Красная земля (СИ) - Волков Тим

— Хорошо! С университетским дипломом, милейший, уж пришлось бы повозиться… А курсы мы любые сделаем! Денька через три вас устроит?

Старик-гравер не обманул, и к концу недели документы уже были готовы. Иван Палыч завез их в канцелярию, Ольге Яковлевне, а затем уже поехал в Зарное, по пути прикупив на базаре солидную трость с набалдашником в виде львиной головы — в подарок Гладилину, после ранения тот сильно хромал. Одежда — партикулярное платье — уже была куплена, правда, пришлось подгонять, с чем успешно управилась Глафира.

Сразу же после получения разрешения от Чарушина, выздоравливающий Сергей Сергеевич переселился в школу, в ту самую комнату, что некогда занимала Анна Львовна, а после нее — некий господин Рябинин, не к ночи будь помянут!

Свое переселение Гладилин, к чести его, на самотек не пустил, а устроил нечто вроде новоселья. Купил в лабазе коржики с чаем, а в гостинице заказал большой слоеный пирог. Да еще Аглая напекла вкуснейших картофельных калиток, и вышел самый настоящий пир!

Поначалу сидели впятером, потом девушки, Аглая с Глафирой, ушли — пока совсем не стемнело. Оставшиеся же продолжили разговор, мало по малу перетекавший в политическое русло… впрочем, не столь уж и однозначное.

— Сергей Сергеич! Помнится, вы обещали рассказать про Париж! — напомнила Анна Львовна.

— Обещал — расскажу, — Гладилин невозмутимо кивнул и налил всем еще чаю. — Прошу, прошу… Так вот, о Париже… Поначалу я попал в Лонжюмо, такой старинный маленький городок… там был устроена школа…

— Школа?

— Ну, что-то вроде политических курсов… — скупо пояснил Сергей Сергеевич. — Настоящий имен наших преподавателей я не знал… Уже потом сошелся кое с кем поближе. Один был… Такой… умный, знающий, любезный… с этаким забавным прищуром. Мы звали его — Старик, он не обижался. Еще довольно молодой, но уже лысоватый…

Иван Палыч хмыкнул: не о Ленине ли зашла речь?

— Ну, да теперь многое могу рассказать… это до войны все было, года за два… Меня послал на учебу партийный комитет…

— Эсдеки? — тут же сообразила Анна Львовна. — Я знаю там только господина Плеханова. Удивительно образованный человек!

— Да, это меньшевики… — товарищ Артем мягко улыбнулся. — Я же говорю о других…

— О большевиках, да? Но, они же все нигилисты!

— Не больше, чем эсеры, любезная Анна Львовна! Пожалуй, даже меньше… Тот же Старик… Николай Ленин…

— Ленин? — поморгав, переспросила Аннушка. — Постойте, постойте… Это который в апреле? В газетах еще писали… Да я и так, кое-что слышала. Он же на самом деле — Владимир Ульянов, так?

— Да — Владимир Ильич, — Гладилин прикрыл глаза, на тонких губах его заиграла вдруг тихая ностальгическая улыбка. — Да, могу рассказать — давние дела были. Владимир Ильич… он с женой жили в Париже на улице Мари-Роз, это недалеко от парка Монсури… Я частенько у них останавливался, ночевал… Надежда Константиновна, супруга, готовила чай…

Иван Палыч (Артем) ахнул. Вот это — да! Хороший знакомый Ленина и Крупской Настоящий большевик! Вот уж пригодится…

— А французскому меня учила мадам Инесса, — мечтательно продолжал Гладилин. — Не только меня, всех… наших слушателей. Помнится, как-то завела нас на концерт знаменитого куплетиста… Гастон Монтегюс… Их там называют — шансонье. Выступал в маленьком кабачке на Монмартре… Я даже как-то делал ему сцену! Я ж краснодеревщик, столяр… Не все понимали, Инесса нам переводила… Весело было! Все песни месье Мотегюса, как маленький спектакль… А на обратном пути мы чуть не стали жертвой банды Бонно!

— Бонно? Анархист? — воскликнула Анна Львовна. — Я в газетах читала! Совсем еще девчонкой была…

— Да-да, двенадцатый год… — Сергей Сергеич кивнул. — Пять лет пришло.

— Пять лет… А кажется, будто пять жизней! Так что там с бандой?

