливым рассказчиком. Я полностью согласен с Крюгером: «Богатство народов» — на удивление увлекательная книга. Если бы я прочел ее раньше, чем «Принципы психологии» Уильяма Джеймса, я, вероятно, стал бы экономистом, а не психологом. Я даже назвал свою первую книгу на английском языке «Психологическое богатство народов»[172].

Подобно всякой хорошей книге, «Богатство народов» начинается с блестящего наблюдения. Адам Смит предлагает нам представить фабрику по производству булавок. Если один рабочий будет делать все процессы, необходимые для производства одной булавки, он произведет одну булавку в день. Значит, десять рабочих, работая независимо друг от друга, произведут десять булавок в день. Но что, если каждый из десяти рабочих возьмет на себя один-два отдельных процесса? Например, один будет вытягивать проволоку, второй распрямлять, третий резать, четвертый заострять конец и так далее. По подсчетам Адама Смита, при таком разделении труда десять рабочих смогут производить 48 тысяч булавок в день — по 4800 на каждого! Таким образом, простое разделение труда повышает производительность в 4800 раз. Неудивительно, что модернизацию нередко приравнивают к специализации и разделению труда.

Книга «Богатство народов» была опубликована в 1776 году — в год, когда США объявили о независимости. В то время основной отраслью в США являлось сельское хозяйство; в стране не было фабрик. В 1908 году Генри Форд запустил в производство форд модели Т — популярную модель автомобиля. Сначала его фабрика выпускала всего несколько моделей в день. Но в 1913 году Форд ввел в эксплуатацию конвейер — намного более эффективный способ разделения труда, и производительность увеличилась до 10 тысяч автомобилей в день. С изобретения конвейера прошло сто лет. Можно предположить, что в наше время производство достигло максимальной эффективности. Нельзя же бесконечно дробить производство на мелкие операции. Но как бы не так: компании вроде «Амазон» и «Таргет» постоянно ищут новые способы увеличения производительности — от кадровых изменений до инвентаризации в реальном времени.

КОГДА-ТО МЫ ВСЁ ДЕЛАЛИ САМИ

В прошлом разделение труда существовало в основном на фабриках, фермах и в ресторанах. Дома люди готовили, убирались и стирали сами вплоть до 1990-х годов, хотя микроволновки, стиральные и посудомоечные машины существовали и раньше и существенно экономили труд и время. Но за последние двадцать лет в нашу жизнь повсеместно проникли привычки эффективности, что привело к еще большему разделению труда. Аутсорсингом теперь занимаются не только мультинациональные корпорации или очень богатые люди. Многие семьи среднего класса отдали на аутсорс уборку, уход за садом и даже закупку продуктов. Занятые профессионалы используют искусственный интеллект, чтобы планировать время, составлять расписания и даже инвестировать деньги.

В научном сообществе наука больших команд постепенно вытесняет традиционную работу в маленьких лабораториях и требует все большего разделения труда. В исследованиях по социальной психологии один человек готовит экспериментальные материалы, другой проводит исследование, третий очищает данные, четвертый анализирует, пятый интерпретирует и так далее. Все члены команды занимаются своей работой. Затем части быстро сводятся воедино, и команда переходит к следующему проекту. Таким образом можно осуществить несколько десятков научных исследований в год.

Психолог из Гарварда Джером Каган сокрушался из-за этой тенденции. Он вспоминал: «Во времена моей учебы в аспирантуре типичный ученый спускался в подвал университетского корпуса и там, с помощью одного из аспирантов, писал и переписывал научную работу, сообщая об интересных результатах… Всю работу осуществляли два мозга и четыре руки, нередко без привлечения стороннего финансирования. В таких условиях гордость в случае удачи эксперимента или смесь фрустрации и грусти в случае его неудачи испытывали лишь два человека. В наше время эти эмоции “разбавлены”, ведь эксперименты разрабатывают сотни экспертов, а проводит команда»[173].

РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА И ОБОСОБЛЕННОСТЬ

Замечу, что Каган вовсе не жаловался на продуктивность больших команд. Его недовольство вызывали психологические аспекты современной научной деятельности и «блеклость» опыта ученых. Знаменитые рассуждения о негативных последствиях разделения труда принадлежат Карлу Марксу. В частности, Маркс беспокоился, что разделение труда приведет к тому, что люди станут «одномерными»: «Разделение труда охватывает не только экономическую, но и все прочие сферы общества и во всех сферах закладывает фундамент всеохватывающей системы специализации и распределения людей по категориям, развития одной способности в ущерб всем остальным». Маркс тревожился, что из-за разделения труда люди поглупеют: «Оно увеличивает социальную производительную силу труда, что выгодно не только капиталистам, но и рабочим, однако отдельные рабочие при этом лишаются навыков». Маркс считал, что разделение труда «умерщвляет тело и разрушает ум»[174].

В обращении к Американской социологической ассоциации в 1985 году ее президент Кай Эриксон заметил, что теория Маркса о возникающей из-за разделения труда обособленности справедлива и для современных рабочих и служащих[175]. Он считал, что основными источниками обособленности являются «структуры современной рабочей среды, подразделяющие труд на все более узкоспециализированные действия, и структуры, лишающие рабочих контроля над выполняемой работой». Рядовые сотрудники обязаны выполнять квоты, соблюдать установленный распорядок и находятся под постоянным контролем менеджеров. Эриксон призывал задуматься, что в наше время разделение труда может приводить к «человеческому равнодушию, грубости, выгоранию, жестокости и апатии».

Социолог Мелвин Кон обнаружил данные, подтверждающие теоретические рассуждения Маркса[176]. Он проанализировал данные исследования 3101 американского гражданского служащего. В исследовании измерялись три фактора труда: степень контроля, рутинизация, предметная сложность. Оценивались также четыре специфических аспекта обособленности: чувство беспомощности, деперсонализация, отсутствие понятия «норма», культурная обособленность. Участники исследования, чья трудовая деятельность была связана с высокой степенью контроля, рутины и недостаточной сложностью труда, чаще сообщали об ощущениях отсутствия контроля над своей жизнью и чувствах беспомощности, бесцельности и отсутствия ценностных ориентиров, равнодушия к моральным нормам («что такое хорошо и что такое плохо»).

МИНУСЫ СПЕЦИАЛИЗАЦИИ: ИСТОРИЯ 1

Идея Кагана о «разбавленных эмоциях» — это не то же самое, что идея обособленности Маркса. Вторая концепция куда более удручающая. Кроме того, работая в большой команде и выполняя специализированную задачу, например анализ данных, человек не испытывает такую сильную обособленность, как работая на заводском конвейере. Ощущение себя частью команды может приносить и положительные эмоции. Прочитав исследование Кона, я задумался о психологических последствиях разделения труда, особенно о воздействии разделения труда на счастье, смысл и психологическую насыщенность. Лишает ли разделение труда человека возможности испытать