Нервы на пределе. Почему стресс — не слабость, а биология и что с этим делать - Ричард Маккензи

лекарство — такадиастазу, запатентовал его как средство для улучшения пищеварения, продал лицензию фармацевтической компании и стал миллионером. На эти деньги Такаминэ оснастил собственную лабораторию в Нью-Йорке и с помощью коллег, в том числе сотрудников фармацевтической фирмы Parke-Davis, изолировал, а затем и наладил производство экстракта надпочечников — «экстрактивного продукта желез», впоследствии запатентованного под названием «адреналин».

Поскольку адреналин — коммерческое название лекарства, то это привело к небольшой путанице: у гормона два названия, адреналин и эпинефрин (его официальное научное название). Еще большая путаница связана с тем, что в США принято использовать название эпинефрин, хотя именно там он был запатентован как адреналин, в то время как в Великобритании и Европе гормон чаще называют адреналином.

Кто считается победителем гонки за открытие первого гормона: Такаминэ или дуэт Старлинга и Бэйлисса? Сложно сказать. Такаминэ первым опубликовал отчет о своем открытии в медицинском журнале, хотя впоследствии выяснилось, что его патентованный продукт также содержал норадреналин (или норэпинефрин), еще один гормон надпочечников с аналогичным действием. Но некоторые медики спорят, что, поскольку Такаминэ изолировал вещество из желез овцы, не наблюдая его физиологического действия, лавры должны принадлежать дуэту британских ученых. Как бы то ни было, это открытие ознаменовало начало новой эпохи со множеством коммерческих лекарств, «волшебных таблеток», а порой и откровенно мошеннических схем.

Гормональный бум

Вскоре адреналин начали применять в медицине, в основном для остановки кровотечения, а также для других целей, хорошо знакомых современным врачам, например для лечения астмы. Амбициозные врачи прошлого заявляли, что адреналином можно вылечить бубонную чуму и недержание мочи, а если ввести его на определенном сроке беременности, будущие родители смогут выбрать пол ребенка.

Как и в случае с ранними исследованиями Арнольда Бертольда, существовала определенная закономерность в том, что, помимо надпочечников, именно тестикулы станут одним из главных объектов изучения, и тут научный мир ждало несколько любопытных открытий. В 1890 году франко-американский физиолог Шарль-Эдуар Броун-Секар объявил, что ввел себе экстракт тестикул морских свинок и собак. Хотя ученому было уже далеко за семьдесят, к нему, по его словам, вернулась былая половая мощь: в одной публичной лекции он описал свой «визит» к супруге, которая была намного его моложе[50].

Эта идея быстро превратилась в выгодный бизнес. В 1920-х годах французский хирург российского происхождения Серж Воронофф пересадил состоятельным пациентам пожилого возраста части тестикул молодых мужчин, казненных за серьезные преступления. Но поскольку количество тестикул преступников было ограничено, он постепенно стал использовать для тех же целей экстракты тестикул шимпанзе и мартышек. Более тысячи богачей сделали себе операцию по «пересадке обезьяньих желез», а Воронофф открыл в Италии ферму по разведению обезьян для этих операций.

Кульминацией гормонального бума стала деятельность австрийского эндокринолога Эжена Штейнаха, истинного первопроходца в изучении функций половых гормонов. По современным меркам Штейнах казался чудаковатым. Он продолжил незавершенные исследования Арнольда Бертольда и попробовал пересадить яичники кастрированным морским свинкам мужского пола и тестикулы — стерилизованным самкам. Далее он наблюдал, как эти операции влияли на поведение животных. Но, в отличие от Бертольда, Штейнах на этом не остановился. Он был другом Зигмунда Фрейда и увлекся идеей о том, что гормоны способны влиять не только на биологические характеристики организма, но и на психосексуальные особенности личности. В своих экспериментах он использовал неопустившиеся третьи яички, удаленные у мужчин в ходе стандартной, но редкой хирургической операции, и пересаживал их другим мужчинам, стараясь изменить их сексуальное влечение; он утверждал, что операция помогла им испытывать влечение к женщинам. Самое популярное изобретение Штейнаха якобы тоже имело эндокринологическое обоснование. «Операция по омоложению Штейнаха», по сути, являлась частичной вазэктомией: в ходе двадцатиминутной мини-процедуры выполнялась перевязка одного из двух семявыносящих протоков. Штейнах полагал, что у мужчин более старшего возраста таким образом «омолаживаются» половые железы, что приводит к повышению сексуальной активности. На самом деле единственным эффектом этой операции был эффект плацебо. Она даже не приводила к стерилизации, в отличие от полной вазэктомии. Впрочем, Штейнах считал иначе. В своей книге Sex and Life он писал, что после этой операции пациенты из «вялых, немощных, слюнявых стариков» превращались в «мужчин в самом расцвете сил», выкидывали очки для зрения, брились дважды в день, таскали стокилограммовые тяжести и даже предавались таким юношеским развлечениям, как покупка земли во Флориде.

Сейчас все это кажется абсурдом, но в свое время к Штейнаху выстраивалась очередь из знаменитых пациентов. В их числе был и его друг Фрейд, который сделал операцию по перевязке семявыносящего протока в 1923 году, в возрасте шестидесяти семи лет. Ирландский поэт и писатель Уильям Батлер Йейтс отважился на такую же процедуру десятью годами позже, в 1933 году, в возрасте шестидесяти девяти лет. Его друзья переживали, что процедура окажется такой же бессмысленной, как «пересадка мотора от кадиллака в форд». Однако Йейтс утверждал, что операция вернула ему творческую энергию и подарила «второй пубертат», а ирландские газеты прозвали его «стариком с юношескими железами»[51].

Со временем эндокринология превратилась в большой бизнес. В 1917 году в Нью-Йорке было основано Общество эндокринологии, которое и сегодня остается крупнейшей организацией эндокринологов. В том же году учредили Ассоциацию изучения органов внутренней секреции. Всего через семь лет в брошюре одной американской фармацевтической компании уже значилось 116 гормональных препаратов, в том числе лекарства на основе адреналина от геморроя и тошноты, средства от запора на основе гормонов гипофиза, а также экстракты тестикул для лечения эпилепсии, холеры, туберкулеза и астмы.

Теория о том, что гормоны способны влиять на различные человеческие характеристики, в том числе когнитивное поведение и даже личность, вызвала огромный общественный интерес. Возникло околонаучное направление психоэндокринологии, находившееся под сильным влиянием теорий Фрейда. Главой этого направления стал еще один пионер изучения гормонов, в чьей деятельности серьезные научные прорывы соседствовали с откровенно странными идеями.

Луис Берман был известным нью-йоркским врачом: он лечил Джеймса Джойса и Эзру Паунда. Уважаемый ученый-эндокринолог из Колумбийского университета, Берман опубликовал несколько десятков научных работ и первым изолировал гормон[52], который выделялся крошечными паращитовидными железами, расположенными в шее, и регулировал уровень кальция в организме. Однако, по словам одного историка, Берман «смело экстраполировал» свои идеи и имел склонность доводить до абсурда реальные научные знания. Так, он убедил себя, что индивидуальный гормональный баланс человека формирует его личность, и написал несколько бестселлеров, изложив в них свою теорию, поэтично и с претензией на научность названную «химией души». Он заявлял, что люди принадлежат к одному из нескольких типов в зависимости от доминирующих эндокринных желез.

Берман сформулировал опасную теорию о том, что у различных этнических групп работа эндокринных желез значительно отличается, а также утверждал, что «эндокринная конституция» человека написана