Красная земля (СИ) - Волков Тим

А идея неплоха!

Едва Чарушин узнал, что у Ивана Павловича есть претендент на вакансию учителя, как тут же согласовал ее.

— Иван Павлович, голубчик! Тебе я доверяю! Если говоришь, что человек хороший — значит и в самом деле так. Вези его документы, все как положено оформим.

— С документами беда, — чуть смутившись, ответил доктор. — В поезде украли. Сейчас восстанавливает, но процесс не быстрый.

— Это точно, не быстрый! — закивал Чарушин. — Нынче вообще все не быстро делается, особенно когда дело касается документов. Вот так беда! Жуликов нынче и в самом деле много, особенно в поездах. Ну ничего, задним числом тогда оформим, как все будет у него готово. А сейчас пусть приступает к работе — а то с меня уже начальство спрашивает. А то все вдруг начали о детях заботиться и беспокоиться!

Чарушин принялся жать руку доктора.

— Иван Павлович, ты не представляешь как меня выручил с этим учителем! Надеюсь он окажется порядочным человеком, а не как этот Рябинин…

Глава 3

— Мир — народам, земля — крестьянам, фабрики — рабочим! Разве это плохо, милая Анна Львовна?

— Ну, Сергей Сергеевич, — Аннушка покачала головой. — Даже не знаю, что вам и сказать. Нет, хорошо, конечно. Только звучит как-то… по-детски, что ли.

— Так ведь это и хорошо, что по-детски! — поставив кружку на стол, хитровато улыбнулся Гладилин. Худощавый, с легкой небритостью, даже в больничном наряде он выглядел сейчас вполне представительно и, вместе с тем, скромно. — Хорошо, что по-детски! Народ-то у нас, Анна Львовна, почти сплошь неграмотный… О чем вы сама, верно, знаете куда больше меня! Как бывшая учительница… Школ, особенно в уездах, уж очень мало! А взрослые? Там-то — почти сплошь… Кстати, обратно в школу не тянет?

— Тянет, — Анна кивнула и перевела взгляд на распахнувшуюся дверь. — А вот и Иван Палыч! Ну, что, господин доктор? Закончили свой обход?

— Да уже, расписал все Глафире. Лекарства, кому — что… — неожиданно рассмеялся доктор. — Только вот один раненый в бегах оказался! Сергей Сергеич — вы!

Гладилин явно смутился:

— Я на минуточку заглянул…

— Это я позвала — на чай, — хмыкнула Аннушка. — Садись, Иван Палыч… Попьем, да на поезд.

— А чего не на «Дуксе»? — Сергей Сергеич хитровато прищурился. — Такай шикарный мотоциклет! Как сказали бы французы — Magnifique! Великолепный!

— Сергей Сергеич! А вы откуда так хорошо французский знаете? — наливая доктору чай, поинтересовалась Анна Львовна. — Гувернером, случайно, не служили? Или в Париже удалось пожить?

— Гувернером, увы, нет, — Гладилин развел руками. — А вот в Париже побывать довелось. И не только в Париже… Давно, правда, еще до войны. Потом расскажу как-нибудь…

Сухощавое, почти интеллигентное, лицо большевика на миг стало каким-то отстраненным, словно бы неживым. Даже взгляд на секунду померк. Какие-то не хорошие воспоминания? Или просто не хотел говорить? Ах, Сергей Сергеич…

Товарищ Артем просил доктора именно так его и называть — Сергей Сергеевич Гладилин, хотя, на самом деле он был никакой не Гладилин, и вообще — Артем Сергеевич… Тезка Ивана Палыча — Артема… так вот… Ну, ясно, конспирация… Да и, говорит — привык. Артем вон, тоже, к Ивану Палычу — привык…

А с Анной Львовной Гладилин, похоже, спелся! Общие темы для разговоров нашли. И это хорошо! Из эсеров в большевики тогда многие переходили… ничего удивительного. Да-а… Пусть Аннушка лучше будет в большевиках, иначе потом, после установления советской власти, службу в Комитете Временного правительства ей могут о-очень даже припомнить. Хотя, она ведь и в Совете еще! Где пока в основном — меньшевики да эсеры… Но все больше и больше большевиков.

— Так что вы не на мотоциклете-то? — тряхнув головой, улыбнулся раненый. — Бензина нет?

Доктор хохотнул:

— Да то есть, то нет… Непонятно. И Анне в юбке не очень удобно. Носили бы женщины штаны…

— Ну, скажете — штаны! — Гладилин еще больше развеселился. — Это просто каким-то суфражизмом попахивает. Видал я в Париже суфражисток — Боже ж ты мой! Хотя, попадались и премиленькие.

