Деньги не пахнут 6 - Константин Владимирович Ежов

– Так вы и в этом участвуете, – прозвучало с лёгким удивлением.

Уголки его губ дрогнули.

– Пустяки. Всё равно не успел бы потратить всё до конца жизни, так пусть принесёт пользу.

Невозможно было понять – лицемерие это или подлинная вера. Но рамка стояла на виду, словно специально предназначенная для того, чтобы каждый посетитель замечал её первым. Образ добродетеля, поданный с изысканной небрежностью.

– Интересно только одно, – прозвучало ровно, как остриё ножа, входящее в ткань разговора. – Зачем тогда вся эта гонка? Если в итоге всё отдать, к чему такие усилия?

Невидимый удар лёг на воздух. На мгновение улыбка на лице Акмана застыла, как тонкая трещина на стекле.

– Всё дело не в том, как зарабатываются деньги, – ответил он медленно, – а в том, как они тратятся. Если просто оставить их наследникам, они спустят их на ерунду. А пока жив, могу направить их туда, куда считаю нужным. Чтобы изменить мир. Но для этого нужно много. Очень много.

В его словах звучала искренность, сплетённая с хищным тщеславием. Желание не просто оставить след, а перекроить действительность по собственному чертежу.

Он откинулся на спинку кресла, переплёл пальцы.

– Хватит вступлений. Это вы?

Вопрос прозвучал без всяких пояснений, но смысл был очевиден. Аллерган. Тот самый загадочный игрок, скупавший акции и раскачивавший рынок.

– Уточните, что именно имеете в виду, – прозвучал ответ ровно, почти лениво.

– Значит, отрицаете?

На лице Акмана мелькнуло лёгкое презрение. Он не любил туманных фраз, особенно когда дело касалось денег.

– Не отрицаю. Просто точность формулировок полезна для точности ответов.

Пауза. Затем спокойное признание:

– Если речь об Аллергане, да. Это мои покупки.

На губах Акмана появилась тень усмешки.

– Забавно. Ведь именно вы на саммите утверждали, что тайное накопление акций нарушает права акционеров. И вот теперь сами играете в то же самое.

– Возможно. Но ведь это вы тогда сказали, что "если цель достаточно велика, можно позволить себе шаг в серую зону".

Ответ ударил обратно, точно по траектории, рассчитанной до миллиметра. Улыбка на лице Акмана застыла. Он попытался было вернуть равновесие, но голос стал чуть суше.

– На том саммите вы упоминали странный союз. "Троянский конь, где фонды объединяются с корпорациями." Откуда вообще появилась эта идея?

Вопрос, как выстрел, разорвал воздух. Это был уже не обмен колкостями — проверка на знание секретов.

Ответ прозвучал тихо, но отчётливо, как щелчок выключателя:

– Из будущего. Из десяти лет вперёд. Просто помню, что вы уже сделали.

В кабинете наступила тишина, такая плотная, что слышно было, как щёлкнула лампа над стеклянным столом. Запах свежесваренного кофе перемешался с чем-то металлическим – напряжением, граничащим с неверием.

Акман долго смотрел прямо, словно пытаясь угадать, в какой момент перед ним начнётся комедия. В его взгляде – смесь недоверия, раздражения и лёгкой насмешки. Ответом послужило лишь лёгкое пожатие плеч.

– Полагаю, это значит, что отвечать вы не хотите, – произнёс он, холодно скользнув по лицу собеседника глазами.

Такая реакция всегда одинакова. Скажи правду – не поверят. Скажи ложь – начнут внимать. Так устроены люди: правда для них всегда слишком проста, чтобы быть правдой.

Пора было перейти к запасной версии.

– На самом деле, всё дело в особом алгоритме, – прозвучало спокойно.

– Алгоритме? Вы хотите сказать, что именно он предсказал операцию "Троянский конь"?

– Точнее, он показал, что время подходит для появления подобного союза. А вывод о том, кто именно его возглавит, был чисто логическим.

– И почему, интересно, выбор пал именно на меня?

Акман чуть прищурился, будто ожидал комплимента, и не ошибся.

– Потому что столь дерзкий манёвр по силам только тем, кто не признаёт рамок. А вы – именно такой человек. В этом нет сомнений.

В глазах Акмана вспыхнула искра удовлетворения. Признание его "вольного нрава" явно пришлось по вкусу. Этот человек любил, когда его называли оригиналом.

Считать его реакции оказалось удивительно легко. Большинство акул с Уолл-стрит прячут мысли за холодными масками, но он – наоборот. Честолюбие и уверенность в собственном благородстве проступали сквозь каждое движение, каждый взгляд.

– Придётся признать, вы правы, – сказал он с лёгкой улыбкой. – Мы действительно ведём переговоры о приобретении Аллергана вместе с одной компанией.

Такое признание прозвучало неожиданно. Он не назвал партнёра, но и этого хватило, чтобы многое стало ясно.

А потом последовал ход, к которому невозможно было подготовиться.

– Что ж, может, стоит объединить усилия?

Предложение прозвучало просто, но воздух в комнате стал ощутимо плотнее. Союз? С ним?

Впрочем, логика в этом была. Любой, кто держал существенный пакет акций, мог оказаться полезен. Но то, что Акман протягивал руку человеку, который едва ли считался его равным, удивляло.

– Уверяю, вы ничего не потеряете. Мы обеспечим вам место за стратегическим столом при поглощении. Для первой серьёзной кампании – редкий шанс, – продолжил он ровным голосом.

Слова его звучали как шелест купюр – мягко, но с весом. Для молодого фонда подобное предложение стоило целого состояния.

– Кроме того, – добавил он, чуть наклонившись вперёд, – стоит понимать, что публичное партнёрство со мной имеет цену, выходящую далеко за пределы денег.

Имя Акмана в связке с новым игроком – и репутация взлетит до небес. Очевидно, начинал он с пряника. Значит, кнут в запасе отсутствовал.

Не трудно было догадаться, почему. Ситуация с Herbalife застопорилась, позиции шатались. Вероятно, Акману нужно было выиграть время и снизить издержки при слиянии с Аллерганом. Всё указывало на одно – человек напротив испытывал давление. Настолько сильное, что был готов заключить союз с тем, кто едва не насмехался над ним в открытую.

– Почему вдруг такая щедрость? – прозвучало спокойно.

– Лучше объединить влияние, чем дробить его, – последовал ответ. – Да и врагов у меня хватает. Иногда полезно завести друзей.

– Звучит неожиданно. Насколько известно, врагов у вас и правда немало, – прозвучало с лёгкой усмешкой.

Имелся в виду старый конфликт с одним из титанов Уолл-стрит – Айканом. При этом имени лицо Акмана чуть напряглось, взгляд стал холодным, голос – резче.

– Не было намерения становиться его противником, – произнёс он коротко.

Словно каждое слово приходилось вытаскивать через силу.

– Но ведь именно вы подали иск, – напомнили ему.

Речь