Москва и Восточная Европа. Югославская модель социализма и страны советского блока. 1950-е — 1960-е годы - Анатолий Семенович Аникеев

После возникновения конфликта с Москвой Кидрич развернул критику советской бюрократической системы, ее экономической и теоретической базы[35]. За его активными усилиями в борьбе с бюрократизмом в этот период скрывалась задача ограничения влияния определенных групп в югославском руководстве, которые придерживались принципов советской политэкономии применительно к югославским реалиям. Критика советской бюрократической системы давала также возможность показать, от каких элементов этой системы, заимствованных югославскими политиками и экономистами до 1948 г., следует отказаться. В обширном докладе под названием «Строительство социалистической экономики ФНРЮ» на V съезде КПЮ в июле 1948 г. Кидрич подчеркнул, что югославы учитывают советский опыт социализма, но имеют свое представление о специфических условиях в собственной стране. Он повторил старый тезис о конфискации имущества, которая заложила основу «социалистического типа» югославской экономики. Отличие от русской революции, в ходе которой была реализована политика союза с бедняком и нейтрализации середняка, Кидрич усматривал в достигнутом в Югославии союзе с середняком, «вопреки его колебаниям». Наконец, еще одной особенностью («условием», по терминологии Кидрича) было то, что после освобождения страна избежала гражданской войны и империалистической интервенции. Это позволило, опираясь на энтузиазм трудящихся, входивших в Народный фронт, сразу приступить к обновлению экономики, технической реконструкции, расширению и формированию обобществленного хозяйственного сектора. Он указал и на лагерь СССР и стран социализма, как на существенный фактор, исключивший окружение Югославии капиталистическими странами, как это было в октябре 1917 г. в России[36]. Кидрич отметил также большую экономическую помощь Югославии со стороны СССР и стран народной демократии, как и то, что благодаря «колоссальному международному авторитету СССР» Югославии удалось получить значительную помощь от ЮНРРА, несмотря на то что страна уже вступила на революционный путь[37]. Анализ политики югославского руководства в первые послевоенные годы Кидрич продолжил, обратив внимание на то, что некоторые партийные функционеры неверно воспринимали советский опыт и пытались его «механически, а не диалектически перенести на югославскую почву», в том числе и под влиянием идей А. Хебранга и С. Жуйовича. Весной 1948 г. эти руководители были сняты с высших постов в партии и правительстве и отданы под суд за поддержку резолюции Информбюро и передачу советским дипломатам конфиденциальной информации о ситуации в верхнем эшелоне власти[38]. Учитывая это, Кидрич подверг критике опальных политиков и одновременно косвенно указал на существование других сторонников этой, «не во всем правильной политической линии». Вукманович-Темпо, в тот период министр в правительстве, отмечал в своих мемуарах, что меры по децентрализации экономики болезненно воспринимались управленцами, привыкшими работать в сложившихся вполне комфортных для них условиях и жестко сопротивлявшимися реформам. Оппозиция, как он указывал, существовала и в рядах партии[39]. Кидрич также выступил против механического обращения к опыту НЭПа, отметив, что условий, при которых он существовал в СССР, «у нас вообще не могло быть»[40]. Позиция Кидрича, очевидно, получила одобрение в политбюро, и Тито позднее, в докладе на VI съезде КПЮ/СКЮ осенью 1952 г., говорил, не называя имен, о вреде нанесенном югославской экономике такими людьми как Хебранг и Жуйович. Кидрич в своем докладе на съезде коснулся и важной темы политики КПЮ на селе. Возражая теоретикам и руководителям компартии Франции и Италии, говорившим о незавершенности буржуазно-демократической революции в Югославии, где не была проведена национализация земли, он упрекнул их в непонимании условий, существовавших в России 1917 г. и сложившихся в Югославии в 1945–1946 гг. в сфере землепользования, и, соответственно, психологии крестьянина[41]. Национализация земли как предпосылка осуществления социалистической реконструкции сельского хозяйства означала бы, по его мнению, «катастрофу для югославской народной революции», разрушила бы союз трудового народа, сделала бы из бедного крестьянина и середняка «активный резерв буржуазии», которые восприняли бы эти меры как «экспроприацию мелких товарных производителей». При этом он ссылался на определение Сталина, согласно которому «крестьянское хозяйство не является капиталистическим хозяйством, но что оно, с учетом его размеров, является мелкотоварным хозяйством»[42]. Неоднократное обращение Кидрича в докладе к «теоретическому» наследию Сталина, для обоснования и подтверждения собственных взглядов на перспективу социалистического развития Югославии, возможно, было свидетельством готовности части югославского руководства обсуждать возникшие разногласия и искать компромисс непосредственно с советским вождем, обойдя бюрократический партийный аппарат и коминформовскую верхушку. Не исключено, что, как наивно полагали некоторые в югославском руководстве, прямая апелляция к авторитету советского вождя, позволяла бы Сталину, вопреки, как они считали, жесткой антиюгославской позиции его окружения, увидеть в творческих исканиях Белграда не ревизионизм и предательство, а искренность и революционный порыв и поиск. Такая традиция прямого обращения к Сталину существовала в СССР, и, возможно, в коминтерновской среде.

Предпринятая Кидричем критика бюрократических тенденций в новой Югославии решала две задачи — противопоставление сформулированной им экономической теории советской, а также ограничение влияния ориентированной на советскую модель части управленческого аппарата, который, согласно представлениям Кидрича, должен был быть в основе сохранен, но очищен от бюрократизма. В марте 1950 г. на правительственном совещании с республиканским хозяйственным активом Кидрич подчеркивал, что борьба с бюрократизмом как общественным явлением, который при социализме, «отделяясь от производственного процесса, превращается в особую касту, в паразита», не должна в то же время рассматриваться как ликвидация аппарата. Нормальное функционирование экономики без аппарата невозможно, но необходим и важен постоянный контроль за его работой со стороны трудящихся. Кидрич также подчеркивал необходимость не допускать такое нездоровое явление, как «пролетаризация» аппарата за счет привлечения из производственной сферы малограмотных молодых людей: в результате этой тенденции формируется безграмотный и плохо подготовленный корпус аппаратчиков, в котором количество замещает качество[43].

В своих выступлениях начала 1950-х годов Кидрич неоднократно говорил о том, что Югославия является отсталой, слаборазвитой, аграрной страной, стремящейся стать индустриально-аграрной. Отвечая критикам в Востока, обвинявшим ее руководство в решимости строить социализм без помощи социалистических стран, он подчеркивал, что о «политической» помощи СССР и стран народной демократии уже достаточно сказано[44]. В то же время он отмечал, что югославское руководство никогда не обращалось к СССР, который понес тяжелые потери в войне, как и к странам народной демократии, с просьбами о безвозмездной помощи. Это было бы, по его словам, «недостойным паразитизмом». Югославия, стремясь решить свои проблемы, заключала с этими странами экономические, торговые, инвестиционные договоры и, более того, во многих случаях сама инициировала переговоры по этим вопросам[45].

К концу 1949 г. югославское руководство, испытывая немалые сложности в экономике, вызванные блокадой СССР и стран советского блока, приступило к постепенной нормализации отношений с западными странами. В этот период важной задачей становится как реальная, так и пропагандистская модификация образа страны, которая