— Да ну вас, Сергей Сергеевич, — встав, Анна Львовна махнула рукой. — Как, к школе готовы?

— Честно сказать — страшновато!

— Ничего! Если что — я помогу, посоветую…

Помахав рукою, девушка вышла на крыльцо. Доктор же чуть задержался:

— Постараюсь документами сегодня заняться… Вас так же Сергеем Сергеичем Гладилиным записать?

— Да, чего зря менять-то? Говорю же, привык…

Привык… Вот и Иван Палыч тоже привык. Наверное, позови его кто-то — Артем! — даже и не обернулся бы.

— И вот еще что, Иван Палыч… — понизив голос, раненый большевик протянул доктору… большую золотою монету — царский червонец, котировавшуюся нынче о-очень высоко!

— Я понимаю, документы — это расходы. И… одежду бы мне… более-менее приличную… А то старую-то, в крови, сожгли… — Гладилин вдруг усмехнулся, поймав на себе вопросительно-подозрительный взгляд. — Да вы не думайте, я на большой дороге с кистеньком не стоял! Это из партийной кассы…

Ну да, ну да, имелась у РСДРП (б) и касса… И газеты, и спонсоры… даже среди миллионщиков, тот же Савва Морозов… Ну, и да — боевики еще иногда грабили банки… как в Тифлисе… Коба…

— Все сделаю, — уходя, пообещал доктор. — А вы к школе готовьтесь! Идеальное убежище. Это вам не в шалаше!

Раненый вздрогнул:

— Откуда вы знаете про шалаш? Неужели вы знакомы… с… А впрочем, поговорим позднее.

— Обязательно, Сергей Сергеич, поговорим! — расхохотался доктор. — Обязательно.

Уладив все дела с Чарушиным, Иван Палыч поймал извозчика и покатил на одну уютную улицу, где проживал некий господин Везенцев, искусный мастер-гравер и доверенное лицо Алексея Николаевича Гробовского. Симпатичный такой старичок, чем-то похожий на хрестоматийного доктора Айболита.

По городу опять шли облавы. Стреляли. Повсюду бегали военные патрули, милиция… Вот и пролетку остановили целых три раза! Хорошо, имелся мандат — солдаты только честь отдавали.

— Вон, здесь останови, любезный!

Расплатившись с извозчиком, доктор немного постоял, огляделся и быстро нырнул в парадное.

Вот и знакомая дверь, увы, давно уже без латунной таблички — украли еще в первые февральские дни. Звонок тоже не работал — как и по всей России, электричество в городе подавалось с перебоями. Пришлось стучать.

С той стороны кто-то посмотрел в глазок. Дверь отворилась.

— А, господин Петров! Иван Палыч! Здравствуйте, милейший. Неужели, решили навестить старика? Милости прошу, проходите… Как Алексей Николаевич поживает?

— Да не сказать, чтоб уж очень хорошо…

Выслушав историю о призыве Гробовского в армию, старичок поцокал языком:

— Ну, надо же! О, времена, о нравы! По городу облавы каждый день. Да, сами знаете… И кого только они ловят? У нас тут шпана совсем распоясалась. Соседа моего, Красковского, ювелира, третьего дня обокрали! Или как по-теперешнему — «обнесли». И главное, быстро так! Представились электромонтерами, бумаги какие-то показали… Вошли… и тут же хозяина р-раз — и оглоушили, связали! Хорошо, он один дома был. Представляете, среди бела дня! Соседи в милицию позвонили… Те, приехали, да — какие-то молодые люди… Так грабителей уже и след простыл! Только какой-то автомобиль у нашего парадного видели. Говорят — шикарный. Так что это вряд ли воры.

— Как знать, как знать? — доктор покачал головой и, наконец, изложил свою просьбу.

— Так-так…

Внимательно выслушав, Везенцев уселся за стол — старинный, обтянутый синим сукном и, видно, очень не дешевый. Как и столь же дорогой письменный прибор из позолоченной бронзы — чернильница в виде нимфы, стаканчик для перьев, пресс-папье.

— Значит, вам нужны… Метрика, аттестат зрелости… Какая-нибудь провинциальна гимназия подойдет?

— Вполне!

— Ага, ага… Кроме аттестата, еще… Университет? Какие-нибудь курсы?

— Лучше бы курсы. Учительские, довоенные…