Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Оказалось, он всего лишь засмотрелся на драгоценный меч. Хай Минъюэ снова распереживался напрасно.

Чэн-эр закатил глаза:

– Показушник.

Наконец юноши приблизились к Цянь Сяну, и тот первым же делом их отчитал:

– Опоздали на три дня, подрались с чужими учениками, одеты как клоуны! Ши Хао, где ты добыл этот петушиный наряд?

Ши Хао оскорбился:

– Учитель, похоже, вы не ценитель моды. Я оделся как наследный принц из Байлянь, чтобы соответствовать.

Цянь Сян схватил его за ухо:

– Ты представляешь орден Уцзя, а не Страну Байлянь, ты хоть раз видел, чтобы я одевался как клоун? Мне кажется, я подаю достаточно хороший пример того, как надо себя вести и как надо выглядеть. – Внезапно его острый взгляд пронзил Хай Минъюэ. – А ты чей слуга? Почему одет как какой-то раб? Милостыню просить собрался? Ах, как я разочарован!

Только Чэн-эр избежал замечания учителя – его новые черные одежды сидели идеально, волосы были собраны в гладкий блестящий хвост, а синий жетон ордена безукоризненно висел на его поясе. В итоге он мрачно наблюдал, как его старшие братья извиняются на коленях перед учителем, и осуждающе вздохнул.

Цянь Сян еще немного поругал их, а затем велел встать.

– Я уже прислал вам нормальные одежды, чтоб не смели больше в этом появляться на моих глазах!

Рассердившийся учитель вновь отвернулся от них, посчитав разговор законченным, но Ши Хао, которому чуть не оторвали ухо, все равно спросил его:

– Учитель, можно нам, помимо одежды, получить духовные мечи?

Иметь самый лучший духовный меч было несбыточной мечтой Ши Хао. Юноши носили духовные мечи, но они были низкого качества, потому что в деревне не было подходящих кузниц. Свои мечи они купили у какого-то подозрительного босяка несколько лет назад, потому что духовные мечи в их краях были настоящей диковинкой. Мечи явно были кем-то уже использованы, поэтому юноши даже не смогли дать им новые имена. Меч Ши Хао назывался «Радость жизни», а меч Хай Минъюэ – «Большое сердце», и ни тому, ни другому названия мечей не нравились, потому что звучали банально и безвкусно. Меч Чэн-эра звался «Указ Императора», но юноша носил его скорее для красоты, так как в бою ни разу не использовал, отдавая предпочтение сложной магии.

А про те два ржавых меча, которые юношам подарил дед Сюй, никто и вовсе не осмеливался вспоминать.

Услышав просьбу, Цянь Сян изогнул бровь.

– Может, мне и звезду тебе с неба достать? Я думал, вы уже взрослые, сможете самостоятельно найти кузницу и заказать себе меч, какой хотите. Я начинаю жалеть о том, что сделал вас своими официальными учениками.

Несмотря на частые отрезвительные пощечины, которые Цянь Сян словесно и физически влеплял ученикам, глаза Ши Хао блестели гордостью, когда он смотрел на него. Больше всего на свете Ши Хао хотел быть как он – влиятельным и справедливым, таким же сильным и преданным своему ордену. Он вовсе не сердился на грубые слова учителя, потому что понимал свою вину. Но все же по его потухшему взгляду было видно, что расставаться с новым платьем ему больно.

Юноши виновато согнулись в поклоне перед учителем, и тот отправил их прочь:

– Живо переодеваться. Только попробуйте опоздать на приветственную церемонию. Три шкуры спущу. Вы еще не видели меня в гневе. А тех, кто видел, больше нет в живых.

– Мы не посмеем больше подвести учителя! – пообещал Ши Хао, кланяясь.

Юноши поспешили прочь из Башни Восхождения. Бай Шэнси ранее показал им павильон, где их расселили, и юноши поспешили туда, чтобы найти в своих вещах что-то более подходящее вкусу Цянь Сяна. Павильон Мэйхуа располагался в конце широкой улицы и состоял из нескольких этажей. Его специально переоборудовали из старого постоялого двора, чтобы принимать множество гостей ордена. Все приезжие ученики поселились там по соседству. Как и обещал, Бай Шэнси все устроил так, чтобы братьям досталась лучшая комната на другом конце коридора от комнаты принцев из Байлянь.

Их комната была теплой, и ее окна выходили на прекрасный внутренний двор, засыпанный снегом, где ярко цвели сливы, хотя снаружи было слишком холодно, чтобы открывать ставни и любоваться видом. На кроватях были аккуратно сложены темные одежды, которые, оказывается, учитель прислал уже давно. Это была одинаковая форма ордена Уцзя, сшитая из плотной магической материи, которую было невозможно порезать или прожечь. Юноши обрадовались, потрогав чудесный материал, и сразу же облачились в новые одежды, чтобы выглядеть как правильные ученики славного ордена Уцзя. Никогда еще Хай Минъюэ не видел такого сияющего счастьем лица Ши Хао. Ему недоставало только лучшего меча, и тогда он от счастья точно вознесется в Небеса.

После этого юноши заказали еды, чтобы насладиться чудесной кухней Великой Шуанчэн, которая пришлась им по вкусу еще в долине Цуэйлю. Слуги уставили круглый стол в их комнате множеством мисочек, источающих чудесный аромат специй, от которого текли слюни, но не успели юноши и взять палочки в руки, как внезапно на улице прозвучали три громких удара гонга. Чэн-эр чертыхнулся, с досадой швырнул палочки на стол и поднялся.

– Даже не поели.

Братьям пришлось бросить свой обед и поспешить прочь из комнаты. Приветственная церемония в честь начала состязания вот-вот начнется!

Когда молодые заклинатели вломились во Дворец Просвещения, народ только не спеша подтягивался ко входу и в помпезном мраморном зале с красными колоннами половина мест пустовали. Чэн-эр очень расстроился, что они не успели пообедать. Юноша с детства отличался скупостью, ничем не делился и ненавидел, когда что-то портилось или пропадало. Он уселся мрачнее тучи на свое место за столами, отведенными Цянь Сяну и его ученикам. Цянь Сян, к слову, уже сидел за столом, когда юноши вломились в зал, и осуждающе покачал головой.

Рядом с учителем сидела его молчаливая жена, госпожа Е, облаченная в черные одежды ордена. В какой-то момент, когда зал уже почти заполнился, она повернулась и тихо спросила Хай Минъюэ:

– Тебе помогла мазь, что я передала?

Вспомнив обстоятельства, при которых это произошло, Хай Минъюэ покраснел и поспешно поблагодарил наставницу, лишь бы она не продолжала эту тему. Однако ее лицо, словно восковая маска, не отражало никаких эмоций, и казалось, она даже не поняла, что юноша до ужаса смущен. Она элегантно запустила руку в рукав и достала из него новую баночку с мазью.

– Лишним не будет. Даже закаленные в бою получают раны, – сказала