— Вылезли мы из подземки на площади Данфер Рошро, прямо у льва — у монумента. Там наши товарищи жили, мы решили проводить… И что вы думаете? Прямо у кладбища вдруг перестрелка! Полиция… и такое роскошное гоночное авто, а в нем двое в масках! Отстреливались и так очень-очень быстро — вжик! Мы так едва успели отпрыгнуть. Потом узнали — банда Бонно! Угоняли автомобили — обычно очень шикарные — на них и грабили, а потом на бешеной скорости — за город. Полиция пока прочухает — их уже и след простыл! Кстати, у Монтегюса про них песня есть… Как там… ммм…

Гладилин попытался напеть:

— Voiture chic, manteau drôle… Шикарное авто, забавное манто… Или наоборот, так как-то…

— Господи, кто это?

На улице послышался шум автомобиля. Бродячие шавки залаяли, забегали в ярком свете фар.

— Ох, Сергей Сергеич! Сглазили…

В окно неожидан постучали, да так рьяно, что в рамах задребезжали стекла. Все напряженно переглянулись.

— Кто там? — на правах хозяина товарищ Артем подошел к окну.

— Сергей Сергеич, откройте! Это я — Петраков.

Пожав плечами, Гладилин пошел открывать. В комнату вошел начальник милиции Петраков, в студенческой фуражке и тужурке с блестящими пуговицами. На поясе его висел «маузер» в лаковой деревянной кобуре.

— О! Да тут неплохая компания! Дико извиняюсь, я вижу — свет горит. А мне сейчас хоть кого-то…

— Садись, Василий Андреевич! — предложил доктор. — В ногах правды нет… Давай с нами чайку!

— Да нет, спасибо… Там, в машине шофер и Виктор… Ждут… Мне бы срочно ребятишек найти… — начальник милиции вытащил из кармана бумажку. — Василия, сына кузнеца… фамилии не знаю… и еще девочку, Пронину Анюту.

Иван Палыч повел плечом:

— Кузнец Никодим на том конце села… А Пронину мы хоть сейчас приведем, коли надо. Не так ведь и поздно еще. А что случились-то?

— Понимаете, господа, эти дети автомобиль где-то в роще увидели, — путано пояснило Петраков. — Шикарный такой… И в канаве — пустой. Похоже, что брошенный. Они сразу на телеграф — молодцы!

— Ну, вот, — доктор посмотрел на Гладилина. — Как ты, Сергей Сергеич, пел-то? Забавное манто, шикарное авто? Василий Андреевич! А нам с тобой можно? Дети-то нас знают…

— А поехали! — махнул рукою начальник. — Понятыми побудете. Машина у меня большая — все влезем.

Влезли. Забрав Анютку заехали на кузницу, за Василем. Родители обоих подростков не возражали — не поздно еще, да и все-таки — милиция, власть. Тем более, и про машину им дети уже поведали…

— Мы с Васей гербарий у рощицы собирали, — рассказывала по пути Анюта. — Вдруг слышим — мотор! Авто! Верно, из города — так быстро, быстро… Куда быстрей паровоза! Проскочило, скрылось за рощей… А мы домой потом… Видим — в канаве машина-то! Поглядели, да… Но, ничего не взяли! Честное слово — ничего. Вася, скажи?

— Вы-то не взяли…

Петраков кивнул на показавшийся в лучах фар лимузин, вокруг которого уже возились какие-то подозрительные личности в картузах и кепках. Похоже, снимали колеса.

— Стоять! — высунувшись, Василий пальнул из маузера в воздух.

Воров словно ветром сдуло. Лишь слышно было, как заржала за кустами кони.

— Не догоним, — помотал головой усатый шофер в кожанке. — В темноте — нет. Особенно, если местные…

— Да, их уже и след простыл, — обернулся Виктор. — Ну, что, Василий Андреевич, осмотр производить будем?

— Давай. За тем ведь и приехали. Николай, посвети фарами! Ага, так… Ну, что, господа мои? Глянем…

Протокол осмотра Виктор наскоро набрасывал в записной книжке со слов начальства. Карандашом, не чернилами же!

— Автомобиль марки… — Василий склонился на капотом. — «Руссо-Балт», тип Ка двенадцать тире двадцать. Кузов лаковый, черного цвета, имеет повреждения на левой передней дверце. Облицовка радиатора слева имеет вмятину, левая фара разбита… Салон… Салон — кожаный, видимых повреждений не имеет… Это купца Ракитникова машина! Ну, у которого бакалейные лавки…

— А, «Ракитников и сыновья», — припомнила Анна Львовна.

— Угнана три дня назад от их главной конторы на Второй Дворянской, — Виктор оторвался от блокнота.

— А что за автомобиль видели у дома ограбленного ювелира? — тут же обернулся Василий.