Тайные манипуляторы - Вэнс Паккард

или какого-нибудь другого города, находящегося далеко от их штата, лишит их опоры на личные связи. В прошлом они добывали голоса, когда их видели в президентской машине или с одобрительно лежащей на их плече рукой президента на фотографии с местными школьниками. В начале 1956 года Variety сообщила, что эта проблема захватила внимание республиканцев, связанных с массовыми коммуникациями, они чувствовали, что могут добиться победы, используя одну эту стратегию: «Президент должен приглашать важных кандидатов из разных штатов, чтобы они сидели рядом с ним, когда он выступает, и тогда он может расхваливать их избирателям. Его речь можно также строить таким образом, чтобы местные кандидаты могли врезать в нее собственные выступления — вживую, записанные на аудио или видео — в последние три-четыре минуты».

Директор избирательной кампании республиканцев Роберт Хэмфри разъяснил стратегию, сказав, что если бы он был владельцем магазина в маленьком городе, он бы отдал свою рубашку за то, чтобы получить возможность «купить пятнадцатисекундный рекламный клип сразу вслед за Годфри». Так же, добавил он, сенатор или местный конгрессмен может «привязаться сразу за Айком со своим пятнадцати- или двадцатисекундным клипом в качестве члена команды». Затем мистер Хэмфри аккуратно добавил: «Конечно, он платит за это сам».

Образец нового подхода к выдвижению президента — исторически демократической и часто шумной процедуре — был представлен на съезде республиканцев в 1956 году в Сан-Франциско. Даже министры, выступая на ТВ, действовали в ключе предложенных республиканцами лозунгов. Человеком, отвечающим за постановку — его назвали «продюсером шоу», — был Джордж Мэрфи, голливудский актер и директор MGM по связям с общественностью.

Мистер Мэрфи, казалось, рассматривал всех делегатов как актеров своего сверхэффектного шоу. Он стоял в темных очках в нескольких шагах за трибуной. Репортеры отметили, что он «делал профессиональные жесты фанфарам продлить звук или замолкнуть. Делегаты брали слово для реплик прямо вместе с оркестром». Он впал в неистовство, когда делегат от Небраски попытался выдвинуть «Джо Смита» на должность вице-президента в знак протеста против республиканских стратегов, настаивавших на единогласных выборах без подсчета голосов. В конце концов мистер Мэрфи с помощью других убрал протестующего делегата со сцены.

Все действие съезда 1956 года, в отличие от съезда предыдущего года, когда по поводу выдвинутых предложений часто разгорались жестокие баталии, было тщательно предварительно спланировано. Как заметила The New York Times: «Председатель… часто был вынужден подталкивать актеров к действию».

Другим нововведением стало появление посторонних на сцене съезда. Они не только не являлись аккредитованными делегатами, но многие публично признались, что они не были даже республиканцами. По замыслу, они являлись мыслящими «гражданами», горячо поддерживающими действо. Times заметила, что «в действительности они представляли поддерживающие администрацию коммерческие структуры».

Несмотря на все эти явные прогрессивные изменения в укрощении политиков, м-р Мэрфи все же не был удовлетворен результатами, полученными в Сан-Франциско. Он доверительно сообщил журналистам Alsop, что если он пойдет по своему пути, то съезды будут проходить так, как они должны проходить, в правильной постановке с должным управлением и контролем. Между делом он сказал, что был бы счастлив сделать на сцене автоматический люк для того, чтобы избавляться от политиков, которые настаивают на выступлении сверх отведенного времени.

Манипулятивный подход к политическому убеждению, отработанный в тщательно организованных постановках, был перенесен на кампанию в целом. Республиканская партия для своего большого съезда, выведшего мистера Эйзенхауэра в Филадельфии на первое место, подготовила 32-страничный «Сценарий и регламент». В нем было учтено то, что среди аудитории будут «известные любители раздуть шумиху». На митинг, проходивший в критический период накануне выборов и прославлявший Эйзенхауэра и Никсона, был даже привлечен телеобозреватель, который мог поднять волну в поддержку республиканцев. Харриэт ван Хорн назвала маленькие выступления якобы людей из толпы «терпеливо отрепетированными заявлениями, делавшимися по образцу табачной рекламы».

Один из наиболее горячих почитателей Эйзенхауэра из числа политических журналистов Роско Драммонд обнаружил, что акцент кампании был сделан «в меньшей степени на речах и в большей — на внешнем виде». В одном телевизионном шоу, где Эйзенхауэра показывали в течение получаса, он говорил одну минуту. Ведущий телеколонку в The New York Times журналист жаловался, что некоторые члены команды республиканских шоуменов «приблизились к грани обожествления, вызывающего чувство неловкости».

Рекламный подход к возвеличиванию Эйзенхауэра был, возможно, наилучшим образом продемонстрирован в коротком телевизионном рекламном ролике, в котором якобы таксист гулял ночью со своей собакой в парке перед Белым Домом. Он благоговейно направлял свой взгляд к светящемуся окну в Белом Доме и пылко произносил: «Вы нужны мне!».

Один телевизионный режиссер, помогавший Белому Дому в некоторых постановках с участием Эйзенхауэра, в глубине души симпатизировал Стивенсону. Оправдывая свое сотрудничество, он объяснял автору этой книги: «Американская публика настолько приучена к приукрашиваниям, что перед тем, как ваша программа будет показана, вам нужно подняться до уровня приукрашивания, ожидаемого на ТВ».

В последние дни кампании, когда первостепенной и особой задачей республиканцев было убедить нацию в том, что Эйзенхауэр в твердом здравии, несмотря на две тяжелые болезни, их доверие к телевидению как средству продвижения кандидата несколько снизилось. В телевизионных программах — даже тогда, когда их постановки режиссировал мистер Монтгомери, — президент выглядел несколько более бледным, чем хотелось бы стратегам республиканцев. Они теперь перешли к «появлениям» на публике, когда президент приветствовал собравшихся взмахом руки, улыбался и мало говорил, возможно, несколько слов.

Теперь обратимся к демократам. Они, как могли, боролись за то, чтобы тоже поймать удачу в деле использования техник убеждения. Тот факт, что их усилия выглядели более жалкими, чем республиканские, по крайней мере частично объясняется тем, что большие мастера убеждения стоят больших денег, а крупные спонсоры большей частью были на республиканской стороне. Кроме того, будучи менее приученными к передовому мышлению делового менеджмента, они медленнее воспринимали уроки убеждения, взятые у торговцев.

Подобно республиканцам, они вкладывали значительную часть бюджета кампании в пяти- и десятиминутные телевизионные рекламные ролики. Они, подобно республиканцам, взяли за основу ведения кампании технику внушения. Они привлекали из университетов таких ученых в области общественных наук, как Пол Уиллис из университета Индианы, чтобы использовать их идеи. Они деловито отсматривали и пускали в дело запасы отснятых материалов фильмов из фильмотеки NBC и других источников для того, чтобы сделать более привлекательной свою телевизионную рекламу. Они пригласили голливудских звезд, таких как Генри Фонда и Дэвид Уэйн, для помощи в выпуске пластинок с записями музыки и авторского текста для распространения местными клубами демократов. Голливуд сделал настолько жизненный фильм о демократических лидерах прошлого, что некоторые даже опасались, что это помешает сегодняшним живым ораторам.