Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

– В столице, особенно на рынке, много приезжих из других государств, – ответил Бай Шэнси. – Коренные жители Великой Шуанчэн не любят вступать в ссоры и стараются наладить дела мирным путем. Сейчас не самое спокойное время. Помимо того что много иноземных учеников, приглашенных на состязание Чжуцзи, остановилось в столице, в Великой Шуанчэн процветает торговля с множеством государств, чьи жители приехали сюда на заработок. И хоть они соблюдают строгие законы государства, у них все же другая культура и мировоззрение.

– Как, например, у принцев из Байлянь, не так ли? – усмехнулся Ши Хао. Хай Минъюэ не знал, плакать ему или смеяться при упоминании этого позорища его нации.

Бай Шэнси тяжело вздохнул:

– Ах… принцы из Байлянь. Безусловно, особенные гости. Но, как хороший хозяин, я должен найти подход к каждому особенному гостю. Надеюсь, о них хорошо позаботятся в Доме Райского Наслаждения.

– Ты отправил их в бордель? – воскликнул Ши Хао и засмеялся.

Бай Шэнси затолкал смех обратно в грудь и пытался сохранить свой благопристойный вид, но текущее рекой по чаркам вино все сильнее усложняло эту задачу.

– В элитный дом для мужского отдыха, друзья, не поймите меня неправильно. Бордель – это слишком низкое слово для такого заведения. Это не рассадник разврата, а приличная купальня со всякого рода развлечениями. Для отдыха, понимаете?

– Шэнси-сюн, если это и вправду благопристойное место, почему ты краснеешь, как новогодний фонарь? – засмеялся Ши Хао.

Бай Шэнси был загнан в угол и в итоге сломался, залившись звонким смехом:

– Да, это бордель! Я отправил их в бордель! Черт возьми, куда мне было их еще отправлять, грязных и злых, неужели в библиотеку?

Такой благопристойный с виду, умеющий создать превосходное первое впечатление Бай Шэнси, сбросив яшмовый панцирь ответственности, оказался таким же любителем плохо пошутить, как Ши Хао. Юноши быстро подружились за чарками крепкого вина, вкусной традиционной едой Великой Шуанчэн и приземленными разговорами восемнадцатилетних молодых людей.

На гору Байшань молодые заклинатели выдвинулись только наутро, потому что пьянка по случаю знакомства сильно затянулась. В результате Ши Хао договорился с молодым ценителем алкоголя, чтобы тому лично доставили на пробу несколько кувшинов Дэтянь-духоу, а пьяный Бай Шэнси пообещал выделить ученикам Цянь Сяна лучшую комнату в резиденции.

– И главное – подальше от принцев из Байлянь!

Часть 7

Цветы мэйхуа (V)

Гора Байшань, пристанище Черного Дракона – Покровителя Севера, взмывала ввысь, покрытая пушистым одеялом снега. В отличие от того, какой холодной и унылой она представала в воображении Хай Минъюэ, на самом деле на вершине было очень уютно в то морозное утро, когда молодые заклинатели поднялись на нее в первый раз. На горе Байшань цвели сотни деревьев сливы мэйхуа, которые разбавляли скучный белый пейзаж яркими красными цветами, припорошенными снегом.

Сама резиденция ордена Байшань, построенная на вершине, была похожа на город, в котором было все, что может понадобиться заклинателю: свои кузнецы, портные, торговцы артефактами, книжные лавки и таверны. На изящных павильонах и многоярусных башнях с загнутыми крышами, принадлежащих семье Бай и школе Байшань, развевались черно-белые флаги с изображением Черного Дракона Севера.

Бай Шэнси с улыбкой глядел на восхищение в глазах своих новых друзей и, показав им основные места, попрощался:

– Ваши учителя ожидают на верхнем ярусе Башни Восхождения. Я должен оставить вас ненадолго, но не стесняйтесь обращаться к любому адепту моего ордена, они помогут, если вам что-то понадобится. Когда гонг прозвучит трижды, начнется приветственная церемония во Дворце Просвещения. Я очень жду, что вы придете.

Он поклонился и, бросив последний скромный взгляд на Цин Лянь, которая тоже поднялась с ними, ушел. Девушка с немой печалью проводила его взглядом, а потом отвернулась, словно мысли о нем причиняли ей боль. Ее служанка лишь тяжело вздохнула.

– Мы должны поприветствовать мастера, – тихо сказала она.

Хай Минъюэ, который всегда сопереживал героям, втянутым в любовные треугольники, или влюбленным, которые никогда не смогут быть вместе по велению судьбы, проникся болью своих новых товарищей. Цин Лянь была помолвлена с двоюродным братом Бай Шэнси по выгодной сделке между двумя семьями, но, очевидно, не любила своего жениха, если и вообще когда-нибудь видела его. Но разве она могла отказаться и обречь свою семью на вечный позор, потому что влюбилась в брата своего жениха? Хай Минъюэ тоже тяжело вздохнул. Эта история напомнила ему сказку про принцессу и музыканта. Закончится ли она так же хорошо?

С верхнего яруса Башни Восхождения резиденцию было видно как на ладони. Учитель Цянь Сян стоял, прислонившись к колонне, и наблюдал за происходящим внизу. Помимо него, на балконе находилось много заклинателей других орденов, облаченных в самые разные наряды и носящих самые диковинные артефакты. Братья еще никогда не видели такого скопления столь могущественных людей. Рядом со взрослыми стояли и их ученики, приехавшие на соревнование Чжуцзи. Принцев из Байлянь, к счастью, на балконе не было.

Цин Лянь и ее служанка вежливо попрощались и отошли к суровой женщине, их мастеру, облаченной в белые одежды, перед которой глубоко поклонились. На ее поясе в лучах солнца блестел меч в золотых ножнах. Ши Хао вдруг замер и засмотрелся на нее как завороженный. Хай Минъюэ сразу почувствовал нервный укол в сердце. Ши Хао никогда не смотрел ни на кого, кроме него, так долго и пристально. В его голове промелькнули тысячи тревожных мыслей.

Нет, Ши Хао же не интересуется женщинами… Тем более такими взрослыми… Правда же? Он никогда не интересовался. А вдруг теперь заинтересовался? А она так красива, как первый снег, и наверняка прославленная, сильная заклинательница. Если он вдруг захочет совершенствоваться с ней, то как мне быть?

Он больно закусил губу и потупил взор.

Раздался голос Чэн-эра:

– Что ты застыл? Учитель в другой стороне.

Ши Хао наконец оторвал взгляд от женщины и развернулся, показывая за спину:

– Ты видел этот меч? Какой классный! Я хочу что-то наподобие! Золотая рукоять, драгоценные камни на яшмовых ножнах! Красота!

Хай Минъюэ мгновенно почувствовал себя последним идиотом. И как он мог так плохо подумать о Ши Хао? Ему стало стыдно. Ши Хао был ярым ненавистником предателей, ветреных и неверных людей, у него бы и в мыслях не появилось рушить духовную связь с Хай Минъюэ из-за мимолетных страстей. Ши Хао мог вспылить в силу своей юношеской нетерпеливости, но он никогда не принимал решений, не подумав об их последствиях.

К тому же Ши Хао сам любил повторять фразу: «Мы в ответе за персик, который