Блеф демона - Ким Харрисон

— Нет, — сказала она, обхватив себя руками и пятясь по мусору. — Ты ходишь по миру так, будто у тебя вокруг золотой щит. Будто тебе ничего не страшно. А как ты собираешься выжить в Ковене, если даже демона не можешь пережить?

— Выжить в Ковене? — Я усмехнулась с горечью. — Элис, по сравнению с тем дерьмом, что мне пришлось пережить с демонами, Ковен — просто лёгкая досада.

Я опустила руку — она всё равно ничего не собиралась отдавать.

— Возьмём хотя бы эту неделю, — сказала я. — И нет, я не про то, как пыталась купить у демона зеркало. Сегодня ночью я буду держать на руках человека, которого люблю, и смотреть, как он умирает… дважды — потому что его мастер отдаст его другому вампиру на казнь за то, что он посмел сказать «нет».

Сейчас Ал изводит лучших юристов Цинциннати, пытаясь уговорить меня дать показания в свою защиту — в деле, за которое виновата якобы я. А Пискари вышел из тюрьмы, чтобы заняться этим, но всё, что ему нужно — это убить меня. Или, что ещё хуже, заставить Айви сделать это самой, чтобы доказать ему свою преданность.

А через пару дней я почти сведу себя с ума, пытаясь обуздать древний артефакт Оборотней, чтобы Трент не получил его и не продал, чтобы профинансировать свои секретные лаборатории. И уж если заговорили о Тренте — он будет в такой ярости, когда я арестую его прямо на свадьбе, что, будь у него выбор, он бы с радостью убил меня сам, а не послал за этим Квена.

Я сделала шаг вперёд, и она отступила.

— Хочешь знать, как я выжила? Не из-за навыков — мои жалкие несколько лет обучения заклинаниям ничего не значат рядом с теми, кто веками развивал боевую магию. Я выжила благодаря друзьям. Они — мой золотой щит. Они поддержали меня, когда умер Кистен. Они вернули меня в себя, не дали сойти с ума.

Пискари…я ведь не убила его, но Айви пришлось страдать из-за него, чтобы не убить меня. Я выжила в тёмном Ковене, разоблачив его. А Трент — он выжил, потому что нашёл себя, понял, кто он есть на самом деле, что им движет.

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как сердце колотится, пока я открывала душу.

— И когда я поняла, что всё, что он делал, — чтобы спасти свой народ… я нашла способ перестать его ненавидеть.

Я протянула руку, ожидая, что она всё-таки отдаст украденное.

— Именно это произошло, когда я начала понимать демонов. Вот почему я так чертовски стараюсь дать им шанс. Единственная причина, по которой я выжила после встреч с Алом, — потому что я доверилась ему.

Мой голос дрогнул, и я моргнула, чтобы прогнать слёзы, вспоминая Вивиан.

— Вивиан это понимала, — добавила я вполголоса. — Я тебя не приглашала. Ты сама навязалась. Если ты мне не доверяешь, я не смогу защитить тебя. Не смогу удержать Тритон от того, чтобы сделать тебя своим фамильяром, когда ты снова выкинешь какую-нибудь глупость. Отдай мне это чёртово заклинание.

Три секунды Элис стояла, сжав челюсть. Похоже, ей редко указывали, что делать. Но это уже не моя проблема.

— Отдай его, или я позволю ей забрать тебя, — добавила я, смертельно серьёзно. — Я не просила тебя идти со мной, но я тебя защищу. Не смогу, если ты будешь творить магию за моей спиной.

Она вскинула подбородок.

— Я тебе не доверяю, — сказала она и протянула мне то, что выглядело как дёшево сделанный деревянный амулет. Похоже, он был не активирован — я ничего не почувствовала, когда он коснулся моей ладони.

— Он просто чертит круг. Я взяла его у Сильвии.

Я почувствовала облегчение, прочитав инструкции, и поняла, что она говорит правду. Трудно функционировать, когда у тебя обожжены синапсы, но эта маленькая штучка могла хоть немного это компенсировать.

Смущённая, Элис подтянула свои робы повыше.

— Да какая разница? — пробурчала она. — Если демон схватит меня—

— Я умру, пытаясь тебя освободить, — закончила я за неё.

Её челюсть напряглась.

— А значит, если ты провалишься — с меня пыльца пикси.

Но мне уже было легче. Она украла амулет, чтобы обезопасить себя, а не чтобы что-то взорвать. Хотя, впрочем, Сильвия и не продавала разрушительных чар.

— Твой лучший вариант — заткнуться и не активировать круг, — сказала я, бросая амулет ей. Элис ловко его поймала. — Чем могущественнее ты выглядишь, тем сильнее она захочет тебя. — Я выждала, чтобы это дошло. — Давай. Встань в круг. Он её не остановит, но тебе станет легче.

Она поколебалась совсем немного, потом шагнула внутрь.

— Он слишком мал для двоих.

Я сделала шаг, вставая между ней и статуей Девы Марии.

— Я не собираюсь туда лезть. У тебя будет примерно десять секунд. Лучше вообще его не активировать.

Элис молчала. Она была храбрее, чем я ей это приписывала, раз решилась пойти в Безвременье безо всякой защиты, разве что с ворованной круговой защитой.

Я взглянула на кольцо, которое подарил мне Трент, и сжала его в кулаке. Оно связывало Трента с его матерью. Таких связей у него было всего ничего. Я не собиралась менять это на что-то у демона, поэтому развернула камень в ладони, скрыв его от глаз.

Я уже была связана с лей линией и, прошептав слово, вызвала маленькую сферу света — ровно столько, чтобы осветить сцену.

— Поехали, — пробормотала я, собирая в ладонях немного грубой энергии и швыряя сверкающий сгусток в сторону Девы Марии.

Даже будучи готовой, я отшатнулась от взрыва пурпурных и чёрных искр, сделав шаг назад, когда из статуи со злобным шипением вырвались чёрные, змееподобные нити и метнулись в воздух, ощупывая пространство.

— Берегись! — выкрикнула я, прячась за поспешно вызванным кругом. — Элис?

— Отлично! — крикнула она, и я рискнула взглянуть. Круг она не активировала, но была цела, а тёмные нити уже отступили.

Я выдохнула, опустив защиту.

— Это могло быть неприятно, — прошептала я. Но тут же вздрогнула от звука царапанья — над нами, на потолке, сверкнули два красных глаза, зашуршала кожа. Гаргулья. И большая.

Меня захлестнула тревога.

— Я… не причиню вреда, — сказала я, и уши гаргульи с белыми кисточками повернулись на звон моих колокольчиков. — Я только хотела поговорить с Тритон и не хотела вызывать её, — пробормотала я. Отлично. Если бы она не спала, наверняка услышала бы мою напутственную речь.

— И всё же ты её вызываешь, — раздался из тени голос гаргульи, хриплый и глухой, будто далёкий раскат грома. — Если ты попытаешься