Нервы на пределе. Почему стресс — не слабость, а биология и что с этим делать - Ричард Маккензи

пациента может резко упасть кровяное давление и температура тела. В своем исследовании Кэннон подчеркивал, как важно немедленно обеспечить пациента жидкостью во избежание обезвоживания и дать ему согреться. Эти принципы и сегодня остаются основой оказания первой помощи.

Кроме того, работая в военных госпиталях, Кэннон продвинулся в своих исследованиях о значительном влиянии психических травм и стресса на организм. В 1915 году, перед уходом на войну, Кэннон опубликовал книгу с длинным, но красноречивым названием «Влияние боли, голода, страха и ярости на физическое состояние: отчет о недавних исследованиях функции эмоционального возбуждения». В этом труде, среди прочего, он показал, как эмоциональные триггеры побуждают надпочечники вырабатывать стимулирующие гормоны (адреналин, например). На тот момент это было новаторской идеей[69].

Хотя книга Кэннона 1915 года была основана главным образом на серии экспериментов «стимул — реакция» на несчастных лабораторных кошках, он четко изложил те же процессы применительно к человеческому организму и описал механизм, в ходе которого вызванная стрессом перегрузка надпочечников может в долгосрочной перспективе повлиять на хрупкий баланс глюкозы. Среди примеров, которые он привел, был случай немецкого офицера, чье участие в короткой, но жестокой Франко-прусской войне 1870–1871 годов принесло ему не только медаль за отвагу, но и диабет, и мужчины, у которого развилось такое же заболевание вскоре после того, как он узнал, что жена ему изменяет.

Почти двадцать лет спустя в книге The Wisdom of the Body Кэннон ввел не одно, а целых два ключевых новых понятия: гомеостаз и реакция «бей или беги»[70]. Как мы уже убедились, эта древняя гормональная реакция характерна для всех позвоночных, но только у людей есть ГГНС — относительно недавнее эволюционное «новшество», наградившее нас хроническим стрессом из-за своей способности «выстреливать» повторно. Мозг почти полностью управляет стрессовой реакцией. Ученые поняли это не сразу. Исследователи прошлого рассматривали железы человека как взаимодействующие, но все же независимые органы, которые вырабатывают гормоны для поддержания баланса в конкретном участке тела. В 1930-х годах один из ведущих британских эндокринологов Уолтер Лэнгдон-Браун приблизился к более точному пониманию стрессовой реакции, объявив гипофиз, расположенный в основании мозга, «дирижером эндокринного оркестра»[71].

Но истина находилась чуть выше гипофиза. В 1940-х годах другой британский ученый Джеффри Харрис, у которого над рабочим столом висел портрет Клода Бернара, провел эксперименты на кроликах и доказал, что гормональные реакции могут запускаться при помощи электрической стимуляции непосредственно в гипоталамусе, что указывает на наличие в нем некоего управляющего механизма. Последующие исследования выявили множество гормонов гипоталамуса, действующих как активаторы других желез организма.

Великое противостояние

Наибольший вклад в развитие исследований Джеффри Харриса, посвященных выявлению гормонов гипоталамуса, сделали двое ученых: Роже Гиймен и Эндрю Шалли. Однако они прославились не только новаторством и выдающимися исследованиями, но и историей своего соперничества — одного из самых известных, ожесточенных и мелочных научных противостояний в стиле мыльных опер.

Гиймен родился во Франции и прервал обучение медицине, отправившись на фронт помогать французскому Сопротивлению переправлять сбежавших заключенных через горы в Швейцарию. Доучившись в университете, он переехал в Канаду, работал с Гансом Селье и в конце концов обосновался в США. Анджей Шалли родился в Польше и в 1939 году бежал от нацистского вторжения сначала в Румынию, затем в Великобританию и в конце концов добрался до США, как и Гиймен, пожив некоторое время в Канаде.

Учитывая, что оба медика оказались в одной стране после довольно сходных жизненных перипетий и занимались исследованиями в одной области, можно предположить, что они сотрудничали. И действительно, Шалли некоторое время работал в лаборатории Гиймена. Однако их совместное исследование оказалось неудачным, и они обвинили в этом друг друга.

Так началась ожесточенная гонка за первенство в выделении гормонов гипоталамуса, продлившаяся два десятилетия. Ученые, работающие в одной области, нередко охотно обмениваются идеями. Но Шалли и Гиймен, чье соперничество приобрело карикатурный характер — грубоватый славянин против более утонченного француза, — создали конкурирующие команды ученых для выполнения идентичной работы. Гиймен даже отказывался ссылаться на исследования Шалли в своих научных работах.

В итоге гонку с большим отрывом выиграл Шалли: он выявил исходное вещество, известное как тиреотропин-рилизинг-гормон (ТРГ). Его работа на эту тему была опубликована всего за шесть дней до публикации Гиймена. Поляк также с небольшим отрывом опередил француза, выделив второй гормон, ГРГ — гонадотропин-рилизинг-гормон. Зато Гиймен одержал победу с третьим, соматостатином.

Нобелевская академия пыталась положить конец противостоянию ученых, наградив их совместной премией по физиологии или медицине 1977 года, но соперничество продолжилось и даже легло в основу бестселлера «Нобелевская дуэль»[72].

Но что же все это значит для Ханны? А то, что решить ее проблемы будет не так-то просто, если они действительно вызваны повышенным уровнем кортизола. Стресс может быть не только физиологической проблемой, но и психологической, а также проблемой окружающей среды. Помимо физической активности и рациона, Ханне следовало задуматься об обстановке дома и на работе, о своем детстве и даже своей социальной роли.

По описанию реакция «бей или беги» и последующая роль ГГНС могут показаться почти механистическим процессом. Но эти процессы никогда не проходят одинаково у двух людей, и даже одно и то же количество кортизола может влиять на разных людей совершенно по-разному, причем это часто зависит от того, что происходило с человеком в детстве и младенчестве.

Многочисленные исследования показали, что, если у матери во время беременности наблюдался постоянный повышенный уровень кортизола, ее ребенок будет хуже справляться с физиологическими проявлениями стресса во взрослом возрасте. Важнее всего благоприятная среда в раннем младенчестве, ведь младенцам требуется несколько месяцев для установления циркадного ритма кортизола, который окончательно налаживается лишь к четырем годам. Это биологический факт, хотя все названные факторы почти всегда находятся вне контроля матери, и не нужно обвинять и стигматизировать матерей из-за того, что им не удалось избежать стрессов.

В девятой главе мы подробнее поговорим о важности первых лет жизни, но для понимания феномена гомеостаза и механизма его нарушения нужно все же изложить основы. Если коротко, младенцы не могут справляться со стрессом самостоятельно. Их мозг требует, чтобы их потребности были удовлетворены, а младенец испытывает потребность не только в пище, но и в прикосновении, объятиях, стимуляции и внимании. У лишенных этого детей может наблюдаться резкое повышение уровня кортизола, который в норме должен оставаться очень низким, что может повлиять на развитие системы нейромедиаторов. Такие дети, как правило, вырастают с меньшим количеством рецепторов кортизола в гиппокампе и намного хуже справляются с притоком кортизола, вызванным стрессом.

В одном канадском исследовании группу молодых людей попросили оценить свою семейную историю и отношения с